-Господин Сяо, а позвольте я попробую? - вдруг спрашивает молодой альфа, - Мы, кажется, подружились с ним, когда я лежал с ранением. Вдруг у меня получится поговорить?
Сяо-старший только пожимает плечами:
-Попробуй. В конце концов, ты намного ближе ему по возрасту, чем я. Черт его знает, я совершенно не понимаю собственного сына.
Сяо Цзячонг поднимается наверх, стучит в комнату молодого господина, но в ответ - тишина. Тогда он говорит негромко:
-Молодой господин Сяо, это я, Ся…
Дверь моментально распахивается, и мальчик смотрит на него своими большими заплаканными глазами. Цзячонг не знает, что и сказать, а подросток немного отходит в сторону:
-Зайдете?
Альфа осторожно проходит в комнату мальчика, осматривая ее украдкой. Ничего необычного, обыкновенная мальчишеская комната, не считая дорогой мебели, обоев и люстры, которая стоит, наверное, как его годовая зарплата.
Сяо Цзань следит за ним, предлагает ему присесть в кресло, а сам забирается с ногами в другое напротив, и смотрит на него грустно, задумчиво. Под его взглядом альфа всегда чувствует себя немного неуютно, как будто мальчик видит его насквозь.
-Почему вы заперлись и отказываетесь от еды?
-Не хочу никого видеть, - отвечает подросток и смотрит в сторону.
-А мне тогда почему открыли? - поддевает его Цзячонг.
Тот поджимает губы и молчит, но не гонит его, а потом вдруг спрашивает неожиданное:
-Сяо Цзячонг, а когда вы узнали, что являетесь альфой?
-Как и все - в период полового созревания, - альфа рад, что у него есть возможность разговорить подростка, - У альфа-самцов, как правило, это проявление первого узла. После ночных поллюций мальчики просыпаются с разбухшим членом: многие пугаются, думают, что у них рак! А это просто первый узел, который свидетельствует о том, что ты альфа.
Сяо Цзань размышляет о чем-то с грустным видом, положив маленький подбородок на свои острые коленки. Альфе кажется, что он разгадал причину такого перепада в настроении мальчика: скорее всего, это связано со взрослением. Действительно переходный возраст, все дети в эти годы волнуются о том, кем им суждено стать: альфой, омегой или бетой. От этого очень многое зависит в жизни, а по сути, от них самих не зависит ничего. Будто в подтверждение его догадок, Сяо Цзань спрашивает у телохранителя:
-Ребята в школе говорят, что, если очень сильно захотеть стать альфой, бетой или омегой, то ты именно им и станешь.
Цзячонг давит усмешку, но отвечает:
-Тогда у нас бы были только одни альфы, и все люди давно бы вымерли. К сожалению, это не так, молодой господин. Это как рулетка, никто не знает, что именно ему выпадет. Это не зависит ни от чего.
-А как вы думаете, кем я стану?
“Точно не альфой” - проносится у него в мозгу, но вслух он, конечно, этого не говорит. Омега или бета, а так - черт его знает. Что-то в этом духе он и отвечает:
-Мне это неизвестно. У вас проявится узел, или начнется течка, или ничего вообще не произойдет - и тогда это будет означать, что вы бета. А вы бы кем хотели бы быть? Альфой, как ваш отец?
Мальчик поднимает на него удивленные глаза:
-Почему альфой? Зачем мне это? Я хотел бы быть омегой.
Тут настала очередь Сяо Цзячонга удивляться: обычно все мальчики хотели быть альфами, а девочки - омегами, за редким исключение. Такое вот исключение сидело сейчас перед ним. Но альфе не хочется копаться в душе у подростка, поэтому он переводит тему:
-Может, поедите хоть немного? Ваш отец беспокоится за вас.
-Я не хочу… - отстраненно откликается тот.
-А если я приготовлю - пообедаете? - почему-то вдруг спрашивает Цзячонг, и мальчик так же неожиданно соглашается.
Под удивленными взглядами прислуги, телохранитель спускается с подростком на кухню и готовит ему простое холостяцкое блюдо: лапшу с тофу и зеленью. Он научился ее готовить еще на службе, и мужики хвалили, поэтому он подает это простое блюдо без изысков наследнику семьи Сяо, и тот послушно ест и хвалит его. Прислуга в шоке, господин Сяо, лишь мельком взглянувший на эту картину, ухмыляется.
После того случая, господин Сяо приставил его к своему сыну:
-Кажется, вы действительно нашли общий язык. Сяо Цзань вступил сейчас в трудный период. Будь рядом, тебе я хотя бы могу доверять. Кажется, ты разумный молодой человек. Если он тянется к тебе, как к старшему брату - будь добр к нему, поговори с ним лишний раз по душам, не сочти за труд. Я верю, что ты сможешь его предостеречь от каких-нибудь глупостей.
Так Цзячонг стал проводить с парнишкой большую часть своего времени: он отвозил его утром в школу и вечером забирал оттуда. Возил в секции, а по выходным сопровождал на какие-нибудь светские мероприятия, на которые тот иногда ездил с отцом. А в целом, у него стало даже больше свободного времени, чем раньше. Работа с мальчиком была совсем не напряжная, да и парень слушался его во всем, не перечил и не надоедал.
Со временем, разговаривая с ним все больше, Сяо Цзячонг обнаружил, что мальчишка умен не по годам, довольно проницателен, добр от природы, беззлобен. В нем было большое чувство справедливости, он был одинокий мальчик, лишенный омежьей любви с самого детства, поэтому такой “колючий” с незнакомцами, поэтому так горячо привязывающийся к людям знакомым.
Альфа видел и чувствовал особенное отношение мальчика к себе, но никак это не интерпретировал. Скорее как просто его привязанность к себе, как к старшему брату из-за чувства одиночества. Намного больше его беспокоили рухнувшие отношения с ЛиХу. Они провстречались с омегой полгода, она знала про его инвалидность и ранения, говорила, что “все понимает” и “в этом нет ничего страшного”, но, стоило ему только впервые снять перед ней штаны, когда у них наконец-то дошло до интима, как девушка отпрянула только от одного вида страшных шрамов, покрывающих его ноги и пах. У нее все на лице было написано, даже и спрашивать не нужно было. Он извинился перед ней, оделся, вышел - и больше ей не звонил.
Этот случай очень закрепостил Сяо Цзячонга. В глубине души он очень тяжело переживал случившееся, и понимал, что теперь уже больше никогда, никогда не пересилит свой стыд и ощущение ущербности, не доверится. Да к черту, он вообще прекратит эту личную жизнь! Пусть останется только работа.
Он ходил хмурым всю следующую неделю. Все это заметили, а молодой господин Сяо, когда они возвращались из бассейна (куда он ходил на плаванье), домой, не сдержал любопытства и спросил:
-Сяо Цзячонг, что с твоим настроением?
Он перешел на “ты” почти сразу, как только альфа стал его телохранителем, а вот Цзячонг не мог, но разговоры у них теперь были вполне себе дружеские и довольно открытые, поэтому он ответил:
-Я расстался со своей девушкой, ЛиХу. Вы ее видели.
Сяо Цзань вдруг улыбнулся, потом спохватился и отвернулся, пряча улыбку, просто давя ее в себе. А потом снова посмотрел на телохранителя и вдруг предложил:
-Сяо Цзячонг, а поехали на пляж?
Это была середина июня, погода была чудесная и, не долго думая, альфа поддается провокационному предложению, и они мчат на пляж Цзиньшань (1), где в восточной части совсем мало посетителей в будний день посреди дня. Сяо Цзань натягивает на себя свои, еще сырые после бассейна, плавки, Цзячонг, конечно, остается в брюках и майке, но с удовольствием снимает пиджак, рубашку и разувается, чувствуя мягкий песок под ногами.
Парнишка отлично плавает, хотя телохранитель все равно обеспокоенно следит за ним, потом он вылезает из воды, обтираясь своим полотенцем, они валяются и болтают о том, о сем, выводя на песке палочками какие-то узоры и иероглифы. Альфе в эти минуты как-то спокойно, а парнишка кажется безмятежно-счастливым.
Когда видишь кого-то каждый день, сложно отследить, в чем и как человек меняется. Но у Сяо Цзячонга получается. Каждую неделю он замечает в Сяо Цзане что-то новое: кажется, он стал выше, кажется, его щеки теперь не такие бледные, как раньше, кажется, мальчик превращается в юношу прямо у него на глазах, взрослеет, расцветает, наливается внутренней силой. Сложно сказать, чувствовал ли Цзячонг в тот период, что Сяо Цзань станет омегой. Наверное, да, каким-то внутренним чутьем. Он стал относиться к парню, как к омеге, хотя еще не отдавал себе в этом отчета.
