Мгновения раздают кому позор…

Кому бесславие, а кому бессмертие!

Очередная молния заклинания пронзила искрящийся волшебством, перенасыщенный воздух, раскалёнными клинками, вновь скрещивая тёмную и светлую магию. Волшебство звенело повсюду, шипело змеей и рычало разъяренным львом; могучим орлом, оно парило над головой, кружило чёрным вороном. В отчаянной битве за выживание смешалось все, друзья и враги, отцы и дети, наставники и ученики.

Пожиратели смерти в основном бились молча, не растрачивая сил на проклятия и угрозы, но на мгновение младший Малфой задумался, если тёмные волшебники, скрывающийся под зловещими масками, просто не хотели быть узнанными. Чтобы дети не услышали голос тех, кто знал их с самого раннего детства, кого они встречали в Косом переулке, кому их учили почтительно улыбаться на светских раутах.

Защитники ордена Феникса, естественно, не носили маски. Они отчаянно бросались в бой, и юный Малфой вопреки себе вновь и вновь отмечал, что приспешники Дамблдора раз за разом заслоняли собой чужих детей от смертельных проклятий тех самых волшебников, которые якобы пытались защитить волшебный мир.

Драко почти не участвовал в битве, более всего на свете опасаясь, что защищая кого-то из друзей, просто однокурсников, вопреки всему-воспитанию, внушениям, убеждениям - ему небезразличных, встретится с холодным взглядом отца из-под безжалостной маски. В оглушительно звенящей тишине был слышен лишь сумасшедший смех тётки Беллатрикс, единственной из всех пожирателей не прятавшейся за маской. Самая яркая из последователей Волан-де-Морта, она не скрывала ни лица, ни голоса, и юному Малфою казалось, что старшая из выживших Блэк нарочно пытается быть замеченной.

Отбиваясь от очередного заклинания, брошенного в него непонятно, чьей стороной, Малфой по-прежнему пытался не нападать в ответ, когда его внимание привлёк шум приближающихся людей, словно стая тёмных птиц летящих по воздуху, и Драко поднял голову. Прямо к ним, в развивающихся чёрных одеждах неслась группа мужчин, умело удерживающихся на метле. Они бы напоминали Малфою зловещих коршунов, если бы не придерживались строгого порядка треугольника журавлей, следуя за предводителем, в котором Драко тут же узнал директора школы Дурмсдранг, Каркарова.

Вопреки себе, Драко попытался угадать, на чьей стороне будут сражаться болгары во главе с известным бывшим пожирателем. Впрочем, ответ пришел незамедлительно. Директор тайной школы Волшебства и Магии на континенте, не долго думая, резко опустился между высоким пожирателем и Невиллом Лонгботтомом, на ходу вытаскивая палочку и выставляя щит. Почему-то, Малфой улыбнулся: он и сам не смог бы объяснить, но то, что бывший пожиратель и ныне директор Дурмстранга защищает чужих ему детей из школы Дамблдора, согрело сердце юноши, в душе уже не знавшего, чему верить.

Впрочем, в следующее мгновение он забыл и о Каркарове, и Невилле: откуда-то сбоку, слишком далеко, чтобы добежать, раздался зловещий, словно вой гиены, смех Беллатрикс. Повернув голову, Малфой почувствовал, как кровь мгновенно застыла в жилах, а сердце замерло в груди. Там, на другой стороне жаркой битвы, слишком далеко от него, тётка Белла наставила смертоносную палочку, направляя её в грудь Грейнджер.

Говорят, на пороге смерти, жизнь в одно мгновение мелькает перед глазами, калейдоскопом событий, проносится в воспалённом мозгу. Малфой не знал, кто засвидетельствовал этот факт, он не был уверен, что должно происходить, когда на пороге смерти та, кто дороже жизни. Но в миг, когда само время, казалось, застыло на месте, а губы Беллатрикс приоткрылись, чтобы смертоносным заклинанием оборвать хрупкую нить, калейдоскоп событий запестрел перед его глазами.

Хрупкая маленькая девочка, такая серьезная и умная, с копной непослушных волос, которую он увидел в поезде. Лучшая ученица их потока, всегда знающая ответ на любой вопрос, и вечно тянущая руку. Самая талантливая волшебница их поколения.

Когда Драко вернулся домой после первого курса на летние каникулы, он без конца рассказывал отцу о ней, маленькой магглорождённой волшебнице, самой умной, самой сильной, самой талантливой, схватывающей всё на лету быстрее всех. Люциус хмурил брови, внимая рассказу сына, и нервно постукивая пальцами по подбородку. А потом, все долгие месяцы каникул, Драко выслушивал поучения и лекции отца и патриарха рода Малфоев. О том, что она магглорождённая, что она ниже его, что она недостойна, и так далее.

Отцы в чистокровных семьях всегда слишком убедительны, и обычно используют не только слова. Однако, Драко отчётливо помнил то мгновение, тот день, когда Люциус встретил Грейнджер в книжном магазине. Тогда, мгновенно её узнав по рассказам сына, лорд Малфой качнул головой, и только Драко разглядел лёгкое сожаление, мелькнувшее в холодных, серых глазах.

Услышав его «Магглорождённая? Как жаль», Грейнджер обиженно поджала губы, а в её глазах вспыхнул гнев, но только один Драко знал истинный смысл слов отца: Люциус действительно сожалел, что такая симпатичная и талантливая ведьма, без сомнения, уже успевшая запасть в сердце его наследника, была неприемлемой партией…

На втором курсе он впервые назвал её «Грязнокровкой». Рон Уизли пытался вступиться за подругу, а Гарри Поттер просто молчал. Не знал, что это значит? Обидное слово било наотмашь, резало его собственную душу, разрывая на части. Сколько раз он ещё назовёт её так? Малфой сбился со счёта. Но каждый раз, целью будет не поставить на место зарвавшуюся выскочку, а напомнить это самое место своему собственному глупому сердцу. Указать, что ей там не место: в его душе и мыслях, в его будущем. А потом наступит бал на четвертом курсе, и затаив дыхание, Малфой будет наблюдать за ней, кружащейся в танце с Виктором Крамом.

Время по-прежнему не двигалось, застыв на месте, и не обращая внимания ни на что вокруг, Малфой отчаянно бежал туда, на противоположную сторону зала, где безоружная Грейнджер стояла перед палочкой его тётки. Неужели, Беллатрикс сильнее Грейнджер? Драко очень сильно в этом сомневался, но подозревал, что Пожирательница смерти просто использовала на девочке темную магию, или, что-нибудь ещё, чего не могло быть в арсенале магглорождённой волшебницы. Быть может, Белла прибегла к магии родов? Разве такое было возможно?

Драко видел, как с противоположной стороны битвы, тоже слишком далеко, чтобы добежать вовремя, его боль зеркальным отображением светилась в глазах ещё одного чистокровного волшебника. Рон Уизли, копией самого Малфоя, бежал в сторону Гермионы Грейнджер. Он тоже был слишком далеко, он тоже не успеет. А время все ещё стоит неподвижно, холодной лавиной льда сдавливая грудь, не давая вздохнуть, выдохнуть, вскрикнуть.

«Авада…»

Он не может слышать зловещее слово, скорее читает по губам Беллатрикс, мысленно пытаясь послать месседж в голову сестры матери, приказ остановиться, мольбу не убивать. Она его не слышит. Или блокирует, кто, черт возьми, может разобраться? Впрочем, Драко окклюмент, он может только блокировать мысли. Он ещё не научился посылать месседжи, кричать в головах других, как Волан-де-Морт.

Почему Беллатрикс повторила часть заклинания? Неужели, её что-то отвлекло? Быть может, он успеет? Они с Роном успеют? Нет. Палочка Леди Лестрейндж слегка двигается, начерчивая в воздухе руну.

«Авада Кедавра»…

Смертоносное словосочетание произнесено, и неизбежный пучок зелёного света вырывается с боевого конца волшебной палочки. Все кончено. Драко застывает на месте. Там, с другой стороны зала, точно также останавливается, словно вкопанный, Рон Уизли. А в голове бьется одна мысль: «это конец», и пустота…

Это конец…

Словно чёрная тень, быстрый, как молния, зловещий, как ангел смерти, спасением падает с небес Виктор Крам. Беллатрикс моргает от неожиданности, а Драко и Рон ещё не могут шевельнуться. Чистокровный волшебник, самый известный в мире игрок в квиддич, ученик Каркарова, Виктор Крам заслоняет собой хрупкую девушку, которая привлекла его внимание много лет назад во время чемпионата трёх волшебников. «Авада» ударяет его в грудь, растекается по телу зловещим зелёным свечением, вытягивает душу и жизнь. Всего несколько мгновений, но этого достаточно, и вверх взлетают ещё две палочки. Драко Малфоя и Рона Уизли. Они произносят самое непростительное из непростительных одновременно, и ошеломлённо разведя руки, Беллатрикс падает к ногам магглорождённой волшебницы, Гермионы Грейнджер, рядом с бездыханным телом Виктора Крама, защитившего её, отдавшего за неё свою жизнь…