-Ты готов, Цзань-ди? Ты хочешь этого?
-Хочу, - отвечал тот и сам схватился за его член, подводя к своей дырочке, - Я так давно хочу тебя, Чонг-эр!
Цзячонг перехватывает его руку и надавливает членом на вход. Он чувствует, как его плотно обжимает горячая смазанная плоть, и комната плывет у него перед глазами от обрушившихся эмоций: несравненное удовольствие, восторг, эйфория… Он не замечает, как толкается слишком грубо, от чего юноша болезненно вскрикивает, и альфа сразу останавливается, покрывая поцелуями его затылок, шею, лопатки и плечи, а потом, уже совершенно осознанно, делает еще один грубый толчок внутрь, и тот снова вскрикивает, но послушно отдает себя, даже не пытаясь уйти от неприятных (или приятных?) ощущений, только шепчет хрипло, протяжно, как в бреду:
-Чонг-эр… Цзячонг-гэгэ…
И третий толчок завершает проникновение, альфа забирается внутрь этого юного узкого тела полностью, он весь в диди, и это лучшее, что с ним когда-либо случалось в жизни. Цзячонгу так хорошо, что он готов стать его рабом, готов сделать что угодно, лишь бы Сяо Цзань позволял этим минутам повторяться в его жизни. Альфа понимает, что этот ребенок владеет им полностью, он его господин во всех смыслах этого слова, хотя именно мальчик сейчас насажен на его член.
-Чонг-эр… - омега поворачивает к нему лицо, он выглядит немного болезненным.
-Да, А-Цзань, тебе больно? - максимально ласково спрашивает Цзячонг.
-Нет, гэгэ, очень приятно. Почему так хорошо?
На Цзячонга накатывает такая нежность, что он лижет его и целует и даже немного кусает, а омега терпит, не в силах куда либо двинуться с его членом в своей попке. Он только слабо поскуливает и держится за его руки, а альфа не может насытиться им, не может перестать кусать его губы и всовывать свой язык в его рот. Он думал, что быть более возбужденным уже невозможно, пока мальчик не простонал ему хрипло:
-Я сейчас кончу, гэгэ.
А он даже еще не начал двигаться! Боже, дай ему сил! Альфа перехватывает ноги омеги под коленками и забирает его в охапку, начиная двигаться в его попке медленно и плавно. Сяо Цзань пронзительно стонет и пытается вырваться, ему не больно, наоборот - слишком хорошо, но альфа держит его железной хваткой и продолжает скользить мучительно-медленно, вытягивая из мальчика все соки.
-Я умираю… - стонет Сяо Цзань, пытаясь насадиться попой на Чонг-гэ, - Ты меня медленно убиваешь… Как хорошо, Цзячонг, еще…
Сяо Цзячонгу и самому уже сложно двигаться медленно, когда хочется очень быстро, и он постепенно наращивает темп, его бедра начинают шлепать о влажные ягодицы Сяо Цзаня, а тот хрипит гортанно и стонет, запрокинув голову, а потом берет его руку, которой альфа обхватывает его поперек груди и вонзает в нее свои зубы со всей силы, одновременно с этим кончая. Цзячонг чувствует боль в руке, но она не может перекрыть нарастающего оргазма, и он кончает в теплую узкую попку недавнего девственника, замедляясь и затихая.
Какое-то время они лежат молча и тихо, потом Сяо Цзань шепчет ему не оборачиваясь:
-Это лучше того, что я себе представлял.
А Сяо Цзячонг даже и не представлял себе ничего подобного. Те скудные несколько раз с проститутками, что были у него до травмы и после, дали ему ложное представление о том, как это может быть. Но он даже и представить не мог, насколько же приятно, невероятно хорошо заниматься любовью с человеком, к которому испытываешь это чувство. Он бы не смог объяснить Сяо Цзаню всего, что испытывал в тот момент, не смог бы подобрать слов. Он просто сжал его в своих объятиях сильнее, не желая никуда больше его отпускать. И ни с кем делить.
Три дня их первой любви прошли незаметно. Они сожгли весь дровяной запас, ходили по дому почти не одеваясь и занимались любовью постоянно.
А потом вернулись в Шанхай.
Господин Сяо вызвал его к себе сразу, как только Цзячонг помог омеге поднять сумки наверх. Юноша заволновался, когда услышал об этом, но альфа лишь покачал головой и поцеловал его в лоб:
-Оставайся тут. Я поговорю с ним, а потом вернусь к тебе.
Когда он предстал перед господином Сяо, тот заполнял какие-то документы и долгое время не смотрел на него, хотя по его раздраженному виду и багровому цвету лица альфа понимал, что старик прекрасно про него помнит. Альфа стоял навытяжку, как всегда, сцепив руки за спиной и молча смотрел в пол перед собой. Наконец, господин Сяо подал голос:
-Ну как? Съездили в загородный дом?
Тут и поднимать глаза не нужно было, чтобы услышать ненависть и неприязнь в его обращении. Старик явно испытывал к Сяо Цзячонгу смешанные противоречивые чувства.
-Да, - четко и лаконично ответил телохранитель.
-Что скажешь?
Альфа поиграл желваками, а потом ответил четко и просто:
-Я люблю вашего сына.
Старик выдохнул презрительно и едко прокомментировал:
-Конечно, ведь он чудесный мальчик. Любить его очень просто, а вот тебя - очень тяжело. Что только добавляет ему прелести.
Он на какое-то время замолчал, разглядывая Цзячонга тяжелым взглядом, потом спросил холодно:
-Ты же понимаешь, что ты ему не пара?
-Да, - ответил Цзячонг без колебаний.
-Ты же понимаешь, что он выйдет замуж за Ли Вея?
Молодой альфа дернулся, но сдержал себя, стиснув зубы, однако поднял глаза на хозяина и попросил умоляюще, голос его дрожал:
-Дайте нам еще несколько лет! Пусть он окончит школу и поступит в университет. В этом же нет ничего странного, чтобы омеги получали высшее образование! Тем более, он ваш единственный сын, люди поймут все правильно!
-Я так и знал! - гаркнул старик, хлопнув по столу ладонью, - Так и думал, что ты начнешь торговаться! Будешь просить! Держи себя в руках, Сяо Цзячонг! Он все еще мой сын! И я решаю его судьбу, не ты!
-Поэтому я и прошу вас! Поэтому я и прошу вас!
-Пошел вон, - бросает ему господин Сяо и отворачивается, - Возвращайся к своим обязанностям, меня от тебя тошнит.
Весна незаметно заканчивается, приводя за собой лето, выпускные экзамены и разлуку, которая нависла над ними тяжелой тучей. Каждый раз в летние каникулы Сяо Цзань уезжал в Великобританию к родственникам и жил у них 2-3 месяца, теперь же разлука стала казаться немыслимой и невыносимой. Их роман был в том чудесном нежном периоде, когда, казалось, нельзя прожить и дня без любимого. Они и виделись каждый день, и каждую течку Сяо Цзаня уезжали в домик в горах, и тем летом Сяо Цзань взмолился, чтобы его никуда не отправляли, а оставили в Шанхае, рядом с Цзячонгом.
Старый господин Сяо, казалось, смирился с их отношениями и махнул рукой. Он устроил себе летний тур по заграничным филиалам компании: Филиппины, Тайвань, Япония, Сингапур и почти не бывал дома. Полноправным хозяином в нем стал Сяо Цзань, и они с Цзячонгом провели прекрасное лето, полное безделья и любви.
Они засыпали и просыпались в одной постели, ели за одним столом, мылись в одной ванной и почему-то совсем не уставали друг от друга.
Но все прекрасное когда-то заканчивается: наступила осень, вернулись серые будни, вернулся господин Сяо, Цзань снова начал ходить в школу. И, практически в первые же дни новой учебы, случился скандал, которого никто не ожидал.
По-настоящему расслабиться Цзячонг и Цзань могли только в стенах особняка Сяо, или в домике в горах. На людях оба старались сдерживаться и не показывать своих чувств, демонстрируя окружающим, что они просто подопечный и телохранитель. Но иногда Сяо Цзань позволял себе какую-нибудь вольность, типа взять его за руку, или поцеловать в машине у школы. Именно такой раз и был зафиксирован кем-то на фотоаппарат и, когда омега однажды пришел в школу, то обнаружил на доске объявлений распечатанные фотографии: они с Цзячонгом в машине, и Сяо Цзань, который целует альфу в губы. Этими черно-белыми фотографиями была обклеена вся школа, на него показывали пальцем и смеялись, слух моментально разнесся между учеников и достиг учителей, а потом самого директора. Сяо Цзань кинулся к Ли Вею, уверенный, что это сделал либо он, либо кто-то из его приспешников. Они тогда подрались, их разнимали, а потом звонили господину Сяо, а потом созывали целый дисциплинарный совет.
