Омеголог и психотерапевт наблюдают его вместе.

-Значит, течка началась прямо в процессе разговора с альфой по телефону? - уточняет психотерапевт, занося это в карту, - Типично для вашего случая. Но все равно, вы довольно чувствительный молодой человек.

-А потом течка прекратилась сама собой, как только ваш мозг осознал, что альфа, который домогается до вас - не тот самый? - удивляется омеголог, - Первый раз встречаю такое на практике. Как интересно. Коллега, такое поведение организма тоже типично?

-Да, может быть, - кивает ему психотерапевт, - Поэтому я и рекомендовал течку вызывать медикаментозно. Такой течкой не так-то просто управлять, она проходит только после выброса соответствующих гормонов при эякуляции.

-Очевидно, что этот метод мне больше не подходит, - отвечает ему Сяо Чжань, - Я не подпускаю к себе других альф.

-Значит, остается попробовать с гипнозом? - предлагает доктор, но Сяо Чжань не хочет говорить об этом.

-Я подумаю, - тихо отвечает он.

Открытие Ван Ибо насчет его галлюцинаций происходит в пятницу вечером, и два дня выходных он представлен сам себе, у него есть много времени подумать. Юноша долго лазает в интернете, читая про метки все, что может найти. Оказывается, его обонятельные галлюцинации - не настолько уж редкое явление, но у всех они проявлялись по-разному: у кого-то только когда альфа скучал по омеге, у кого-то - только во сне. Кто-то жаловался, что ощущает запах омеги постоянно, и это сводит с ума настолько, что он задумывается о самоубийстве. Выходит, у Ибо был еще легкий вариант, надо всего лишь жить как монах, или… всю жизнь заниматься сексом только с образом Сяо Чжаня. Эдакий сенсорный “пояс верности”.

И, если бы Сяо Чжань два раза не отверг его, Ибо бы воспринимал такое куда легче. Но теперь есть вероятность, что они с Сяо Чжанем никогда не будут вместе, а он… будто заперт в какой-то клетке.

Ван Ибо понимает, что это как раз тот случай, который они просто должны обсудить вместе. Он расскажет Сяо Чжаню все как есть, и он хочет знать, как метка действует на него, ведь омеги еще больше альф страдают от такого.

Ван Ибо снова набирает номер Сяо Чжаня, нервничает, ждет. Гудки тянутся противно-медленно, он пинает носком кроссовка стены, пока слушает их, а с той стороны Сяо Чжань вздрагивает, когда Ибо звонит ему, берет телефон с прикроватной тумбочки, смотрит на дисплей.

Конечно, он не может разговаривать с Ван Ибо. Он не может допустить, чтобы весь этот ужас повторился. Его сегодня только выписали из больницы. Он должен запретить себе общаться с альфой, чтобы у него была хоть какая-то спокойная жизнь, иначе он просто не сможет…

Сяо Чжань сбрасывает звонок и блокирует номер, навсегда удаляя его из памяти телефона.

Комментарий к Винты закручиваются

1. J’irai en France et je deviendrai un grand parfumeur - Я поеду во Францию и стану великим парфюмером.

========== Конец 2016 - го ==========

Октябрь

Когда Ван Ибо видит Сынёна в понедельник, после их двойного поцелуя накануне в пятницу, он по одним его глазам понимает, что им нужно поговорить. Ну как бы да, неплохо было бы. Это напрашивалось само собой.

Юноша подходит к омеге, испытывая дикую неловкость, хотя видит, что тот смущен не меньше. Альфа решает не мудрствовать, а сказать прямо:

-Чо Сынён… поговорим?

Тот кивает, и они поднимаются на улицу, прохаживаясь по маленькому участку земли позади дома, потому что внизу слишком оживленно, да и наверху в доме Хан и Сонджу что-то таскают.

По отношению к Сынёну, Ван Ибо чувствует себя последней сволочью, и кажется, ему суждено всю жизнь прожить с этим ощущением, еще и купаясь в чувстве вины. Все, что он видел от Сынёна пока что - это уважение, принятие, тепло, помощь, забота и любовь. Все, что он сам дал ему - боль, разочарования, неопределенность. А еще он поцеловал его. Но не потому, что хотел поцеловать этого человека, а чтобы проверить свою теорию с глюками. Класс, молодец, Ибо. Продолжай использовать людей, которые тебе доверяют и дальше. От самого себя было гадко, и он трусливо не хотел рассказывать Сынёну всю правду. Во-первых, он уговаривал себя тем, что так омеге будет еще больнее. Лучше он будет просто неопределившимся мудаком, чем неопределившимся мудаком, сознательно его использовавшим. А во-вторых, он малодушно боялся увидеть разочарование в его глазах. Ибо хотел оставаться хорошим, хотел удержаться на том пьедестале, куда Сынён вознес его, потому что каждый человек хочет, чтобы его любили, восхищались им, а френдзона всегда подпитывается с двух сторон.

-Ван Ибо, вы… в пятницу все произошло так стремительно, неожиданно, но… Вы меня поцеловали. А потом убежали. Как это понимать?

У Ибо краснеют уши, и он ковыряет носком землю. Все-же, какого-то благородного объяснения тут не придумаешь, поэтому он отвечает:

-Это была минута… слабости. Я не должен был так поступать с вами. Вы этого не заслуживаете. Я вообще вас не достоин, я… Мне кажется, я не заслуживаю вашего хорошего отношения, вот.

Сынён глядит на него молча и долго, потом слабо улыбается, делает шаг к Ибо, оказывается очень близко. Юноша чувствует его дыхание у своего уха, но отстраниться сейчас от Сынёна было бы верхом свинства, поэтому он остается недвижим, а омега говорит ему низким голосом:

-Как я должен к вам относиться, и кто меня достоин - позвольте мне самому решать, Ван Ибо. Я знаю, что чувства просто так не проходят за пару месяцев. Я знаю, что, из-за того, как вы жили до приезда в Корею, многие вещи для вас впервые, поэтому вы во многом сомневаетесь, и сейчас только познаете себя. Я не ваш Сяо Чжань, я не стану отталкивать вас на эмоциях или наказывать таким образом. И я… очень рад, что стал вашей слабостью. Пусть даже на мгновение. Это было прекрасное мгновение, - он улыбается, и по спине у Ван Ибо бегут мурашки от его дыхания, но омега отстраняется, еще раз улыбается альфе и собирается уже спускаться в лабораторию.

Но юноша спешно останавливает его, хватая за запястье:

-Подождите, Чо Сынен, вы неправильно поняли меня!

Они очень близко друг к другу, смотрят в глаза, Ван Ибо вымученно произносит:

-Пожалуйста, Чо Сынён, не надейтесь. Я не могу дать вам эту надежду! Я не буду с вами! - он видит, как разгоревшийся было блеск в глазах омеги застывает, но ему надо наконец-то донести до Сынёна самую главную мысль, чтобы хоть тут завершить историю быстро и правильно, - Я до сих пор люблю Сяо Чжаня, даже после всех его отказов, и я… не смогу забыть его до конца жизни, уж поверьте. У нас с ним действительно все было серьезно. У него моя метка.

Сынён порывисто вздыхает и пораженно смотрит на альфу, протягивает наконец:

-Вот как… Это, конечно, многое объясняет…

Они молчат какое-то время, юноша видит, что эта новость просто убила омегу, добавляет:

-Мне очень жаль. Поверьте, мне правда жаль, что все так получилось. Мы слишком поздно встретились. Если бы мы познакомились с вами раньше, чем я узнал Сяо Чжаня… то у нас все могло бы получиться, потому что вы замечательный во всем. Но жизнь распорядилась по-другому, поэтому, видимо… не судьба?

Сынён резко вскидывает на него взгляд и говорит упрямо:

-А я и знал вас раньше Сяо Чжаня, и боролся за вас, и теперь мы здесь, в Корее, вместе, вопреки всему. Что, по-вашему, тогда Судьба?

У Ван Ибо не было ответа на этот вопрос, он и сам бы хотел это знать. Чо Сынён вырывает свою руку из его захвата и уходит первым.

Дни Сяо Чжаня потекли медленно и размеренно, почти так же, как он жил до встречи с Ван Ибо. Только без течек, конечно. И без особого желания эту жизнь поддерживать. Каждую неделю ему звонил доктор, или Гао - и спрашивали, что он решил насчет гипноза. Сначала Чжань отвечал им, что еще не определился. Потом устал. И просто стал говорить “нет”. Без объяснения причин. Это его жизнь, в конце концов. Если он выбирает сдохнуть от какого-нибудь заражения крови - им все равно ничего не останется, кроме как принять это. Не будут же они его принудительно насиловать. Он в ловушке. И хорошего выхода из этой ситуации нет.