– Конечно же, – легко согласился с супругой Люциус. – Что намного более забавно, Александр в основном смотрит только на чистокровных.

– Скажи ещё, его внимание уделяется исключительно Слизеринкам, – леди Малфой хмыкнула.

– Нет, он ещё поглядывает на девушек с Рейвенкло, – равнодушно заметил Люциус.

– Одним словом, он унаследовал вкус своего отца, за исключением пунктика деда? – Нарцисса уже не скрывала улыбку.

– Скорее, уж исключительно деда, моя дорогая, - подмигнул ей муж.

- Льстец, - прищурилась Нарцисса, но осталась явно довольна комплиментом.

- А если вкус в женщинах своего отца, то похоже, портрет твоего предка или домашний эльф мадам министра тоже не остались не у дел.

– Она на самом деле взяла к себе Кричера? Эту несносную обезьяну даже я с трудом переношу, – покачала головой Нарцисса.

– Мисс Грейнджер слишком быстро прощает обиды, если ты меня спросишь, а эльф Вальбурги в лепёшку готов размазаться, но будет служить наследнику рода Блэк. Ведёт себя уже одиннадцать лет, как шелковый, хоть к ране прикладывай.

– Надо же, – Нарцисса усмехнулась. – А самое главное, Тётушка бы в гробу волчком завертелась, если бы только узнала.

– Её портрет, похоже, уже уведомили. Не иначе, Поттер позлорадствовал.

– Теперь Банши на Гриммо 12?

– Да нет, она уже успокоилась. Похоже, даже леди Блэк понимает, что других претендентов на имя её рода нет, времена изменились.

– Просто вечер чудес, – Нарцисса пожала плечами и обернулась к супругу. – Пригласишь на танго? Или мне ждать белого танца?

– Белого танца, мисс Блэк? Это явно не для вас, – Люциус многозначительно приподнял бровь и протянул руку супруге. – Позволите, леди Малфой?

- Думала, вы никогда не пригласите, лорд Малфой, – в тон пропела Нарцисса и положила пальцы в протянутую руку мужа.

***

Гермионе казалось, что в танго она вложила всю злость, всё раздражение, всю боль, которые накипели за последние одиннадцать лет. Каждое движение молодой женщины было отточено, словно кинжал, которые в изобилии метали её всегда тёплые, шоколадные глаза в направлении своего партнёра. Каждый шаг, каждое до миллиметра просчитанное движения пальцев руки, бедра, идеально вытянутых носков лёгких туфель, все должно было показать, насколько Малфой вызывает у неё лишь раздражение.

Правда, где-то к середине своего выступления, мисс Грейнджер уловила несколько изумлённых взглядов, направленных на их пару, и до воспалённого сознания начало доходить, что все вокруг видели отнюдь не раздражение и злость. Слегка отрезвев, Гермиона пробежалась глазами по залу и с изумлением обнаружила, что кроме них по танцевальному полу сейчас движется лишь несколько пар.

Люциус и Нарцисса Малфой, по мнению девушки не уступавшие в навыках самым лучшим профессиональным танцорам, двигались неподалёку, но даже их идеально отточенный танец не мог перетянуть внимание зрителей на себя. Что уж говорить о неловко шагающих в противоположном углу Гарри и Джинни! Чета Поттеров, явно пытавшаяся отвлечь огонь на себя, на самом деле была зрителями даже не замечена. Мысленно Гермиона отругала себя, что устроила шоу, достойное маггловского попкорна, но перехватив устремлённый на себя взгляд Малфоя, осознала, что Драко тоже воспринимал её выступление ни как что иное, как страсть.

Постепенно, в раскалённом сознании начали мелькать и другие открытия, например, ощущение приятного тепла его сильных пальцев на своей спине, касавшихся её достаточно уверенно, но в то же время необыкновенно нежно. Предательское тело услужливо подбросило образы их единственной ночи вместе, точнее, раннего вечера, плавно перетекавшего в ночь и даже предрассветные часы утра.

Как же тщательно мисс Грейнджер скрывала все эти годы от самой себя, что по сути должна была бы заподозрить намного раньше: с её милым, но неуклюжим Роном Уизли в ту ночь было что-то не так. Никогда ещё друг детства и жених не был так нежен и исступлённо страстен, никогда ещё не брал её, словно в последний раз, доводя до полного изнеможения и наслаждения.

Никогда ни раньше, ни потом не было ей так хорошо. В ту ночь Гермиона логично предположила, что Рон либо выпил чего-то уж слишком бурлящего кровь, либо где-то что-то подслушал в качестве совета. В любом случае, девушка была совершенно не против, а накрытая волнами оргазмов, вообще мало что соображала логически. Возможность поразмыслить появилась позже, когда вдруг оказалось, что сама не зная, мисс Грейнджер изменила будущему супругу. Вот тогда-то сознание и услужливо подкинуло ей образы самой лучшей ночи в её жизни, словно насмехаясь над своей излишне логичной хозяйкой, которая упустила такие очевидные факты.

Впрочем, в последующие годы Гермиона тщательно пыталась не думать о сильных, нежных руках, горячих, требовательных губах и умелых движениях, подаривших ей в ту ночь неземное наслаждение. Как и пыталась не пускать в свое сознание мысли о том, что самым нежным, самым страстным, самым умелым, да что греха таить, самым любящим мужчиной в её жизни оказался Драко драклов Малфой, в объятиях которого она, совершенно того не подозревая, провела во всех отношениях незабываемую ночь. А ещё, он подарил ей сына, появление которого она поначалу рассматривала, как разрушившее надежду на личное счастье, но очень скоро осознала, что это лучшее, что могло быть в её жизни.

Сейчас же, кружась в танце с Драко, девушка не могла изгнать из мыслей так старательно подавленные воспоминания. Почти машинально, Гермиона проверила ментальные барьеры, абсолютно справедливо опасаясь, что Малфой может прочесть её мысли, и тогда уж насмешек не оберёшься. Но Драко казался задумчивым, словно и сам плавал на тёплых волнах памяти, а в его всегда холодных, нечитаемых глазах Гермиона не могла рассмотреть ничего, кроме бесконечной нежности и грусти.

Впрочем, министр быстро прогнала все свои сомнения прочь, мысленно натягивая на лицо маску вежливого, светского безразличия, которым мог бы гордиться даже её требовательный учитель, самый большой сноб из всех известных ей аристократов, которому никогда просто невозможно угодить, бывший фамильный эльф Блэков, Кричер.

Наконец, отзвучав последними аккордами, танго окончилось, и с сожалением выпустив из пальцев сжимаемое им в заключительном па танца бедро партнёрши, Драко сделал шаг назад и галантно поклонился.

– Благодарю вас за танец, мадам министр, – заученным, тренированным и отточенным светским тоном произнёс молодой мужчина, вновь тщательно скрывая глубоко внутри любые вырвавшиеся на поверхность эмоции, и вежливо дотронулся губами до её пальцев, которые все ещё сжимал в своей ладони. Впрочем, прикосновение обожгло кожу лишь на несколько тщательно просчитанных светскими приличиями мгновений, и исчезло прежде, чем девушка могла воспротивиться. В любом случае, Гермиона лишь склонила голову в вежливом поклоне и позволила бывшему однокласснику увести её из круга танцующих, поспешно схватив бокал прохладного шампанского с подноса услужливого эльфа, и одним махом осушила его до дна.

========== Глава 22 ==========

Захлопнув за собой дверь в спальню, Драко устало прислонился лбом к стене. Тело всё ещё помнило её прикосновения, руки ощущали тепло желанной кожи, а её дыхание горело на лице, как в те моменты, когда их губы были так близко друг к другу в танце, что казалось, стоит слегка наклонить голову, и он сможет украсть такой желанный, долгожданный поцелуй. Отчаянно рванув рукой узел галстука, Драко расслабил внезапно ставшей петлей на шее привычный предмет гардероба, срывая его с себя вместе с рубашкой. Пуговицы перламутровым дождём рассыпались по паркету, но Драко даже и не думал их собирать или возвращать на место. Пусть потом разбираются домашние эльфы, а ему срочно нужна разрядка.