– А может, хватит уже говорить про меня, как будто я не стою здесь рядом с вами? – Гермиона нахмурилась, но её щеки заметно порозовели. – Хотя, спасибо за изысканный комплимент. У вас на Слизерине этому нарочно учат, или это один из пунктов, на которых шляпа базируют решение о распределении?
– Шляпа решает, опираясь на способность кандидата знать, когда, что и кому говорить, – отчеканил Александр.
– Да уж, пропустила я тот момент, когда Снейп и Ниджиллиус тебя обработали в детстве. Или, это ты за год такому научился? - Гермиона покачала головой, насмешливо глядя на сына.
– Неважно, мадам министр, – быстро вставил Блейз Забини, не без гордости приобняв Александра за плечи. – Имеет значение только результат.
Скорпиус хмурился: он не то, что никогда не видел отца таким открытым, но даже не подозревал, что тот способен себя вести подобным образом. Как счастливый мальчишка. Смятение парня не осталось незамеченным Александром:
- Скорп, в чём дело? Ты выглядишь, как будто в тебя конфузусом въехали, или задачка не сходится с ответом.
- Это отец, - Скорпиус вздохнул и потёр переносицу. - Я никогда не видел его таким.
- А что с ним? - присоединившийся к друзьям, Альбус пожал плечами. - Мистер Малфой выглядит вполне счастливым.
Скорпиус скривился, как от зубной боли, а Александр нахмурился и избрал промолчать. На самом деле, Драко действительно сейчас больше напоминал парню дурачащегося перед Джинни отца Альбуса, чем сдержанного и холодного самого себя. А проведя достаточно времени в Малфой-меноре, Александр прекрасно помнил, как тот всегда вел себя по отношению к Астории. Конечно, Александр подозревал ответ, более того, был уверен, что Скорп тоже понимает причину такого разительного преображения отца. Просто, Скорпиусу очевидно очень не хотелось признаваться в этом, даже самому себе.
Впервые в жизни Драко Малфой был счастлив. Он был рядом с любимой женщиной и решил позволить себе немного проявить чувства среди людей, только двоих из которых считал чужими. Но Поттера и рыжую он не брал в расчёт: они свои эмоции вообще никогда не скрывали. Более того, Драко очень сильно подозревал, что Гермионе будет легче, если его собственное поведение начнёт напоминать более привычное для бывшей Гриффиндорки - её открытых друзей. Это на Слизерине читали полунамеки, факультет Годрика выбирал менее сдержанных людей.
Меж тем, к группе Слизеринцев присоединилась Генриетта, чьё внимание до этого монополизировал Джеймс Поттер.
- Скорпиус, твой отец такой забавный сегодня.
- Прошу простить его поведение, папа явно не в себе. Обычно он ведёт себя подобающе…
- Ты еще волосы чёрной ленточкой перетяни и трость прихвати, - фыркнула Генриетта. - И будешь копией Люциуса. На самом деле, мистер Малфой очень мил и наконец не напоминает ледяную статую.
- Хочешь сказать, тебе импонирует такое поведение? - Скорпиус приподнял бровь, но информацию слишком явно отложил в памяти для собственного сведения.
- А что здесь такого? - Генриетта пожала плечами. - Мой папа точно так же после того, как выиграл турнир в теннис, преподнёс маме свой трофей. Это мило и романтично. И мистер Поттер тоже дарил миссис Поттер снитч, ты забыл?
- Просто, Рита, аристократы так себя обычно не ведут, - мягко вставил Александр. - Мне за такие фокусы Кричер бы голову оторвал, а Снейп неделю насмехался, что Шляпа жуёт сама себя, что промахнулась с Гриффиндором. Или, что вообще не отправила на Хаффлпафф.
- Неужели так плохо быть счастливыми? - Генриетта вновь пожала плечами.
- Быть хорошо, но показывать это можно и не так явно, - всё ещё пытался донести до неё основную идею Александр.
- Не знаю, - магглорождённая девочка качнула головой. - А по-моему, мистер Малфой ведёт себя вполне нормально: он не кричит с крыш и не прыгает от счастья. Всего лишь пошутил. Просто, впервые не выглядит, словно целый лимон засунул за щеку.
И с этими словами, Генриетта Грейнджер отошла в сторону. Проводив её взглядом, Александр обернулся к Скорпиусу.
- Лучше подумай, какое счастье, что тебе не угрожает его судьба, - серьёзно глядя в глаза чистокровного брата по отцу процедил Грейнджер. - Тебе никто не будет указывать, на ком ты можешь жениться, а кто «недостоин». Тебе с детства не промывали мозги. Ты сможешь найти себе напарницу жизни по любви и никто тебе не помешает.
И с этими словами, Александр зашёл в дом. Внимательно наблюдавший за разговором, хоть и молчавший всё это время, Альбус Поттер последовал за ним, напоследок крепко сжав плечо друга в знак поддержки. Еще немного постояв, Скорпиус качнул головой и вздохнул: конечно, Александр был прав. Драко просто, наконец, получил возможность быть счастливым, но всё-таки, Астория была его матерью, и Скорпиус её любил. Поэтому, где-то глубоко в душе ему, как сыну, было за неё очень больно и обидно.
========== Глава 32 ==========
Пока все игроки, только что закончившие по идее задумывавшийся, как дружеский, но в результате получившийся вполне интенсивным матч разошлись по комнатам, чтобы переодеться и привести себя в порядок перед обедом, Гермиона забрела в комнату, где ещё стояли напитки и лёгкие закуски. Как это часто случалось с молодой женщиной уже практически два года, память вновь услужливо представляла факты из прошлого, только теперь они все интерпретировались по-новому. В частности, образ вновь сражающихся за снитч Драко Малфоя и Гарри Поттера непроизвольно воссоздал перед мысленным оком столько аналогичных матчей между Слизерином и Гриффиндором.
К тому моменту, когда парни начали активно соревноваться друг с другом, Гермиона уже заставила себя вообще не обращать внимание на юного Малфоя. Поэтому девочка даже мысленно никогда не признавалась самой себе, как отлично он играет, что ему необыкновенно идёт форма Слизерина, или уже совершенно преступные и недопустимые мысли: Драко Малфой действительно шикарно смотрелся на своей метле. Магглорождённая волшебница не должна была думать подобное о чистокровном снобе. Ведь в конце концов, Гермиона не мазохистка, и вообще ничем не хуже любого из них, рождённых в этом мире от неё родителей-волшебников.
А вот сегодня всё, что она так тщательно научилась игнорировать, обрушилось на неё практически одновременно. Конечно, от внимания мисс Грейнджер не ускользнуло, насколько факт более открытого или восторженного поведения отца не просто раздражал, а вывел из себя всегда сдержанного Скорпиуса. И конечно же, давно умудренная жизнью молодая женщина прекрасно понимала причину раздражения мальчика. Проблема была даже не в том, что она сама в глазах практически всего волшебного мира уже занимала место Астории. Хуже было, что Скорпиус теперь подозревал другое: Астория Гринграсс всегда занимала место Гермионы.
Но даже не об этом, задумчиво глядя вдаль и машинально играя сжатым в руке стаканом воды, размышляла в данный момент мадам министр магии. Мысленно, она вновь перенеслась в самое начало своего второго года обучения в Хогвартсе, ещё до начало событий с Василиском и дневником Тома Реддла.
Словно наяву, она видела и собственный разговор с Люциусом Малфоем в книжном магазине, и первую стычку года с самим Драко, когда команды Гриффиндора и Слизерина столкнулись по дороге на тренировку. Тот самый день, когда Малфой впервые назвал её грязнокровкой. Правда, сейчас молодая женщина интерпретирована информацию слегка по-другому и, осведомлённая о всех нюансах событий того времени, вообще была способна взглянуть на происходящее с нового угла.
