Молодой мужчина вскидывает высветленные брови и запрокидывает взгляд наверх, выражение лица у него почти мечтательное:

-Конечно, я думал об этом, - отвечает он, - Когда я намеревался выкупить вас с аукциона, то хотел прежде всего увезти в Корею. Там бы вы присоединились к нашей лаборатории и начали работу. Мы бы нашли вам жилье, вы бы влились в нашу команду. У нас классные ребята. Я уверен, Джессика Вонг вам бы очень понравилась! Возможно, мы бы собрали денег и оплатили бы вашу учебу за границей. Я думал про институт ISIPCA (1), но там требуют высшее химическое образование, поэтому скорее всего я предложил бы вам Грасский университет парфюмерии (2).

Ван Ибо слушает его затаив дыхание. Ему нравится все, что он слышит, ему бы хотелось побывать в Корее, увидеть их лабораторию и познакомиться с Джессикой Вонг, еще одним ольфактором-альфой, как и он сам. Он бы хотел хоть немного пожить той жизнью, которую описывал ему Чо Сынён, но… теперь это становилось еще одной его недостижимой мечтой.

-Тем более в Грассе учатся всего девять месяцев, это намного более приемлемо, - но вдруг химик спохватывается и добавляет очень уважительно, - Если бы вы согласились на все это, конечно.

Эти слова создают эффект удара под дых. Ван Ибо судорожно сглатывает и пьет свой кофе. Он не знает, почему так остро реагирует на все, что говорит ему Чо Сынён, почему ему постоянно хочется реветь как девчонке-омежке. Просто это уважительное отношение, глаза ученого, которые смотрят на него как на кумира-айдола, эти его фразочки “если бы вы согласились” - все это настолько… другое! Это отличается как небо от земли от той жизни, которой он жил последние полтора года, да и до аукциона тоже. Он никогда не видел ни от кого такого уважения к себе, такого восхищения, такого дружественного радушия просто так. Ибо был тронут, растерян…

-Увы, - отвечает альфа немного севшим от переживаний голосом, - Теперь я далек от парфюмерии. Все, что я знаю об этом ремесле, вычитано мною у Зюскинда.

-Ооо! - радостно хлопает в ладоши Сынён, - Так начало уже положено! Давайте считать, что это только первый шаг. Хотите сделать второй?

Ибо удивленно смотрит на молодого человека, и тот ведет его к стенду, помогает надеть белый халат и шапочку, чтобы он “почувствовал себя химиком”, как говорит блондинистый омега, посмеиваясь. Он дает ему нюхать различные ароматы, и просит Ибо угадывать содержимое.

-Ммм, это кардамон, зеленый чай и женьшень, - говорит Ибо без запинки, и Сынён радуется как ребенок:

-Верно! А вот это, вот это, Ибо, послушайте!

И капает маслом из пипеточки на тестер, выжидая несколько секунд, протягивая альфе. Тот вдыхает и задумывается:

-Определенно иланг иланг, пачули и… что-то странное, не могу понять что это…

-Вы просто не знаете этого аромата, на самом деле, он очень часто используется в духах, - глаза Сынёна горят энтузиазмом, кажется, он получает удовольствие от того, что может показать Ибо что-то новое, - Это кастореум, бобровая струя. (3)

Ван Ибо расширяет глаза от удивления, а Сынён увлеченно рассказывает:

-Именно из-за кастореума мне и пришла в голову идея начать использовать натуральную секрецию альф и омег при создании феромонов. Люди испокон века думали об этом, в том же самом “Парфюмере” поднимается эта тема, но никто не мог применить данную идею на практике. Секреция альф и омег очень индивидуальна, зависит от многих факторов: дня выделения, питания и образа жизни донора, здоровья и проч. и проч. Ее нужно собирать в лабораторных условиях, чтобы не попало лишних бактерий, и даже при четком соблюдении всех правил - запах всегда разный. Это мешает поставить производство на поток. Но у нас почти получилось!

-Как же вы собираете секрецию? - удивленно спрашивает Ибо, и ученый вдруг розовеет от смущения:

-Сначала мы пытались найти добровольцев, но это не так-то и просто. Нужно, чтобы подопытный на протяжении хотя бы недели, это минимум, жил в одних и тех же условиях: спокойный образ жизни, диета и… период течки для омег. С омегами сложнее, чем с альфами.

Ван Ибо тоже испытывает некоторое смущение, но все равно спрашивает:

-И вы нашли таких добровольцев?

-Нет… Это оказалось непросто, поэтому… нам самим пришлось ими стать.

Вот тут Ибо испытывает такое смущение, жалея, что вообще поднял эту тему. Он живо представляет Сынёна в лаборатории во время течки с пробиркой около своей… Его уши пылают, и он отворачивается.

-Намного легче переносить подобное, если это обезличено, - слышит он извиняющийся голос ученого Чо, - Простите, наверное, не стоило вам рассказывать такие подробности. Люди покупают наши феромоны и знают, что пахнут как альфы и омеги, но не знают, как кто именно. Иногда неведение полезно.

Ван Ибо старается взять себя в руки. Его смущение показывает только то, что он - пока что всего лишь незрелый мальчишка, и уж точно не человек науки.

В тот день они еще долго разговаривают с Сынёном. Он рассказывает ему про Джессику Вонг, и про их лабораторию в Сеуле, и что они хотят открывать филиал в Пусане, а когда-нибудь - зайти на китайский рынок. И Ибо слушает все его рассказы, и ему по-человечески интересно.

Он возвращается прямо к концу рабочего дня и забирает Сяо Чжаня с работы. По дороге домой Ван Ибо чуть не подрезает какой-то лихач на Хонде, и тот резко тормозит, не успев среагировать заранее. Сяо Чжань бьется лбом о переднее сидение и вскидывает голову:

-В чем дело, Ван Ибо?

-Прости, я… не заметил его, - бормочет юноша, выравнивая автомобиль, и омега хмурится, замечая прохладно:

-В последнее время ты стал очень рассеянным, Ван Ибо.

Юноша молчит и ничего не отвечает.

На следующий день Чо Сынён вдруг первым пишет ему:

“Добрый день, Ван Ибо! Вы сегодня свободны?”

Сердце Ван Ибо ёкает, будто его застукали за изменой, хотя он же ведь ничего такого не сделал. Альфа быстро сверяется с расписанием Сяо Чжаня: в три часа он понадобится, но сейчас на часах было только десять утра.

“Относительно”, - отвечает Ибо, - “А что?”

Чо Сынён перезванивает:

-Вы сможете мне помочь?

-Еще не знаю, - усмехается Ибо, - А в чем нужна моя помощь?

-Хочу за оставшиеся три дня в Пекине сделать рейд по рынкам и закупиться чем-нибудь экзотическим. У меня в списке Дунтай (4), Тянь Шань (5) и Юйюань (6).

-Дунтай от меня ближе всего, - автоматически отвечает Ибо. Потом покусывает губу нерешительно и отвечает, - Хорошо. Где вы? Я заеду за вами.

Сынён ему нравится. И не только потому, что он мил и вежлив с ним. Прежде всего, он очень хочет обрести друга. Именно своего друга, как часть личного пространства, где нет Сяо Чжаня. Вот так вот. Сначала они очень неплохо общались с водителем Юйминем, пока Сяо Чжань не уволил его. Теперь же появился человек, которому Ван Ибо интересен, который спрашивает его мнения обо всем, просит, а не приказывает и всегда-всегда улыбается. Ван Ибо легко с ним и приятно. Это не физическое влечение и не зачатки влюбленности. Ему просто нужны были друзья.

Они идут по “блошиному рынку” Дунтай, и Ибо уже тащит в руках какую-то старую и тяжелую книгу о кулинарии на китайском, коробочку с нефритовыми сережками, пять виниловых пластинок разных лет и статуэтку Будды из гипса. Сынён бегает меж прилавков как ребенок, тараща на все глаза, и его бы уже надули раза три, продав весь этот хлам втридорога, если бы Ибо не считал нужным подключиться и сбить цену до минимума.

В такие моменты омега заглядывал ему в глаза с благодарностью и говорил:

-Вот поэтому я и позвал вас, Ибо. В таких делах я совершенно беспомощен.

Когда они уже возвращались к машине, у Ибо вдруг звонит телефон:

-Подгони машину, я скоро выхожу, - слышит он голос Сяо Чжаня и холодеет от страха. Альфа спешно смотрит на часы: 12:35, что за черт?

-Поездка сегодня в три, ты не ошибся? - спрашивает он, ускоряя шаг к машине. Чо Сынён бежит за ним, ничего не понимая.