— Выключаю свет, — холодно предупредила она. — И кстати, на тот случай, если вам вздумается побродить, советую запомнить: наказание за это будет гораздо более серьезным, чем это.

— Да, надзирательница, — смиренно отозвался Чарли.

Он подумал, что довольно нечестно включать в наказание еще и Билли, но решил промолчать.

Тетка Лукреция выключила свет, но вдруг задержалась в открытых дверях:

— Не хочешь ли сказать, как хорошо выглядит твоя тетя, а?

— Нет, тетя, — ответил Чарли. — То есть я хотел сказать да…

Дверь с шумом захлопнулась.

Он прислушался к удаляющимся шагам:

— Она больше не вернется. Не похоже, чтобы вернулась.

— Держу пари, она хочет поймать какого-нибудь богатенького директора, — хихикнул Билли.

Мальчики подождали еще немного, потом выскочили из спальни, прокрались на боковую лестницу и спустились по ней. Они оказались в коридоре, ведущем мимо буфетов в подвальный этаж, где располагалась главная столовая. Стараясь держаться в тени, они почти уже добрались до цели, но тут из зеленого буфета задом выплыла одна из официанток. Она катила тележку, уставленную мелкими тарелками.

Мальчики вжались в стену, но она все равно их заметила.

— Привет, мальчики. Что вы здесь делаете? — разглядывая их пижамы, спросила она.

— Мы хотим пить, — заторопился Чарли. — Нас мучит ужасная жажда, но не пить же там, наверху, сырую воду из ржавых труб…

— Вот бедняги. Ну, заходите и попейте сами. — Она кивнула на дверь зеленого буфета.

— Большое спасибо. — Чарли улыбнулся как можно приветливее.

Но в зеленый буфет лучше не заходить. Там хозяйничает миссис Уидон, особа злая и вспыльчивая, да и кухарка неважная. Позовет еще мужа, чтобы отвел их обратно в спальню.

Официантка покатила мимо них тележку.

— Подумаешь, не те тарелки! Чего так суетиться? — ворчала она себе под нос.

И скрылась в синем буфете.

Как только девушка повернулась к ним спиной, мальчики кинулись дальше.

— А где спрячемся? — спросил Билли, когда они добрались до дверей главной столовой.

— Под столом.

— Там нас могут заметить.

Чарли даже думать об этом не хотел. Он приоткрыл дверь и заглянул в помещение. Им повезло — все столы оказались накрыты скатертями, свисавшими почти до самого пола. Возле каждого места на красном бархатном кружке лежала серебристая карточка с вытисненным на ней именем. А вокруг каждой бархатной салфеточки располагалось видимо-невидимо ножей, вилок, ложек, рюмок и бокалов.

На полированном столовом серебре зловеще играли отблески от медных светильников на стене. И даже у дверей ощущалось тепло от пляшущего в камине пламени.

— Пошли! Быстро! — выбрав момент, когда официант повернулся к ним спиной, скомандовал Чарли.

Пригнувшись как можно ниже, мальчики прокрались к центральному столу и нырнули под него. Тут Чарли в нос ударил омерзительный запах, и он, к своему ужасу, обнаружил, что Душка тоже выбрал именно это место в качестве укрытия.

Но перебираться под другой стол было уже поздно. Дверь открылась, и два официанта торопливо ввезли тележки с горячими блюдами.

А под столом Душка, тихо поскуливая, тыкал Билли носом.

— Скажи ему, чтобы вел себя тихо, а то его выгонят, — прошептал Чарли.

Билли что-то тихо проворчал по-собачьи, и пес, помахивая облезлым хвостом, уселся рядом с ним.

— Что это там? — вдруг спросил один из официантов.

Билли почти беззвучно что-то сказал на ухо Душке, и хвост перестал мотаться из стороны в сторону.

— Наверное, крыса, — ответил второй.

Первый официант засмеялся:

— Надеюсь, она никого не хватит за ногу. Я уже сыт по горло: работаем с шести утра, а заплатят всего ничего.

— Та еще компания! — согласился его сотоварищ.

Переставляя блюда с тележек на столы, официанты производили столько шума, что Чарли и Билли сумели без помех переползти поближе к помосту. Отсюда Чарли рассчитывал услышать все, о чем будут говорить за директорским столом.

Вкатились еще два сервировочных столика, а вскоре после этого мальчики услышали приближающийся гомон. И вот начали входить гости. Зашаркали, затопали две сотни ног, по всему залу задвигались стулья — гости рассаживались.

Скорчившись в темноте, Чарли и Билли прислушивались к тому, как над ними что-то грызут, чем-то хрустят, чавкают и булькают. Чарли угодил между двумя парами длинных ног в черных брюках. Он решил подвинуться и толкнул Билли в спину, а тот, к несчастью, задел ножку в серебряной туфельке.

— Нельзя ли поосторожнее? — прозвучал женский голос.

— Пардон, не понял, — отозвался мужской.

— Вы меня толкнули.

— Ошибаетесь. Это не я.

Толкая перед собой Душку, мальчики как можно быстрее отползли подальше от серебряной туфли. Как раз вовремя. Скатерть приподнялась, и под стол заглянула хозяйка серебряных туфель. Мальчики затаили дыхание. И только когда, досадливо хмыкнув, она опустила скатерть, им удалось перевести дух.

Обед шел своим чередом. Душка уснул, Билли тоже стал позевывать. Внезапно наступила тишина. Доктор Блур начал речь.

Сначала он приветствовал всех гостей поименно: Лот, Оранж, Моран, Деривер, Сомфаммер, Фестет, Айпакук, Альтабета и так далее. Длиннющий список. У Чарли тоже начали слипаться глаза. А потом вдруг они широко открылись, потому что доктор Блур назвал имя — Лайелл Бон. Чарли сразу выпрямился и чуть не ударился головой о крышку стола.

— Те из вас, кто приезжал сюда десять лет назад, помнят моего деда, Иезекииля Блура, человека очень подвижного и обладающего живым умом, несмотря на свои девяносто лет. Сегодня, к сожалению, он прикован к инвалидному креслу. Лайелл Бон приходится нам дальним родственником, и потому его преступление потрясает вдвойне. — Доктор Блур сделал паузу и прочистил глотку.

— Не можете ли вы сообщить, в чем состояло его преступление? Пожалуйста, — произнес голос рядом с Чарли.

— Он сбил меня с ног, — выкрикнул Иезекииль. — Пытался убить. Толкнул. Ударил головой о камень. Бац! И я больше не могу двигаться. Подлец!

Испуганный вздох пронесся по комнате.

— Но за что? — спросил другой голос, на этот раз женский. — Почему он так ужасно поступил?

Но на эти вопросы доктор Блур не ответил.

— Все вы управляете своими учреждениями по-своему. Но все вы всегда будете действовать в интересах нашего обширного семейства. Как и вы, мы набираем в свою школу потомков детей Алого короля. Мы даем им хорошее образование, предоставляем лучших учителей и самое современное школьное оснащение. Мы поддерживаем их, обучаем, воспитываем — одним словом, готовим к тем трудностям, с которыми они могут встретиться, когда выйдут отсюда… Иногда бывает необходимо в интересах самого же ребенка, как вы понимаете, забрать его у родителей.

— Иными словами, вы похищаете их? — спросил чей-то негодующий голос.

— Он сказал «забрать»! — взвизгнул Иезекииль. — Это совсем не значит «похитить». Для наибольшего успеха необходимо контролировать детей, и если нам кажется, что родители намерены этому воспротивиться, то да, мы оказываемся вынуждены любым способом забрать ребенка.

Над столом пронесся одобрительный гул, но Чарли расслышал и несколько возражений.

Тем временем Иезекииль продолжил:

— Однако в случае с одним определенным ребенком, девочкой, которая могла летать, отец ее, доктор Толли, был готов передать ее нам. Так вот, Лайелл Бон попытался этому воспрепятствовать. Он ударил меня так, что я упал на землю. Но его возражения успеха не имели, и он понес наказание.

— И наказание соответствует преступлению? — спросил чей-то грубый голос.

— О да, доктор Лот! Благодаря моему внуку Манфреду. Манфред, встань!

В стороне скрипнул стул, оказывается, в дальнем конце стола сидел Манфред. Кто-то захлопал, остальные присоединились к аплодисментам.

— Манфред, наверное, самый великий гипнотизер всех времен и народов, — гордо заявил Иезекииль. — Ему было всего девять лет, когда он одним взглядом загипнотизировал Лайелла Бона. Этот человек доныне совершенно беспомощен. Он даже не помнит, кто он такой.