– Не затронет, – Драко мягко поглаживал пальцами её предплечья, ласково глядя в глаза. - Я ведь не воспитывал его, как мой отец меня. Мы оба не вбивали ему в голову идеологию чистоты кровь. Думаю, если он полюбит магглорождённую, проблем не будет, он прекрасно знает, что ему бороться нет с кем. Ни с собой, ни со мной, ни с моим отцом. Проклятие не активизирует себя.

– Я знаю, – женщина кивнула. – Но хочу, чтобы ты тоже знал, я не против твоего счастья с ней. Правда, тебе придётся нелегко, в детстве ты был порядочным засранцем и жизнь ей подпортил капитально. От выходок в Хогвартсе до чего ты там придумал, чтобы заделать ей ребёнка. Особо горячей любовью Грейнджер к тебе не пылает.

– Знаю, – Драко усмехнулся и поцеловал жену в лоб. – Да и не думаю, что за все свои многочисленные «подвиги» это счастье заслужил.

– Но тем не менее, хотя бы обещай, что будешь за него бороться. Я тебя ни в чем не виню, более того, искренне желаю тебе счастья.

И с этими словами, Астория поднялась на носочки и мягко коснулась губами его щеки, а потом поспешно развернулась и выбежала из комнаты. Проводив её взглядом, Малфой вновь откинулся назад к стене, несколько раз нарочито ударившись об гладкую поверхность затылком. Астория уже попрощалась с жизнью, это он прекрасно понимал, и чётко дала ему понять свои желания.

Что он чувствовал, осознавая, что используемая им на протяжении почти десяти лет, младшая Гринграсс не только не таила на него зла или обид, но искренне желала счастья? Усталость и лёгкую грусть. А ещё, сожаление, потому что если бы не заморочки отца, они бы могли быть оба счастливы. Он – с Гермионой Грейнджер, Астория – с кем-нибудь другим, ведь не навяжи им когда-то родители брак в лучших традициях чистокровных семей, Астория не угасала бы сейчас на глазах в том возрасте, когда большинство ведьм ещё даже не начинало жить.

Отец вырос из своих ограниченных взглядов, по иронии судьбы, теперь далеко не против союза сына с магглорождённой, да и внуком-полукровкой хвастается чуть ли не больше, чем чистокровным наследником рода. А вот их три жизни Люциус успел искалечить, и если сам Драко и Гермиона ещё могут все исправить, то именно Астории придётся заплатить за всё сполна и самой высокой ценой: своей жизнью.

***

Дни после новогоднего бала летели своей чередой, недели сменяли одна другую, а Гермиона тщательно избегала встречаться с Драко. Что, сказать по правде, было немножко смехотворно, поскольку Люциус в её кабинете стал вполне частым гостем. Заглядывала к ней на огонёк и Астория, правда, любое путешествие из менора слишком очевидно отнимало у неё очень много сил. С недавнего времени, молодая женщина стала всё больше «сдавать», и однажды призналась министру магии, что опасается, ей осталось недолго. Когда Гермиона принялась утешать неожиданную подругу, перед которой чувствовала себя непонятным образом виноватой – всё-таки, проклятие Гринграсс активировалась именно из-за неё, добродушная Астория лишь рассмеялась.

– Мадам министр, прошу вас, я прекрасно всё понимаю. И поверьте, мне осталось совсем недолго. Единственное, о чем я жалею, это что мне не удастся увидеть, в какого замечательного молодого человека вырастет мой сын. Мы ведь воспитывали Скорпиуса без каких-либо предвзятых отношений к магглорождённым волшебникам. – Астория подняла на мисс Грейнджер осторожный, изучающий взгляд, словно пыталась почувствовать реакцию девушки, в детстве достаточно натерпевшейся из-за этого самого происхождения, но лицо той было нечитаемо. Гермиона всего лишь внимательно смотрела на собеседницу, вежливо улыбаясь и ожидая. Вздохнув, Астория продолжала:

– Это была идея Драко. Именно он хотел, чтобы Скорпиус не имел никаких заморочек, которые с детства вбивали в его голову. Я согласилась, – Гермионе почему-то сейчас казалось, что Астория вообще не имела привычки сопротивляться супругу, но она лишь кивнула. – А впрочем, если бы Драко сам не завёл этот разговор, то я бы настояла. Знаете, это было бы единственное, на чем я бы когда-либо настаивала. Во всём остальном я делала так, как он хотел. Впрочем, это решение далось нам всем очень просто, и оно не вызвало ни малейшего сопротивления. Всё-таки, Малфои далеко не фанатики, они на самом деле вполне гибкие и политичные, плюс, всегда думают головой, в этом я уже убедилась.

Мисс Грейнджер вежливо кивнула, слушая угасающую леди Малфой. Она давно уже поняла, что сильные эмоции, монологи, любое применение магии – всё это истощает молодую, но умирающую от проклятия женщину очень быстро. А ещё, она действительно верила: Астория ни на кого не держит зла. Ни на саму Гермиону, которую можно было так легко обвинить во всех несчастьях бывшей мисс Гринграсс, ни своего супруга, ни Люциуса. Не винила она даже своих родителей, которые не могли не знать о семейном проклятии и о потенциальных последствиях брака с явно равнодушным к ней Драко Малфоем для своей дочери. Но Астория Гринграсс ни на кого не держала зла.

– А ещё, мне очень жаль, что я так и не увижу избранницу своего сына. Почему-то, об этом я жалею больше всего, – сморгнув непрошеную слезу, прошептала женщина на самой грани слуха. – Мне просто интересно, будет ли она хоть чем-то похожа на вас, мисс Грейнджер. В конце концов, учитывая помешательство моего мужа, да и теперь уже реакции свёкра, я это очень сильно подозреваю. Впрочем, это всего лишь обозначает, что она будет умная и красивая, а тут уж не ошибёшься.

– Или, магглорождённая, – не удержалась Гермиона.

– Или, магглорождённая, – спокойно кивнув, проговорила Астория. – Я только надеюсь, что Скорпиус будет достаточно проницательным, чтобы понять свои чувства изначально, и что он не почерпнул предвзятость и предрассудки какого нибудь грёбаного портрета из их дракловой галлереи многих поколений бессердечных снобов. Впрочем, наш с Драко сын воспитан лучше, чем это, да и портреты последнее время на удивление всегда молчат в тряпочку, когда в доме появляется Александр. У меня даже создалось ощущение, что Люциус провёл с ними долгую беседу. - Астория многозначительно приподняла бровь. - Ведь даже на говорящие портреты есть управа: Адский огонь работает безукоризненно.

Гермиона Грейнджер мысленно задала себе вопрос, если этой важной информацией Астория поделилась с ней нарочно. Младшую женщину выдал напряженный, вопросительный взгляд и та самая приподнятая бровь, появившиеся на её красивом лице сразу же после произнесения последней фразы. Похоже, чистокровная волшебница давала той, кого в душе уже считала своей преемницей, совет, как обращаться со злыми и острыми на язык предками Малфоев.

Астория удалилась, и Гермиона ещё долго размышляла обо всём, что услышала. А потом, она обсудила зелье, которое для умирающей женщины готовил её супруг под руководством портрета Снейпа с этим самым портретом, как и послала запросы лучшим зельеварам времени. К Блейзу Забини в Хогвартс мадам министр наведалась лично, но бывший сокурсник и нынешний профессор ничем не мог ей помочь.

– Поверьте мне, госпожа министр, я над этим ломаю голову уже не первый год. Даже, писал мастерам вне территории Великобритании, но должен признаться, что на сегодняшний момент зелье, составленное Северусом Снейпом является самым эффективным.

– Но оно больше не работает, – покачала головой Гермиона.

– Потому что это проклятье создано, чтобы жить своей жизнью и приспосабливаться. На самом деле, вы должны гордиться, госпожа министр, – Забини тряхнул шевелюрой и добродушно хмыкнул. – Вы, магглорождённые ведьмы, самые сильные и могущественные.