– Юрий Евгениевич, я могу вам чем-то помочь? – спросила она.

– Мне нужен бланк-заявление на участие в конференции.

Девушка достала папку, выудила оттуда лист бумаги и протянула доктору.

– Вот, пожалуйста, – сказала она и, поколебавшись, добавила: – У нас до конца года всё расписано, уже принимаются заявки на следующий.

Антонов потёр лоб.

– Я всё-таки напишу, – решил он, – вдруг кто-то не поедет.

– Конечно, – кивнула секретарь.

Включилась селекторная связь, и Тёткин распорядился:

– Наташа, напомните, пожалуйста, всем хозяйственным службам, включая охрану и бухгалтерию, что завтра в десять утра совещание. А также заведующему гаражом скажите приготовить машину к двенадцати для выезда на вакцинацию от гриппа.

– Хорошо, Марк Давыдович, – ответила девушка, делая пометки.

– Да, ещё пригласите ко мне Олимпиаду Петровну, – добавил главный и отключился.

Нина закончила приём раньше, чем планировала, и решила заглянуть на чаёк к подруге в отдел статистики. Ирина Митрофановна только что вернулась из поездки по Европе и который день зазывала к себе на разговор. Обычно все истории начинались за чаем, но, похоже, сегодня гостью ожидало новое угощение.

– Ты, как всегда, вовремя! – обрадовалась Костина заглядывающей в кабинет подруге. – Заходи!

Нина плюхнулась на кожаный диван, и Ирина незамедлительно подкатила к ней столик на колёсиках. Вместо чайника на нём красовалась супница, из-под крышки которой валил пар, распространяя соблазнительный аромат.

– Это что у тебя? – поинтересовалась узистка и придвинула к себе тарелку с ложкой.

– У меня неделя европейской кухни, – помешивая половником что-то зеленовато-золотистое, ответила Ирина Митрофановна. – Я из поездки привезла кучу всяких рецептов. Сегодня португальский суп-пюре с капустой кале, – провозгласила она тоном конферансье и, налив угощение в тарелки, посыпала сверху рубленой зеленью.

Нина наклонилась и потянула носом воздух.

– Божественно! – прикрыв глаза, заметила она. – Что там?

– Ешь и догадывайся, а я буду соглашаться или нет, – улыбнулась Ирина.

– Ну, раз суп кале, значит – кале, – улыбнулась Нина, сделав попытку разложить блюдо на ингредиенты, и зачерпнула первую ложку.

Костина с удовольствием наблюдала за подругой, которая, похоже, забыла о разборе рецепта и не проронила ни слова до тех пор, пока тарелка не опустела.

– Ну? – терпеливо дождавшись, когда Нина закончит трапезу, спросила Ирина.

– Не распробовала, – заявила Лето, – давай добавку.

Костина рассмеялась и налила ещё порцию, снова бросив щепотку зелени сверху.

– Суп однозначно на бульоне, – медленно, словно прислушиваясь к своим вкусовым ощущениям, комментировала Нина, – скорее всего, на курином.

Ирина кивнула.

– Чеснок и лук, – продолжала гостья, – думаю, картошка тоже есть, судя по густоте…

Костина довольно улыбалась.

– Колбаса какая-то специфическая, копчёная, что ли? – предположила Лето.

– Ага, – подтвердила хозяюшка, – её надо обжарить, чтоб вытопить жир, и потом, порезав на кружочки, кинуть сверху.

– А кале на какой стадии добавляла?

– Сначала мелко порезала, и уже когда всё в пюре перемолотила, положила. Потом надо ещё пятнадцать минут поварить.

– Обалденная вкуснятина! – восхищённо похвалила подругу Нина, закончив с угощением. – Завтра какой суп будем пробовать?

Костина, довольно улыбаясь, махнула рукой.

– Завтра доедаем этот, а послезавтра принесу новый.

– Этот, если что, я могу и сейчас доесть, – предложила Лето.

– Лопнешь, – не поддержала такую инициативу Ирина и убрала со стола пустую тарелку.

Нина притворно вздохнула.

– Ну и как Португалия? – спросила она.

– Мы не так уж много видели, проехались по Лиссабону и добрались до мыса Рока – самой западной точки Европы, там такой ветер – просто сталкивает в океан!

– Как тебе Лиссабон? – продолжила допрос Нина.

– Ты знаешь, особого впечатления не произвёл. Вообще, Португалия небогатая страна, столица какая-то неухоженная. Или такое впечатление создаётся после Испании. Но язык! Очень красивый! – с воодушевлением рассказывала Ирина, которая, будучи филологом по образованию, увлекалась иностранными языками. – Что-то среднее между французским и испанским. В нём столько «шэ»! Маленький город, в котором мы останавливались, называется Кашкаиш, я прямо весь день пела «Кашкаиш, Кашкаиш», как у Никитиных: «Бричмула, Бричмулы…»

Нина рассмеялась:

– Звучит сексуально.

– Васко да Гама, знаешь, как по-португальски звучит?

– Как?

– Башко де Гама! – провозгласила Ирина.

– А ты Коштина?

– Ага, – согласилась та.

– Чего из шувениров прикупила? – не переставая смеяться, поинтересовалась Нина.

– Из Португалии надо везти пробку! – ошарашила ответом Костина.

– Пробку? – переспросила Лето.

– Что меня поразило, – продолжала Ирина, – чего они из неё только не делают! Сумки, ремни, шляпы, обложки для книг, не говоря о стройматериалах, кухонных подставках и прочем…

– Ты чего выбрала? Надеюшь, не штройматериалы? – шепелявила на португальский манер Нина.

– Муж подарил мне сандалии! Просто отпад! Лёгкие! Мягкие! Я в них ходила не снимая!

– Шупер! – одобрила подруга. – Притащи, покажешь, – добавила она, поднимаясь из кресла. – Хорошо с тобой, но пора работать, – со вздохом сказала Лето и вышла из кабинета.

Не успела дверь захлопнуться, как снова приоткрылась, и Нина прошептала:

– Так какой шуп шледующий?

– Гаспаччо. Холодный томатный суп из Испании, – так же шёпотом ответила Костина.

– Muy bien![2] – согласилась узистка.

Подойдя к кабинету главного, пожилая медсестра постучала в дверь.

– Войдите! – отозвался Тёткин.

Старушка зашла и остановилась у порога.

– Входите, Олимпиада Петровна, присаживайтесь, – пригласил её Марк. – Как поживаете? Как внуки?

Женщина работала в клинике много лет. Жизнь её не баловала – после смерти дочери на руках у бабушки осталось трое малолетних детей.

– Да всё ничего, Марк Давыдович.

– Олимпиада Петровна, я заметил, что вы снова берёте ночные дежурства. Мне кажется, вам уже тяжело справляться с таким расписанием.

Старушка опустила глаза и начала теребить рукав халата.

– Но вы же знаете, Марк Давыдович, мою ситуацию…

– Я знаю… – перебил её главный, – а потому у меня к вам деловое предложение.

Пожилая медсестра подняла глаза, полные слёз, готовых в любой момент заструиться по морщинистым щекам, и вопросительно посмотрела на Тёткина.

– У нас большой контракт на вакцинацию против гриппа. В течение следующего месяца делегация от клиники выезжает в разные учреждения для прививки населения. Я предлагаю вам взять на себя организацию бригады медсестёр и контроль всей компании. За месяц вы заработаете сумму, равную всем вашим ночным сменам за год.

Слёзы всё-таки не удержались и одна за другой быстро закапали на стол.

– Спасибо, Марк Давыдович, дай вам Бог здоровья, молиться на вас буду!

– Молиться не надо, – возразил Тёткин, – а работать придётся много, и спрашивать стану строго.

Старушка, не в силах говорить и боясь ещё сильнее расплакаться, поднялась и, кивая, покинула кабинет.

В ординаторской обсуждался трудный случай. Собрались все врачи, так или иначе соприкасавшиеся с пациенткой. Ждали Тёткина. Он, пока замещал Кунцеву, больных не вёл, но принимал участие в консилиумах.

Когда Марк зашёл, лечащий врач, молодой терапевт Митрошин Константин Викторович, совсем недавно пришедший в клинику из ординатуры, уже начал:

– Женщина двадцати пяти лет обратилась к нам с жалобами на температуру 38–39 градусов, сопровождающуюся ознобом и мышечными болями. Первоначально поставлен диагноз острой респираторной инфекции, проведено симптоматическое лечение, которое результата не дало. Через неделю на фоне лихорадки назначен курс антибиотиков, который, однако, также не оказал эффекта. Для исключения различных видов инфекций было проведено комплексное обследование. На УЗИ органов брюшной полости диагностированы камни желчного пузыря.