Мужчина вошел в меня глубоко и резко, комнату оглушили облегченные стоны. Виктор Семенович смотрел на меня так пронзительно, что под ложечкой сосало, а слова сами вырвались наружу:

– Не знаю, как долго я задержусь в этом доме. – Лицо мужчины напротив недовольно ожесточилось, но я все равно продолжила: – Не хочу больше встречать всяких там любовниц. Прошу тебя.

– Будет сделано, Аль, – клятвенно пообещал он, и я почему-то поверила безоговорочно. – Как скажешь. Все время забываю, что ты у нас весьма юная душа.

Он был таким нежным в тот день, трепетным и обходительным. Толчки – плавными, медленными, вымеренными. Будто Виктор Семенович наслаждался каждой секундой, растягивая удовольствие, вытягивая из меня все новые и новые мольбы. Я металась под ним, как в припадке, а он жадно впитывал каждый мой стон, не отводя пристального взгляда.

– Прошу… – шептала я, совершенно не осознавая, что делаю. – Я больше не могу…

Виктор Семенович хмыкнул, будто точно знал, что и зачем делает, а затем остановился. Секундной заминки хватило, чтобы подступающий оргазм отошел на задний план, а из горла вырвался обреченный вздох. Если кому-то в этот день и грозил инсульт, то это исключительно мне!

– Чего ты хочешь, Аль? – четко, внятно и властно, но между тем низко, бархатно, с придыханием проговорил мужчина, укрывая мелкими поцелуями сперва лицо, затем шею, а после и грудь. Когда его губы сомкнулись на моем соске, я неосознанно сократилась, и Виктор Семенович сдавленно зашипел. Еще неизвестно, кому из нас эта пытка тяжелее давалась! – Скажи мне, малыш. Я хочу услышать это от тебя.

Слова застряли в глотке, не в силах вырваться наружу. Какая-то странная преграда мешала мне перейти на «темную сторону» даже в момент полного беспамятства. Из горла вырывались невнятные звуки, и тогда мужчина сделал пару резких, глубоких толчков и просунул одну руку между нашими телами. Его большой палец очертил круг на клиторе, а моя спина прогнулась дугой от прошибающего позвоночник ощущения тотального удовольствия.

– Котенок, – поторопил он. – Я жду.

– Не могу, – призналась я, поерзавши на месте. Может, самой получится кончить, без его участия? Но Виктор Семенович не был дурачком и руку быстро убрал. Гад!

– Ну, я же ведь могу, – протянул он со щемящей душу нежностью. Одного его голоса мне хватило, чтобы прошибло очередной судорогой. Все равно мало! А когда Виктор Семенович поддел мой подбородок, заглядывая в глаза, и вовсе мир отошел на другой план. – Аля… Котик… Карамелька моя… Хочу тебя не могу. Только и думаю на работе о том, как ты по дому моему в своем коротеньком платьишке ходишь, и самому себе завидую. За сегодняшний день придумал еще пятьдесят мест, где я тебя возьму. Расписал нам план на ближайшее будущее!

Виктор Семенович оказался тот еще жук! Точно знал, что нужно сказать девушке, чтобы она поплыла перед ним, тая и превращаясь в розовую лужицу у его ног. Я была почти уверена, что все эти его ласковые обращения он использовал в отношении всех его женщин, без исключения. И Машка, и Света, и те другие… Но никто никогда не был со мной так обходителен, как он. Никто не смотрел с таким обожанием и желанием. И в тот момент я трезво поняла, что даже если все закончится завтра – никогда не буду жалеть о времени, проведенном с этим мужчиной.

– Я тебя хочу, – выпалила, глядя в его глаза, не моргая. Пытаясь вложить в эти слова намного больше, чем стоило. Все свои чувства, всю свою безграничную любовь.

Мужчина и бровью не повел, с восхищением меня рассматривая. Только член его во мне многозначительно одобрительно вздрогнул. Говоря о том, что таки мои слова произвели на него нужное влияние! Не зря себя пересиливала. Не такая уж он и скала непробиваемая!

– Моя умника, – вместо того, чтобы поцеловать в губы, он засосал сосок, а затем вновь закусил его зубами, оттягивая на себя. И играясь с ним, терзая. Будто песик любимую игрушку. Это было бы чертовски забавно, если бы тело судорогами не сводило от напряжения! Я многозначительно поерзала под ним, а мужчина, вместо того, чтобы продолжить, как бы невзначай выдвинул новое условие: – Назови меня по имени, Аль. И я дам нам обоим кончить.

Грязно выругавшись, я услышала приглушенный смех. Так и хотелось запустить в его голову чем-то увесистым! Шантажист хренов. Я ведь запомнила его тактику, за мной не убудет, ага. Пусть только расслабится!

Виктор Семенович был для меня слишком взрослым и опытным, почти ровесник отца. Рубеж в голове отчаянно мешал перейти грань приличий… Хотя о чем вообще речь? Этот мужчина брал меня не первый раз, и я все же неосознанно перешла на «ты».

Но называть его Витя – выше моих сил. Или Витечка. И, упаси господь, Витюша. Уф!

– Я сейчас уйду, – буркнул он обиженно, утыкаясь носом в мою грудь и жадно вдыхая запах кожи. Обнял на талию и горестно вздохнул: – В самом деле, малыш! Сперва меня это даже заводило, но уже все. Хватит. Либо по имени, либо вообще все.

Паника захлестнула с головой, тревога внутри заставила сердце биться в миллиарды раз быстрее. Я не хотела терять его, не хотела отпускать. Не сейчас, ни когда-либо потом. Ни один человек в мире не дарил мне столько эмоций, ни один не заставлял волоски на коже встать дыбом. Он был особенным. Только моим.

– Витя, я хочу тебя, – протянула я пискляво с таким ужасом, что самой стало тошно.

Голос дрожал, глаза расширились, как два огромных блюдца. А мой мужчина застыл и заострил слух. От страха возникли предательские глупые слезы, а нижняя губа позорно задрожала. Все это было для меня слишком ново.

Просто слишком.

Оценив мою реакцию, Виктор Семенович глухо выдохнул и, сжав мои щеки своими ладонями, накрыл мои губы своими. Его поцелуй был терпким и горьким, как виски, но вместе с тем сладким до одури, как шампанское с пьянящими пузырьками. Бодрящим, бешенным, дерзким…

– Алечка, – шепнул он, снова погружая меня в безумный тайфун его глубоких резких толчков. – Умница моя… Хорошая девочка… Котенок… Какая же ты у меня… Ух!

Он шептал мне пошлые нежности, ускоряясь до предела возможностей. Грудь подпрыгивала, тело скользило по шелковым простыням. А его руки неизменно сжимали скулы, не позволяя отвести взгляд. Заставляя смотреть только лишь на него. Как будто в душу.

Я не выдержала первой, взорвалась, запуская ногти в его ягодицы и сотрясаясь всем телом от бешеного оргазма. Как будто кто-то снова и снова бил дефибриллятором по причинным местам! Виктор Семенович был следующим, спустя целую минуту. В момент последнего удара его глаза широко распахнулись, и я увидела там что-то такое… Запретное и совсем интимное. Типа любви? Возможно, мне просто сильно хотелось ее там найти. Сильно хотелось заметить то, чего на самом деле нет.

– Я с тобой тут побуду. Чего-то одному наверху совсем грустно без тебя, – не спрашивая, Виктор Семенович перекатился на спину и подобрал меня под свой бок, обнимая руками и ногами так тесно, будто хотел впечатать себе под кожу.

Я не чувствовала себя сонной, но была выжата физически. А еще безграничное счастье окутало каждую клеточку тела.

– Я ищу работу, – зачем-то выпалила, будто это могло быть ему интересно.

Как оказалось – интересно. Мужчина напрягся, крепче сжимая мою грудь своей властной ладонью.

– И, зачем же? – вкрадчиво протянул он, сильнее вжимаясь в мое тело. – Сбегать от меня собралась, да?

Я ощутила, как его окаменевший снова член уперся в мои ягодицы, скользя между округлостями. Не точка Джи, но я едва не умерла от лавины возбуждения, упавшей на голову нежданно-негаданно.

А ведь только все закончилось. Ну, ё-моё, Виктор Семенович!

– Я ведь не могу жить здесь вечно, – пожала плечами, откидывая голову назад и вдыхая его божественный аромат. Он заставлял мои легкие трепетать в безграничном удовольствии, как от эликсира жизни. – Это неправильно. Так нельзя.

– Не отпущу тебя, котенок, – твердо и в чем-то агрессивно выпалил Виктор Семенович, делая объятия еще более тесными. Отчего лёгкие буквально сдавило, а дышать стало невозможно. Он откашлялся и быстро сменил тон на вкрадчиво-елейный: – То есть все твои проблемы из-за моей непутевой дочки. Я чувствую себя виноватым. Так и есть. Будешь жить тут столько, сколько нужно. Дом огромный и пустой. Мне в радость, что тут есть ты.