Изучение материалов уголовного дела также не слишком помогло Рудниченко. Действительно, один из бандитов скончался от разрыва гортани, а второй - от сердечного приступа (как оказалось, у него с юности были проблемы, он перенес две операции). Орудия убийства не нашли. По мнению эксперта, горло просто сдавили, как клещами, причем чем-то довольно острым. Леденцова допрашивали многократно, но он упорно твердил, что потерял сознание до того, как с его недругами стало что-то происходить (еще бы - расскажи он про здоровенного зубастого муравья, как пить дать, упекли бы в психушку!).
На четвертый день позвонил Михаил, который был в курсе, что Рудниченко временно квартирует у его приятеля-бизнесмена.
- Профессор, вы не очень сердитесь на меня за то, что я сосватал вам Костю?
- Нет, Миша, ни в коем разе. Я с удовольствием занимаюсь этой задачкой. Живу один в шести комнатах и ощущаю себя этаким "новым русским".
- Я вот что вспомнил, Феликс Валерьевич. Недавно по случаю купил одну книгу... Очень редкую. Вышла она во Франции, в середине пятидесятых, на русском языке. Издатель - некто Хвостов, руководитель Русского Магического Сообщества за границей. Может, она будет вам полезна?
- И как она называется?
- "Книга Серых Миров".
- Знаешь, Миша - а я о ней слыхал. И давно хотел бы иметь в своей библиотеке, но увы... Как ты сумел достать ее?
- Ну... Повезло, наверное. Так я вам привезу ее?
= = =
Два дня Рудниченко без отрыва изучал раритет, доставленный ему Михаилом. Спал профессор по три-четыре часа, да после полудня устраивал себе пятнадцатиминутную релаксацию. А еще - делал записи.
Десятки страниц испещрены были заметками Феликса Валерьевича; он беспрестанно что-то переправлял, комкал листы, чтобы затем взяться за дело с удвоенной энергией.
Утром третьего дня, после традиционного кофе, Рудниченко вдруг хлопнул себя ладонью по лбу.
- Вот черт! Ну что бы мне раньше догадаться!..
4.
Первым делом Феликс Валерьевич отключил телефон. И только потом - электрический счетчик. В квартире стало темно - ведь на часах было уже около девяти вечера.
Нескольких свечей профессору было вполне достаточно, чтобы провести приготовления к ритуалу. Ковер был свернут загодя; на паркете Рудниченко мелом изобразил большой квадрат с диагоналями. Затем в каждом из четырех получившихся треугольников начертал некие символы, которые абсолютно ничего не сказали бы непосвященному. Расставив свечи по углам квадрата, профессор опустился на пол в позу лотоса, прямо на место пересечения диагоналей. Прикрыл глаза...
- Властелин Серых Миров, к тебе обращается недостойный смертный..., - зашептал он. - Во имя Справедливости, преклоняясь перед Балансом и Равновесием, почитая Законы твои - прошу тебя... Проведи меня по своим Владениям. Проведи. Проведи. Проведи...
... Потоком невесомых белых частиц сознание профессора взмыло вверх и устремилось к полотну, висящему на стене комнаты. Пронеслось сквозь нарисованные глаза знатной дамы, завертелось по бесконечной спирали, а потом...
Потом Рудниченко внезапно открыл глаза и обнаружил себя стоящим в начале длинной анфилады серых комнат, столь одинаковых, огромных и каменно-мрачных, что невольно приходило на ум одно-единственное - человек так построить не мог.
"Иди! - приказал ему некто - извне или изнутри... - Иди и не оборачивайся!"
И профессор пошёл...
Гулко звучали шаги его под высоченными сводами. Впереди простиралась вечность.
"Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла...",- вспомнилось почему-то. Каменные проходы, еще мгновения назад казавшиеся пустынными, начали оживать. Некие юркие существа, серые, как и всё вокруг, шныряли по стенам, издавая неприятные уху звуки. Профессор не оборачивался. Хотя пальцы непроизврольно сжимались в кулаки.
"Надо идти, - повелел он - на этот раз сам себе. - Надо идти, иначе..."
Иначе - что? Ответа на вопрос у него не было. Но он сейчас и не требовался. Справа, в самом углу, притулилась фигурка в лохмотьях. Профессор слегка замедлил шаг...
Черноволосая девушка с неправдоподобно зелеными глазами перебирала обеими руками четки, сидя у стены. Профессор остановился. Посмотрел на странную незнакомку. Та улыбнулась. Затем вдруг, злобно оскалившись, зашипела и, щелкнув зубами, подалась вперед... Профессор сразу отпрянул и продолжал свой путь, уже не оборачиваясь.
Еще один зал... Еще... Поворот... Стоп!
Феликс Валерьевич замер, стараясь пореже дышать. Позади прошелестели по полу чьи-то одежды. Шорох был едва слышен, и Рудниченко-человек навряд ли вообще бы уловил его. А вот Рудниченко-дух - смог.
- Ты понял, кто я? - прозвучал в серой тишине вопрос ниоткуда.
- Да, - сказал профессор. И добавил: - Раз уж я здесь...
- Ты храбр, смертный. Отчаянно храбр.
- Тут только мое сознание. Тело осталось в мире людей, - заметил Рудниченко, по-прежнему предпочитая не оборачиваться. Но это и не потребовалось - обладатель голоса сам появился перед ним. Высокая фигура в плаще изумрудного цвета, с отливом.
- Это тебя не спасет. Или ты не знаешь, что можно заковать душу в Серых Мирах навсегда? Что тогда станется с твоим телом?
