– То есть, вы знаете, где он находится сейчас?
– В самых общих чертах. Вскоре после развала Союза Сапер осел в городе Еланске. Очевидно, в качестве доверенного лица всё того же афганского наркоклана. Именно через Еланск все эти годы шел один из потоков наркотиков в Восточную Европу и далее на Запад. И этот поток четко контролировал Сапер. Вдобавок, он прибрал к рукам и местный рынок иномарок. Словом, деньги у него есть, и немалые. Притом, он мужик оборотистый и, наверняка, многократно приумножил свои капиталы. Оборудовать тайную лабораторию – для него пара пустяков. Вот, собственно, и всё, что я знаю. Однако же, по старой дружбе у меня в Еланске есть один верный человек, который, полагаю, хорошо знает обстановку в городе. Город-то небольшой, там люди все на виду, как в аквариуме. Передашь ему привет от меня. А называй его просто – Фомич. Я уже позвонил ему и предупредил о твоем появлении. Он ждет тебя и даст тебе полную информацию о Сапере. На основе этой информации придумаешь себе легенду. – Дед выдвинул ящик стола, порылся там и достал светло-коричневый конверт средних размеров. – Вот фотография Сапера, правда, 15-летней давности. Он относится к тому типу людей, которые внешне мало меняются с возрастом. Полагаю, при встрече ты его узнаешь. – Он протянул мне снимок: – Можешь взять его с собой.
Я взглянул на фотокарточку размером шесть на девять.
С нее на меня смотрел худощавый скуластый тип со светло-рыжими волосами и реденькими соломенными бровями. У него был хрящеватый сломанный нос, твердые тонкие губы и волевой подбородок. Маленькие светлые глазки смотрели с ленивым презрением, но в них чувствовалась неукротимая энергия. Знавал я таких субъектов. На узкой тропе с ними лучше не встречаться.
Тем временем Дед достал из конверта еще одну фотографию:
– А это Епитимьев. Тоже 15-летней давности. Взгляни просто так, для общего развития. Вот так выглядят гении. Капризный, неуступчивый, не признающий возражений со стороны коллег, а уж тем более администрации. Словом, тяжелый человек. Но – гений. Да-а, очень жаль, что такой незаурядный ум погиб, так и не принеся пользы своему отечеству…
Честно говоря, я ожидал увидеть этакого головастого зануду. Но цветная фотография запечатлела крепкого и румяного мужика с прищуром чуть раскосых глаз стального отлива, в которых читалась какая-то веселая удаль. Это был тип жизнелюба и сибарита. Пожалуй, единственным признаком, роднящим его с миром кабинетной науки, была полированная академическая лысина. То есть, профессорская. Профессор в неполных тридцать лет.
– Что же он изобрел, этот гений?
– Этого, к сожалению, я не знаю, – сокрушенно вздохнул Дед. – Но, полагаю, что-то весьма стоящее и нетленное. Иначе мафиози не гонялись бы так энергично за его бумагами. – Он протянул мне руку: – Удачи тебе, сынок! Уверен, что после твоего возвращения мы будем знать об этом деле гораздо больше, чем знаем сейчас.
Глава вторая. КОЕ-ЧТО О ЕЛАНСКЕ
Никогда прежде мне не доводилось бывать в Еланске, я вообще мало что слышал об этом городе, и потому перед сборами в дорогу решил восполнить пробел в своих этнографических знаниях.
Вот что выяснилось после беглого путешествия по страницам Интернета.
Еланск – город областного масштаба с четырехсоттысячным населением и богатой историей. На своем веку он повидал немало войн, смут и бунтов – “бессмысленных и беспощадных”. Был славен своими церквями и монастырями, а также купечеством. Лишился всего этого в годы “великого перелома”. В период “дикого капитализма” здесь сложился рынок иномарок – один из крупнейших в европейской России. Одновременно в Еланске в преувеличенной, гротескной форме проявился весь негатив новых времен. Бойко шла торговля наркотиками, крадеными машинами и цветными металлами. На запах шальных денег тучами слетались аферисты и мошенники всех мастей. Буйствовал рэкет. На все вкусы предлагался живой товар. Еще недавно бандитские разборки средь бела дня, поножовщина, пьяные драки были здесь обычным делом.
Затем я дотошно изучил карту области. К востоку от Еланска местность выглядела обжитой – один за другим тянулись поселки, райцентры и небольшие города с развитой сетью дорог. Западная часть области являла собой противоположную картину. Судя по условным значкам, вся она (кроме узких полосок вдоль трасс) была покрыта девственными заболоченными лесами.
Затем я отправился в газетный отдел публичной библиотеки и пролистал еланские газеты выпуска последних месяцев. Ничего такого, что свидетельствовало бы о странных происшествиях, которые можно было хотя бы косвенно связать с тайными экспериментами по нанотехнологиям, я в еланской прессе не обнаружил. Собственно, ничего другого я и не ожидал.
Затем безо всякой уже надежды я заказал те же газеты 15-летней давности. Именно в тот период Сапер осчастливил своим появлением славный город Еланск.
И вот тут-то меня ожидал сюрприз.
Оказалось, что в советские времена в глухих болотистых лесах под Еланском функционировал “почтовый ящик”, носивший кодовое название “Островок”. Фактически это был мощный научно-исследовательский и опытно-экспериментальный комплекс, занимавшийся, в частности, разработкой оружия, которое с определенной долей натяжки можно было назвать химическим. Название “Островок” этот центр получил не случайно. Дело в том, что его корпуса были возведены посреди непролазной обширной топи. Имелось километрах в ста семидесяти от Еланска, среди заповедных дебрей такое милое местечко – незамерзающая трясина, которую охотники и грибники, изредка забредавшие в эту глухомань, окрестили “Блюдцем сатаны”, обходя сей природный феномен десятой дорогой. Диаметр “блюдечка”, наполненного вязкой болотной жижей, был немалый – порядка пятнадцати верст. Но вот какое чудо: посреди этого моря-океана непролазной топи имелся своеобразный остров – твердый участок с гранитным основанием. Вот именно, – остров в окружении непролазной топи. Непролазной и, я это отметил особо, незамерзающей. То есть, добраться до этого гранитного острова могли только птицы. Или вертолеты. Поперечник острова составлял порядка семисот метров. Вот здесь-то, вдали от шпионских глаз, и возвели научный комплекс, крупный даже по сегодняшним меркам. А для подвоза стройматериалов и оборудования с “большой земли” прямо по болоту проложили дорогу на понтонах, сваях и лежневках, являвшуюся чудом инженерной мысли. И сам объект, и тематика проводившихся в его лабораториях исследований были строго засекречены. Военные связывали с “Островком” большие надежды…
Кто же мог предположить, что в недалеком будущем ситуация изменится кардинальным образом! После развала СССР финансирование “Островка” фактически было прекращено, как, впрочем, и многих других подобных “почтовых ящиков”. Но, похоже, именно “Островок” был кое для кого вроде бельма на глазу. Вскоре то там, то здесь замелькали публикации о якобы продолжающихся разработках химического и бактериологического оружия на постсоветском пространстве, в связи с чем назойливо муссировались слухи вокруг “Островка”. По странному стечению обстоятельств, эта кампания предшествовала подписанию некоего договора, открывавшего тогдашнему правительству России доступ к крупным международным кредитам. И вот, дабы заранее снять возможные неудобные вопросы, наша покладистая власть распорядилась незамедлительно ликвидировать “Островок” – под корень, вместе со всем оборудованием.
Известно, что именно дурные приказы у нас выполняют грамотно, старательно, проявляя недюжинную смекалку и инициативу. Еланская пресса тех лет, финансируемая, похоже, лобби определенного толка, в один голос писала, захлебываясь от восторга, что “почтовый ящик”, представлявший угрозу для всего цивилизованного человечества, стерт, наконец, с лика планеты, превращен в пыль и повержен в болото. То есть, не просто закрыт и опечатан, а взорван в буквальном смысле слова, взорван вместе с тем гранитным основанием, на котором покоился, и которое погрузилось в бездонную трясину вместе с обломками былых лабораторий и испытательных стендов. Зато вожделенный кредит был получен до последнего бакса. Ну и, стало быть, благополучно разворован.
