– …та, в брюках?
– Да нет… девушка из низов, из трущоб… я видел её каждую пятницу вечером, когда заходил домой, поднимался на крыльцо, а её в это время убивали в переулке… каждый раз один и тот же человек с кинжалом, он вырезал ей сердце…
– А полиция?
– Как вы догадываетесь, полиции в этот момент там не было…
– А что писали газеты?
– Наши газеты пишут только то, что происходит в нашем мире, то, что творится в двух шагах, но на другом уровне, никого не волнует.
– Кроме вас…
– …верно, кроме меня. Но как вы понимаете, я ничего не мог поделать… Только смотреть на это снова и снова изо дня в день… Каждый вечер…
– А потом вы открыли у себя способность…
– Знаете, я бы не назвал это способностью… Это есть у всех, все в детстве видят что-то такое, только кто-то приучается не замечать, а кто-то наоборот, замечает все больше…
– То есть, хотите сказать, я тоже смогу, как вы?
– Ну, я бы так не сказал, это надо тренироваться подолгу… с детства… знаете, вот я даже точно не могу сказать, в какой момент у меня получилось подвинуть чашку, которая стояла на столе у королевы…
– У королевы?
– Да…
– И вам за это ничего не…
– …знаете, это было настолько дико, настолько безумно… что никто и не задумался, что я сделал…
– То есть, вы могли безнаказанно проникать в королевские покои, и…
– …отнюдь. То есть, конечно, мог бы, только… только после этого я стал бы изгоем, если бы это раскрылось… меня бы не приняли ни в одном из миров, я стал бы… вне времени и пространства… и дело здесь не в краже из королевского дворца, а в том, что я нарушил что-то гораздо более важное…
– И, тем не менее, вы собирались нарушить… хотя и понимали, что вас ждет?
– Верно. Понимал… д и другие люди намекали, домашние за ужином вскользь упоминали границы, которые нельзя преступать, правила, которые нельзя нарушать…
– Вы не боялись, что он убьет вас?
– Ну, я собирался стрелять в него с крыльца… только знаете, не надо мне тут сейчас, а-а-а, в спину стрелять, а-а-а, подло… ага, а девушку ни в чем не повинную убить прямо верх благородства…
– И все-таки у вас не получилось?
– Отчего же не получилось, убил одним выстрелом… голова вдребезги, девчонка в крик, и бежать…
– Тогда… тогда почему вы мертвы?
– Мое умение обернулось против меня… знаете… вообще странно, что я этого не предвидел… вот когда видел, когда эти повозки безлошадные кого-то сбивали, всегда такое чувство было, что… холодок такой по спине…
– И когда вы стреляли в убийцу…
– …ага, я стоял посреди улицы, еще видел, что на меня повозка несется, да что повозка, целый дом на колесах, красный, в два этажа… Еще знаете, предвидел это ощущение, когда вот так вот сквозь тебя что-то проносится на огромной скорости, и ничего не чувствуешь, но тебе кажется, что обдает ветром… и знаете… когда я понял, что случилось на самом деле, так страшно было, хочется орать во все горло, а орать уже нечем, тело мое растерзанное лежит…
– Ваши родные отвернулись от вас после вашего поступка?
– Надо думать… да поступок-то тут и не при чем уже, с мертвыми кто ж общаться будет… Ну вот вы разве что, слушайте, я даже удивлен, что вот вы так со мной беседуете, что журналисты наконец-то вспомнили, что в мире еще и мы есть…
– А девушка, которую вы спасли…?
– Что девушка?
– Ну… неужели вы не пытались с ней заговорить?
– Пытался, конечно, только не вышло из этого ничего путного…
– Ну… может быть… замужем она, или есть у неё кто-то на примете, или, знаете, даже в те времена такие бывали, что не хочет она крепкую семью, другие какие-то мечты… в столицу ехать, в университет поступать, изучать движение небесных тел… или там на сцене петь…
– Да нет, дело-то не в этом…
– А в чем?
– Так говорю вам, я же мертвый, она живая… это, считайте, все…
– И тогда вы её убили?
– А вы… а вы откуда…
– …позавчера её кто-то убил, выстрелом в спину, так что лица убийцы она не видела…
– Так может, этот, скотина, до неё дорвался…
– Этот, скотина, между мирами ничего делать не умеет, и этого, скотину, в мире мертвых сразу арестовали, там с этим делом строго… ну вы же её пристрелили?
– Честно? Я. Понимаете… не мог я так… что она там… а я… да не здесь я, нигде, нигде… она даже не замечает меня, не видит, хоть бы сказала что, что пошел ты далеко и надолго, или еще как, как они говорят – я не имею чести быть знакомой с вами… а я для неё вообще пустое место… да не для неё, а вообще…
– И чего вы добились? Теперь вам приходится скрываться от последнего мира, который мог бы вас принять, от мира мертвых…
– А вы… а, вы, простите, кто?
– Я пришел арестовать вас… и ликвидировать… вы сами признались, что убили девушку…
– Слушайте, ну а как я должен был поступить? Вот вам хорошо говорить, вы сами в такой ситуации не были…
– Был, представьте себе… и ничего подобного не сделал… Так что…
– Вы… стоп, вы как это делаете?
– Вы настолько наивны, что пытаетесь от меня спрятаться, скачете с уровня на уровень?
– А у вас-то как это все так легко получается?
– Ладно, хватит болтать, пора уже… ч-чер-р-р-рт…
– Алоэ… алоэ… Преступник ликвидирован.
– Очень хорошо, мы в вас и не сомневались.
– А это… у меня тут что-то уровни барахлят, можете меня отсюда вытащить?
– Да без проблем можем… алоэ… алоэ…
– Ну что, этот-то выбыл…
– Сбежал?
– Да нет, убили его…
– Вот как?
– Ага, поперся в одиночку убийцу ликвидировать, молодец какой… преступник его и прихлопнул… потом еще нам звонил, за убитого себя пытался выдать… На алоэ прокололся…
– На алоэ?
– Ну да, начал в телефон, алоэ, алоэ… Ему что алоэ, что алло…
Никто не скажет…
Осенний ветер обглодает кроны,
Смахнет туманы с крыш,
Никто не скажет, где я похоронен,
И где зарыт,
Какие там закаты розовеют,
В каких дворах,
И над какой речушкою развеян
Мой черный прах.
Я помню, поражения не ведал
Семнадцать лет,
Я вел кого-то к пламенным победам,
Я верил в свет,
Я шел по свету, лаврами увитый
Шел налегке,
Я был сражен в своей последней битве
Незнамо кем…
…Вернулся из небытия на землю,
Искать своих,
Но здесь моим словам никто не внемлет
И мир затих,
Проржавлены доспехи и кинжалы,
Забиты в пыль земли:
Где воины мои? Куда бежали?
Куда ушли?
Гуляю по чужбине по немилой,
Ищу из темноты,
Куда приносят люди на могилу
Мою – цветы,
И рвало на куски – какое пламя
Меня в кострах,
И где гоняет ветер по полянам
Мой черный прах.
Интервью с городом
– Уважаемый Таймбург, почему и как вы решили стать городом?
– Ну, знаете… у меня было много желаний… было время, я мечтал стать кораблем и плавать по морям, по волнам…
