-Я не могу вам сказать, зачем мне деньги, - отвечает он, - Могу обещать, что они не пойдут ни на что плохое…
-Да мне плевать, - отвечает Гао смеясь, - Делай с ними что хочешь. И все-таки, как же ты справляешься со своими течками, малыш?
Нянь Ю пунцовеет пуще прежнего, но алкоголь уже начинает расслаблять его, и он отвечает более смело:
-Я ласкаю себя. И пью подавители с первого дня.
-Ласкаешь себя? - Гао притирается к омеге, зарывается носом ему за ухо, перехватывает его узкую маленькую ладонь и кладет к себе на вставший член, - Покажешь на мне, как ты себя ласкаешь?
Юноша сглатывает и неуклюже начинает водить рукой по его здоровому толстому члену, глядя на этого монстра со священным ужасом. Пальцы малыша даже до конца не сходятся на стволе, не могут обхватить его полностью. Вероятно, именно в тот момент юноша и понял, на что подписался, потому что Гао легко мог бы порвать его на клочки. Гуаньсюй и сам это понимает, помогая омеге дрочить себе, кладя свои пальцы поверх его. Он мог бы воспользоваться этим телом потребительски, как покупатель - взять его тут, без растяжки и какой-либо подготовки, разодрать его попку в мясо, а потом отпустить этого мальца гулять на все четыре стороны. Но Гао не хочет этого делать.
Обычно, ему все равно, но тут, чуть ли не впервые в жизни, ему не захотелось быть мудаком и ломать почти детскую психику, оставлять после себя не только развороченное тело, но и душу. Ведь он мог немного потерпеть и сделать все аккуратно, нанести маленькому Нянь Ю как можно меньше повреждений - и он решает потерпеть. Он заплатил миллион, чтобы потерпеть! Уму непостижимо! Гао Гуаньсюй смеется, омега смотрит на него тревожно-вопросительно, мол, я что-то делаю не так? Но Гао лишь коротко мотает головой и лезет к нему целоваться, заваливая легкое тело на себя. Парень отвечает ему уже более охотно, Гао оглаживает его маленькие ягодички и нащупывает крохотную дырочку среди пушка волос. Мальчик вздрагивает и замирает, а Гао разминает ему ягодицы и массирует вход, лезет языком в ухо омеге, кусает того за мочки - и, наконец, юноша начинает тихо постанывать, постепенно заводится, страх отступает, а его маленький омежий член наливается и встает, трется о Гао. Тот быстро надевает на себя презерватив - его движения отточены до совершенства и не занимают больше пары секунд, мальчишка даже и не заметил.
Альфа переворачивает омегу под себя и задирает его ножки чуть ли не к голове, с удивлением наблюдая, что юноша достаточно гибок и вообще не испытывает дискомфорта. Его крохотная сжатая дырочка настолько маленькая, что Гао кажется, трахни он его мизинцем, кровь бы пошла. Неожиданно затея с ночью секса становится очень и очень сомнительной. Как бы мальчишку еще отсюда не забирали на скорой… Придется потратить полночи на растяжку, если он вообще сможет в него войти.
“Блядь, я просто оплатил сам себе проблемы!” - думает мужчина, но отпускать парня просто так было жалко, поэтому Гао достает бутылочку лубриканта и начинает смазывать его дырочку.
Возбуждение омеги еще держится, и Гао помогает себе второй рукой, поддрачивая юноше двумя пальцами, пока мизинец правой руки плавно входит в юное тело.
Малыш стонет и выгибается. Он уже достаточно пьяненький, расслабленный, мизинец альфы ощущается в нем безболезненно и приносит только волнительное удовольствие. Гао начинает водить пальцем, потом быстро меняет его на указательный - и мальчик все чувствует, охает, но это все еще не больно. Больно стало, когда Гао прибавил второй палец. Вот тут юный омега раскрыл глаза и посмотрел на Гао с ужасом, а тот ответил ему почти сочувствующе:
-Терпи, малыш, это только два пальца. Надо дойти минимум до четырех, потому что мой член намного больше.
Мальчик обреченно закрывает глаза и пытается расслабиться, у него это получается - и тогда Гао прибавляет третий палец, от чего омега болезненно стонет и замирает, терпит боль. Гао тоже замирает, ему даже жалко малыша, и одновременно с этим мужчину накрывает какое-то чувство ответственности. Почему-то в прошлые разы, когда он был с девственницами, такого чувства не было. Его бесчисленные половые партнерши были просто мясом, сменяющим друг друга как на конвейере. Теперь же, держа в этом мальчишке три своих пальца, нависая над ним, он вдруг осознал, что никогда его не забудет. Как не сможет забыть свою самую первую женщину, или первую любовь, разбившую ему сердце. Этот омега вдруг встал с ними в один ряд, и он тихо повторяет для себя:
-Нянь Ю, Нянь Ю…
-Я готов… - выдыхает парнишка сквозь силу, и Гао продолжает движения рукой, насаживая его растянутый чувствительный вход на пальцы. Юноша стонет сквозь зубы, рефлекторно сжимается, и тогда Гао опускается ртом на его маленький член и забирает его полностью в себя, чтобы омега смог лучше расслабиться. Это помогает: юноша стонет, у него здорово стоит, а Гао чувствует себя его обслугой. Вот так вот, захочешь один раз проявить милосердие к юному девственнику - и вот ты уже битый час растягиваешь его и обсасываешь, чтобы было не так больно. Кажется, Гао, где-то ты промахнулся.
Но альфа знает, что еще возьмет свое. Должен же этот паренек отработать свой миллион, в конце концов.
Как только омега начинает стонать беспрерывно и конвульсивно поддает ягодицами, самолично насаживаясь на пальцы, Гао добавляет четвертый. Мальчик визжит и дергается, Гао удерживает его левой рукой, чтобы он не слез с пальцев, начинает потрахивать, вылизывает его член и яички, проходится поцелуями по животу, груди и шее вверх. Мальчик весь в поту, он измучен волнами боли-удовольствия-похоти, которые хаотично сменяют друг друга.
-Я больше не могу… - стонет он.
-Ты можешь, совсем чуть-чуть осталось, - ласково отвечает ему Гао, уже пристраиваясь к худосочной маленькой заднице, - Сейчас ты станешь настоящей взрослой омегой, опытной омегой… Ты такой молодец… После моего члена тебе уже ни один альфа будет не страшен.
Гао быстро вынимает из него пальцы и мгновенно заменяет их на головку своего члена. Нянь Ю еще не чувствует разницы, потому что член альфы идет на расширение к корню, и все самое страшное у него впереди.
Прежде чем двинуться, Гао замирает и смотрит на своего случайного любовника: он очень хорошенький, маленький, беззащитный и все еще невинный, хоть головка члена Гао уже погружена в него. Его волосы подсохли и стали кучерявиться с кончиков, он весь взмок и лежал под ним, прикрыв глаза, сжав губы, прислушиваясь к своим ощущениям. Его маленький член давно опал, еще на четырех пальцах, он насажен на его толстый ствол как хрупкая бабочка. В этот момент Гао даже жалко мальчика, хотя он понимает, что уже не остановится.
Медленно, Гао начинает плавное движение вперед, и юноша заполошенно вдыхает, подкидываясь всем телом, но жесткие руки пригвождают его к постели.
-Он слишком большой, слишком!… - кричит Нянь Ю и смотрит на этого гиганта, погружающегося в него, - Вы меня порвете!
-Тише-тише… - Гао останавливается, пусть привыкнет хоть немного, - Я постараюсь быть аккуратным.
Через минуту он немного отступает назад, но лишь для того, чтобы напереть с новой силой, Нянь Ю скулит, и на его глазах появляются слезы:
-Все, я больше не могу, отпустите меня, пожалуйста! - жалобно причитает он, боясь даже шевельнуться, чтобы не вызвать новый всполох боли, - Я верну вам деньги, сейчас же, все, до последнего юаня, только оставьте меня, отпустите меня, пожалуйста, я больше не могу!
Но Гао лишь перехватывает его руками под лопатки и поясницу, прижимает к себе и надавливает снова. Мальчик кричит и плачет, кусает подушку, все его тело дрожит, ноги трясутся:
-Пожалуйста… пожалуйста… отпустите…
-Нянь Ю, - говорит он ему тихо, на самое ухо, - Ты знаешь, что я не могу тебя отпустить. И дело не в деньгах. Мы слишком далеко зашли. Давай покончим с этим. Тебе же самому будет потом легче, поверь мне.
И на последнем рывке Гао вжимается полностью в худое тело мальчика, входя до основания. Омега обессиленно вскрикивает и весь обмякает в его руках, как кукла. Гао проверяет, все ли с ним в порядке: тот дышит и даже в сознании, просто совсем никакой. По ощущениям для альфы - ничего и близко из того, что Гуаньсюй пробовал раньше. Ни одна омега-женщина, даже девственница, не могла сравниться по узости с этим юношей, который тяжело дышал и постепенно приходил в себя. Ему было настолько хорошо в этом парне, что аж голова кружилась. Хотелось яростно втрахаться в него на всю мощь, но он понимал, что просто убьет подростка этим. Приходилось постоянно сдерживаться и двигаться на пределе собственной осторожности. Гао начал плавно выходить, но не полностью, чтобы потом снова плавно войти. Он смотрел сверху на мальчика и следил за каждой его реакцией, это было не менее сладко, чем физический контакт.
