-Ты не знаешь ни адреса, ни телефона… но утверждаешь, что живешь в этом доме уже полгода. Парень, чего ты добиваешься? Чтобы приехали журналисты, и ты попал на первую полосу?

Ван Ибо понимает позицию полицейского, и его бесит вся тупость ситуации, в которую он попал, но делать нечего: он просто сжимает кулаки и повторяет еще раз терпеливо:

-Господин полицейский, прошу вас, поверьте мне. Прошу, разыщите номер директора Сяо. Или его секретаря с работы, или управляющего его дома - Оскара. Вас наградят, если я найдусь.

Инспектор немного раздражается, понимая, что Ибо просто так не отлипнет от него. Он приказывает парню сидеть в углу и не мешать, ищет что-то в интернете, пытается дозвониться до секретаря Сяо Чжаня. Он долго висит на линии, его постоянно переключают между операторами, но волшебное “полиция Шанхая, инспектор Чу…” - делают свое дело, и в конце концов он разговаривает с секретарем. Когда альфа-полицейский кладет трубку, выглядит он крайне недовольным:

-Я поговорил с секретарем твоего директора Сяо. Он утверждает, что у него нет “живого имущества”, ни рабов, ни питомцев. Ты кто такой, мать тебя дери?

Ван Ибо понимает, что это надолго.

Не смотря на то, что он вырос на улице и был почти уличной шпаной, у него ни разу не было приводов в полицию, боги миловали, хотя много раз было за что. Теперь Ван Ибо “наслаждался” своим первым опытом общения с органами правопорядка: его заперли в обезьяннике “до выяснения личности и обстоятельств”, и он только и мог думать, что про Сяо Чжаня.

Скажет ли ему секретарь про странный звонок из полиции? Сказал ли ему уже Оскар про его исчезновение? Он, наверное, думает, что Ибо сбежал - воспользовался первой же возможностью. Что сейчас думает Сяо Чжань? Что чувствует? Обижен, разъярен, ищет ли его? Так проходит не меньше получаса, пока у клетки не появляется другой альфа-полицейский, помоложе, констебль.

-Эй, ты - Ван Ибо?

Ибо радостно вскидывается:

-Да, это я!

-Кажется, ты действительно как-то связан с этим богачом Сяо Чжанем. Тут сейчас звонили из его дома. За тобой едет какой-то Оскар.

Как бы Ибо ни относился к Оскару, он все равно рад слышать эту новость. Констебль не отходит от него, разглядывает юношу с интересом:

-И зачем такой как ты сдался такому как он?

Ибо молчит, не опуская глаз. Он и так сказал слишком много сегодня, но констебль не отстает от него:

-Ты его сучка что ли? На омежку ты вроде не похож, и пахнешь как альфа. Он извращенец, да?

Ван Ибо сжимает губы и смотрит альфе-констеблю в глаза. Он не знает, зачем тот провоцирует его, может, он просто урод, но юноша интуитивно чувствует, что поддаваться нельзя и отвечает с делано-непринужденным видом:

-Да какой там, я хозяина Сяо и видел-то всего пару раз. Он только по документам мой хозяин, а на деле - я хожу под Оскаром. Ты его увидишь. Вот он по-настоящему мною командует, а я - так: убираю, газон им подстригаю, помогаю то тут, то там, знаете - бесплатная раб сила, как разнорабочий.

-М-да? - скептически оглядывает его полицейский, - На разнорабочего ты не похож - больно одет хорошо и выхолен… Ну ладно. Пойди, умойся, а то рожа вся в крови.

Его выпускают и провожают в туалет, где он видит свой разбитый лоб в зеркало. На вид - ужасно: будет большая шишка, синяк и обязательно кровавая корка, хотя болело не так сильно. Ибо осторожно умывается, промакивая лицо бумажными полотенцами, возвращается к офицерам.

Минут через двадцать за ним приезжает Оскар. Одного взгляда на бету достаточно, чтобы понять - тот взбешен до крайности. Он тихо и деловито общается с полицейскими, подписывает что-то, оставляет свои визитки, кидает на Ибо страшный взгляд:

-За мной.

Парень плетется за ним, готовый к буре. Они выходят из отделения полиции, на улице уже вечер, их встречает Юйминь у автомобиля и смотрит на Ибо разочарованно-укоризненно. Юноша испытывает большое чувство вины именно перед водителем-бетой, который, он был уверен, уже успел пострадать из-за него.

-Я не сбегал, - говорит тому альфа, и Оскар тут-же разворачивается к нему и хватает парня за горло, прижимая к машине. Старого слугу трясет. Он ненавидит его прямо в эту секунду, и, Ибо знает, если бы не Сяо Чжань, то слуга задушил бы его голыми руками прямо здесь и сейчас.

-Да кому какое дело, что с тобой произошло? - шипит он парню в лицо, - Ты - просто маленький никчемный ублюдок, без перспектив, прав и будущего. Что ты о себе возомнил? Да кем бы ты был без хуя в своих штанах? Ты просто маленькое ничтожество! Ты знаешь, что с ним было, когда он узнал о твоем побеге? Ты знаешь, что было с Юйминем? Ты человека чуть работы не лишил, тварь ты безмозглая, ты заставил волноваться господина Сяо! Лезь в машину, сука, сиди и не вякай. Не хочу и слова от тебя сегодня слышать.

Пристыженный Ибо спешно забирается на пассажирское сидение сзади, Оскар садится вперед. Он никогда еще не видел слугу-бету таким… несдержанным, и находился просто в шоке от услышанного. Но шок от ненавистнической атаки беты не может перебить волнение, которое Ван Ибо испытал, узнав, что Сяо Чжань переживал за него. Что это значит в устах Оскара? Не смотря на его запрет, Ибо спрашивает осторожно:

-Господин Сяо… сильно волновался?

Оскар молчит, в машине просто пахнет его ненавистью к альфе, наконец он цедит сквозь зубы:

-Увидите.

Они едут сначала в клинику. Там Ибо осматривает бета-врач, хмыкает и пожимает плечами:

-Можно наложить швы. Если, конечно, вы не считаете, что шрамы украшают альфу.

-Накладывайте, - командует Оскар, и Ибо делают небольшую операцию под легкой анестезией. Он даже не чувствует ничего, только спрашивает с любопытством:

-А много швов?

-Один, - отвечает врач и уже заклеивает ему лоб.

-Всего один? - Ибо даже немного разочарован, хотя и от этого, он был уверен, Сяо Чжань будет страдать. Он вспоминает как тот убивался из-за его обморока. Обморока от оргазма, мать его. С ним всегда так. Ничего серьезного, или такого, чем можно было бы козырнуть или гордиться.

-Зато заживет быстро, и следа почти не останется, - улыбается врач, выписывая ему рецепт.

В резиденцию Сяо они едут уже в сумерках. Ван Ибо молчит, на сердце тяжело. Ему больно от одной мысли, что сейчас он увидит Чжаня: его оленьи глаза, наполненные страхом и страданием, его разбитое доверие… Сколько еще пройдет времени, прежде чем Сяо Чжань поверит, что Ван Ибо не сбегал? Дает ли Сяо Чжань вообще кому-либо второй шанс?

Ибо вылезает из автомобиля и идет в дом. Он собирается пройти наверх, как вдруг чувствует запах омеги из темной гостиной. Он сидит там один в полной темноте?

-Сяо Чжань? - неуверенно зовет Ван Ибо и подходит ближе, слыша запах его слез. О, нет…

От тусклого света, падающего из окна, Ван Ибо видит только силуэт мужчины, сидящего в кресле. Альфа подходит ближе, чуть ли не задерживая дыхание, он слышит, как прерывисто дышит Сяо Чжань, осторожно касается его руки:

-Чжань… я не убегал. Клянусь тебе, правда. Это недоразумение.

Сяо Чжань порывисто всхлипывает, и Ван Ибо окончательно понимает, что тот плачет. Он еще не видел омегу в слезах, и был рад, что сумерки наступающего вечера скрывают сейчас его лицо.

-Чжань, я здесь, я нашелся, - шепчет он и лезет к омеге в кресло, садясь прямо сверху на его колени, лицом к нему. Сяо Чжань сразу обхватывает его спину своими руками и утыкается лбом ему в область солнечного сплетения. Он весь дрожит, у него истерика, и у Ван Ибо невыносимо щемит сердце от боли и чувства вины. Он обнимает Сяо Чжаня, прижимая его голову к себе:

-Все хорошо, Сяо Чжань, все это было просто недоразумение. У меня украли телефон, понимаешь? Тот телефон, что ты подарил. Юйминь был далеко и не мог помочь мне. А я кинулся за вором, даже не подумав. Правда, я просто побежал за ним, на импульсе, почти догнал, кстати, только эта сука все равно приложила меня головой о кирпичи и убежала.