Она прошла коридор, заглянула в одну комнату, другую.
Поначалу она и не заметила, как огромен и шикарно обставлен этот особняк. Только здесь явно не спешили зажигать свет, экономя на свечах, и не открывали тяжелых штор, поэтому дом казался мрачным. К тому же мрачность усугубляли двери, лестница и обивка стен, которые были сделаны из темного дерева. Громоздкую мебель не меняли веков шесть – казалось, она уже срослась с домом. А половицы печально скрипели под ногами.
Увидев в проем открытой двери красиво обставленный кабинет, Рита зашла туда. У окна стоял большой стол, на котором валялись бумаги. У стен высились шкафы с книгами, между шкафами на постаментах стояли мраморные бюсты. Рита подошла к столу, чтобы рассмотреть красивую статуэтку, стоявшую на нем.
– Что вы здесь делаете? – раздался голос от двери.
Рита прям отпрыгнула от стола и уставилась на дворецкого, сурово глядевшего на неё.
– Я думала, здесь будет хозяин, – сказала она.
– И зачем же он вам? – хмуро спросил дворецкий.
– Ну, мне надо узнать, какую я должна делать работу, – ответила Рита.
– Господин Дюпарк сейчас в отъезде. И пока что распоряжений на ваш счет не было. Ждите. И лучше, – с сарказмом добавил он, – если вы будете ждать не в кабинете господина и, разумеется, не в его спальне.
Он сделал приглашающий жест, чтобы она покинула кабинет, и Рита вышла.
Она слонялась по коридорам, изучая дом и портреты каких-то вельмож, а потом опять откуда-то возник дворецкий и сообщил ей, что обед готов. Он провел её в столовую для слуг, что находилась рядом с кухней.
Как оказалось, за столом обедали только дворецкий Себастьян и слуга Жан. У Жана был длинный нос и маленькие, пакостные глазки. Окинув липким взглядом фигуру Риты, он довольно хмыкнул и раскрыл газету.
– Вы только посмотрите, что пишут! – воскликнул он, ни к кому в частности не обращаясь. И он прочел заголовок: – «Кровавая ночь! Три убийства и вандализм на главном кладбище Париса!»
– Прискорбно, – сказал дворецкий, собравшийся есть суп.
– Нет, нет, вы послушайте, – ерзал и подскакивал на стуле Жан. – В статье говорят, что вчера утром на кладбище обнаружили два обескровленных трупа, это были сторож и садовник, а за оградой нашли еще один мужской труп, также обескровленный. К тому же была выломана дверь одного из стариннейших склепов. Полиция заявила, что дверь склепа была выломана изнутри. А? Каково! Похоже в городе появился какой-то монстр!
– Монстров не бывает. – Дворецкий все никак не мог начать есть суп и недовольно сказал Жану: – И уберите газету, за столом читать неприлично. Вы портите аппетит другим.
– Выглядит так, будто это Дракула восстал из мертвых, – сказала Рита.
– А кто это? – заинтересовался Жан.
– Вампир, – просто сказала Рита.
Дворецкий при этом побледнел и даже отшатнулся.
– Вот уж в кого нельзя верить. Все это бабкины сказки, – воскликнул он. – Ими только детей пугать.
– Или дворецкого, – фыркнул тихо Жан, чтобы его, кроме Риты, никто больше не услышал.
– Ешьте уже суп. После обеда вас обоих ждет поручение, – строго сказал им дворецкий.
Рита поняла, что наконец-то ей достанется какая-нибудь работа, а если нет, в этом мрачном доме она больше сидеть и ждать не намерена, она пойдет гулять по городу.
После обеда дворецкий позвал Риту в свой кабинетик, что находился недалеко от кухни, и сказал:
– Месье Дюпарк прислал распоряжение насчет вас, мадемуазель Фурнье.
– Да? – заинтересованно навострила уши Рита.
– Он хочет, чтобы вы передали лично в руки некоему корреспонденту одно важное письмо.
«И это все?» – подумала разочарованно Рита.
– Этот человек живет недалеко от Молье, – сказал дворецкий.
– А это где? – спросила Рита.
– На северном полуострове.
Это информация не прояснила для Риты ничего, да, собственно, ей и спрашивать не стоило о маршруте, главное, как она понимала – чтобы кэбмен знал месторасположение адресата, – но она понимающе кивнула.
Дворецкий протянул письмо Рите и сказал:
– С вами поедет Жан, я его уже отправил на железнодорожный вокзал за билетами. Он будет помогать вам. Так что собирайте вещи в дорогу.
Через некоторое время явился Жан и сообщил Рите, что он купил билеты на поезд, и через час им надо быть на Северном вокзале, откуда отходит поезд на Молье.
3
Молье находился всего в трех часах езды от Париса. И все эти три часа Рите пришлось, чуть ли не отбиваться от приставалы Жана. Тот всю дорогу вертелся около нее, даже слишком около. Ей пришлось втиснуться между окном и толстой теткой, лишь бы только Жан не подсел рядом. Тогда он сел напротив и принялся рассказывать скабрезные анекдотцы и сам над ними хихикать. Соседка по купе, уткнувшись в книгу, старалась делать вид, что не слышит болтовни нахала, но уши её краснели все больше и больше, и на пятом анекдоте она не выдержала и пулей вылетела из купе.
– Ну вот мы и одни, – Жан хотел сесть возле Риты, но та ловко развернулась и вытянула ноги на второе сиденье. – О, вы устали? Тогда может массажик? Я обучен тонкому искусству восточного массажа ступней. – Он радостно причмокнул от этой мысли, а Рита вдруг засмеялась во весь голос. – Что? – обиженно насторожился он.
– Да, так, – сказала Рита, – просто анекдот дошел.
– Экая вы тугодумка, – подколол он её.
Рита решительно раскрыла газету. Закрывшись ею от прилипалы, она сделала вид, что увлеченно читает. Жан, поерзав и пробурчав что-то, вышел, наконец, из купе.
Рита выдохнула, радуясь свободе, а потом и вправду увлеклась чтением газеты, которая была не хуже современных журнальчиков, тут и сплетни и статьи из жизни звезд. В одной из таких статей рассказывалось о невероятном успехе неизвестной доселе певице Жюльет Брока, которая, появившись всего месяц назад в столице, неожиданно завоевала любовь публики, она выступает в кабаре «Красный Мул» и собирает толпы поклонников. Такого волшебного голоса еще не доводилось никому слышать.
Вскоре поезд стал притормаживать. Рита глянула в окно. Они подъезжали к небольшой станции.
Городок Молье оказался курортным и просто сиял чистотой и ухоженностью. Из каждого окна пышными купами свисали всевозможные цветы, и каждая вывеска приглашала то в казино, то в бар, то в гостиницу. Но курортный сезон уже завершился, и в маленькой двухэтажной гостинице почти не было постояльцев.
Рита хотела было отправиться прогуляться по городу или по пляжу, но Жан напомнил, что дворецкий строго наказал, сначала расправиться с поручением, а потом уже предаваться праздности. При последних словах он скабрезно хихикнул.
Рите так и хотелось послать этого Жана куда подальше, но она промолчала.
Да и потом, не смотря на его грязные намеки, Жан был прав, сначала дело, а потом уж все остальное. Консьерж в гостинице подсказал, как пройти по адресу указанному на конверте. Оказалось, дом мадам Натаф находился на берегу, на окраине городка. Жан уже подсуетился и успел кликнуть кэбмена для Риты и даже успел сообщить ему адрес.
Рита, удивляясь беспокойству и торопливости Жана, вышла на улицу, где и вправду ее ждала коляска. Дорога оказалась с ухабами, ветер был ужасно холодным, и за пятнадцать минут езды Рита успела продрогнуть до костей.
Вскоре они остановились на холме возле одиноко стоявшего дома, сложенного из гладких коричневых камней, рядом с ним ютились небольшие хозяйственные строения.
Рита не верила, что письмо настолько секретно, что его нельзя было доверить почте или слуге Жану, который, кстати, все равно притащился в Молье.
Пройдя под напорами колючего, холодного ветра, дувшего с моря, она зашла скорей на крыльцо и постучала в дверь. Через пару минут ей открыла служанка и спросила:
– Что вам угодно мадемуазель?
– Мне нужна мадам Натаф, – ответила Рита.
Служанка пропустила Риту в дом и ушла в комнаты. Рита подошла к камину и протянула руки к огню, так продрогнуть в Москве она могла только лютой зимой.