- Ещё как, хозяйская дочка, Ирка, заведует финансами. Жадная, за рубль печень выгрызет. Спаровал же её господь с Лихачом. Тот, как в долю к хозяину вошёл, устроил потогонную систему, зятёк, скоро родят наследничка, - молчун Артур не догадывался о Лотце и не мог понять, почему так хочется поделиться наболевшим с душкой следователем.

   - Так это, - Грушин изобразил жестом округлый живот, - работа Лихача? И давно они сожительствуют?

   - С первого дня, как он здесь появился.

   После автосервиса Гена отправился к Лихачу домой.

   Изначальным стилем жилища был хайтек, но жить среди вычурно изогнутых линий, тонких блестящих поверхностей и острых углов так же уютно, как в приёмной стоматолога. И жильцы добавили не подходящие по стилю, но удобные - мебель, коврики, посуду, и хайтек преобразился в эклектику. Но и в этом интерьере Татьяна Агеева, в розовом плюшевом халате и таких же тапочках, выглядела чужеродным элементом декора. Не вписывалась, квартира как бы намекала - моя хозяйка Соня, а эта приблудилась.

   На кухне уныло ковыряла ложкой в тарелке с кашей девочка.

   - Не хочешь больше, Дашуня? Ну, беги к себе, посмотри мультики.

   Лотц сделал стойку: хиленькая, бледненькая - он принюхался - травят чем-то химическим, но не сильно, гасят здоровье. Засохнет чахлый росток, никто ничего и не заподозрит.

   Девочка убежала, Грушин достал диктофон и начал беседу.

   - ...Вы постоянно проживаете по этому адресу?

   - Да.

   - Кем вы приходитесь гражданину Лихачу?

   - Сожительница...

   Лотцу не нравилось, что Грушин мямлит протокольные вопросы. Таньша нервничала, в таком состоянии, если разговорить - выболтает все секреты. И он плавно перетёк ей на плечи и зашептал в ухо:

   - Чего ты блеешь, как овца, перехвати инициативу, спроси сама что-нибудь.

   Она нервно прокашлялась и послушно пошла в атаку:

   - Извините, но эти расспросы, что случилось? Нашли Соню? Или хоть что-то нашли? Понимаете, я так переживаю, Соню очень жалко, но меня измучила неопределённость - ни там, ни тут. Пожениться - не можем, живу в квартире - а не хозяйка, даже мебель другую купить не могу, к Дашеньке прикипела всем сердцем, болезненная она, плохо кушает, её в деревню, на парное молочко, надо, а я никто ей...

   Лотц насторожился, что-то не так с Таньшей, девочку она любит и не травила. Он запустил щупальца вглубь Таньшиного организма - да она смоковница бесплодная и знает об этом! А как же: "чужого ублюдка изведу - своих нарожаю"?! Не она?! Ах, ты, куколка зла, да ты меня чуть не провела своими бантиками-юбочками!

   Лотц был в бешенстве, а когда он злился, тонкий налёт цивилизации осыпался с него, как луковая шелуха, и в ход шли методы инквизитора-дознавателя пятнадцатого века.

   Он по локоть засунул руки в Грушинские потроха и сильно сжал. Гена ойкнул, от боли у него из глаз брызнули слёзы.

   - Где у вас туалет, - просипел он севшим голосом.

   - По коридору последняя дверь.

   Теперь папка, бумаги, показания Артура на самый верх. Таньше - чего расселась, он в туалете надолго, посмотри, что в папке! Да не трясись, давай же!

   Татьяну трясло, она была уверена - Грушин всё знает и просто играет с ней, как кошка с мышкой. От страха чудились голоса, вот и сейчас... она придвинула к себе папку и потянула за собачку замка.

   Она читала показания мастера Артура, и страх уходил, следователь Грушин оказался сущей безделицей по сравнению с настигшим Татьяну прозрением. Перед её взором мазок за мазком менялась картина мира, открывая чёрно-белую, без полутонов, истину.

   Он сношался с этой куклой с марта 2014, ещё до Сони. И план они вместе придумали - жениться, убить и получить наследство. Им требовался козёл отпущения, и выбрали влюблённую деревенскую простофилю Таньшу Агееву. У неё есть мотив - якобы непреодолимое влечение к Лихачу.

   И Татьяна, как наяву, увидела картинку: вальяжно развалившийся на стуле Сергей, с глумливой ухмылочкой, вещает следователю - "У Таньши по мне кукушка едет, я её в деревне бросил, так она меня здесь нашла, Соню убила, и через дочку в доверие втёрлась"

   И никто не поверит, что всё было наоборот: Сергей её нашёл и опять втянул в отношения. Трахал и зудел о Соне. Трахал и зудел. Зудел и трахал, пока не уговорил.

   Следователь ушёл, Дашута у соседки, она осталась одна.

   Сидела и бездумно глядела зеркало, в ответ из зазеркалья на неё пялилось чудовище - с белым, как мел, лицом, безумными неподвижными глазами, и сжатым, в прямую, безгубую щель, ртом. Всплыла и вяло ткнулась в висок мысль - если кукла беременна, они её скоро сдадут, если уже не сдали. И гнить ей в тюрьме, а им жить долго и счастливо - плодиться и размножаться.

   - Овца! - вынес вердикт голос над ухом.

   - Нет! - гневно ответила Татьяна, - не бывать этому!

   Собралась она быстро - туго переплела косу, надела удобный спортивный костюм, из аптечки взяла острый скальпель, завернула в салфетку и положила в сумку.

   - Этим и курицу не прирежешь, найди что-то посущественнее - велел голос.

   Оружие нашлось в шкафу с инструментами - автомобильная деталь, металлическая метровая труба с ребристой насадкой на конце.

   - Это ж мой любимый моргенштерн - бери, - восхищённо зацокал голос.

   В мастерской голос приказал - сначала кукла, Лихача я тебе приведу.