– А почему под раздачу попала ты? – Гермиона непонимающе нахмурилась. – И причём здесь я?
– Проклятие Гринграсс практически настигает тех Гринграссов, кто вклинивается в отношения магглорождённых и чистокровных. Ну, или обманывающих мужчин. Проклятие нашего рода посчитало, что я разлучила Драко с его истинной любовью, нечистокровной волшебницей. Если бы я только знала, что Драко испытывает к тебе на самом деле, никогда бы не вышла за него замуж, и моя семья бы никогда не согласилась на предложение Люциуса. Но все на Слизерине, включая мою собственную сестру, очень близко знакомую с Драко, свято верили, что кроме ненависти между вами ничего нет.
– С моей стороны и не было, – отчеканила Гермиона. – Я вообще ни о чем не подозревала, пока Уизли не вышвырнули меня, как нашкодившую дворняжку, а не узнала наверняка, пока Александр не родился на свет.
– Я осведомлена обо всём этом, Гермиона, и твоя помощь мне нужна совершенно в другом. Когда меня не станет, я хочу, чтобы ты дала Малфою шанс.
– Что? - Грейнджер уже не знала, в какой альтернативной реальности оказалась. Или, в плохом сне. - Нет, это уже более, чем смехотворно: обманутая жена сватает виновной во всех её бедах своего мужа! Ты настолько его любишь?
– Да дело не в любви к Драко, хотя я не думаю, что он тоже заслужил участвовать во всей этой трагикомедии. И вообще, на него как раз обижаться мне не за что. Драко никогда не скрывал, что женится на мне не по любви, и даже не по своей воле, всего лишь умолчал о силе своих чувств к тебе. Но с чего бы ему откровенничать? О подобных вещах в нашем кругу обычно не распространяются, о проклятии Гринграсс в магическом мире все уже вообще давно забыли, а браки по любви в наших кругах большая редкость. После свадьбы он ни разу не обидел меня ни словом, ни взглядом. Был безукоризненным, понимающим, а когда стало известно о проклятии – даже предложил не иметь наследника, ведь именно его рождение активизировало бы проклятие.
– А как вы вообще узнали о проклятии? – в любой ситуации Грейнджер оставалась Грейнджер. Она должна была понимать все детали логической цепочки. Особенно, если в книгах о таком не пишут. А там не писали: Гермиона уже не раз пыталась найти.
– Да, об этом ведь не распространяются, но на семейном гобелене появляется определённый знак. Когда в одно прекрасное утро, бледный, словно смерть, Люциус ткнул меня носом в моё имя на их фамильном гобелене и почерневшие линии связи с его сыном, я долгое время ничего не могла понять. Потом рассказала о проклятии, больше вопросов никто не задавал, но и объяснять мне ничего не стали. Драко дал мне выбор: я могу прожить долгую жизнь, не активируя проклятие далее, мы просто не будем иметь детей. Заодно, положим конец и проклятию, которое сейчас перекинулось на Скорпиуса. Да, да, да, я здесь в первую очередь именно из-за этого. Скорпиус и его наследники, по сути тоже Гринграсс, теперь под действием проклятия, и хотя для многих в магическом мире подобная кара, настигнувшая Малфоев, покажется поэтической справедливостью, я бы хотела попробовать это проклятие отменить.
– И как? – Гермиона являла собой картину серьезности и концентрации. У неё вопросов больше не было: Астория пришла к ней ради сына.
– В моем роду считают, что если человек, из-за которого проклятие активировалось, соединится узами брака с магглорождённым, проклятие должно отмениться. Во всяком случае, так гласят семейные предания. Драко влюблён в тебя, если вы воссоединитесь, вполне может быть, что проклятие с моих потомков будет снято.
– Уже вижу, как прыгает от радости Люциус, – насмешливо процедила мисс Грейнджер.
– Люциус очень сильно изменился за последние годы, – мягко проговорила Астория. – Думаю, что сегодняшний, он бы не противился твоей связи с Драко. Впрочем, именно ты ведь стала причиной перемены его взглядов. Гермиона, я не прошу тебя решать сегодня и сейчас. Я просто прошу тебя подумать. И ещё помнить, что я действительно от всего сердца считаю, что вы оба заслуживаете второй шанс. Драко заслуживает второй шанс. С моей же стороны, я сообщу все детали проклятия Скорпиусу. Кольцо Малфоев я отдам именно ему, подчеркнув, что достойной его носить станет именно та, кого он полюбит. Если это магглорождённая волшебница, факт статуса её крови не должен его останавливать ни на миг. В принципе, Драко и я воспитывали его именно так, то есть, как можно дальше от теории чистоты крови. А в волшебном мире редко меняют сердечные пристрастия: истинная любовь у нас чаще всего появляется рано, и сердце возлюбленных не меняет.
С этими словами, Астория поднялась с места и, порывисто обняв мисс Грейнджер, положила на стол перед ней бархатную коробочку.
- Что это? - Гермиона приоткрыла крышку, с восхищением глядя на изящный браслет.
- Это браслет Гринграссов. По семейным преданиям, именно его подарил обманутой магглорождённой мой предок, как символ, что они теперь помолвлены. А когда бросил её, забрал обратно. Он по праву принадлежит тебе, как знак моей поддержки Вашего союза. Не бойся, сам браслет не проклят. Мы много раз проверяли. Проклятие на роде, но браслет - символ.
- Хорошо, - Гермиона кивнула, решив не спорить: она просто отдаст его Скорпиусу.
Ещё раз обняв женщину, Астория, высоко подняв голову, удалилась, а Гермиона ещё долго задумчиво смотрела вдаль, вертя в руках коробочку со злосчастным украшением. Ей было, о чем подумать.
========== Глава 15 ==========
К огромному удивлению Александра Грейнджера, Хогвартс встретил его с распростёртыми объятиями. Вдруг оказалось, что у половины родов на Слизерине по отношению к его матери Долг Жизни, поскольку Гермиона буквально вытащила из Азкабана не только все их аристократические задницы, но и предотвратила исчезновение самих Родов. Такое древние семьи не забывали, и порой Александру казалось, что большинство наследников самых сливок аристократии, которые иначе, как грязнокровками, магглорождённых не называли ещё лет десять назад, теперь считали сами себя чуть ли не его вассалами.
А про отношения чистокровных к волшебникам, рождённых от родителей-магглов, подобных его матери, Александр знал не понаслышке: в отличии от большинства в магическом мире, надпись на её руке он видел не раз и не два, а так же знал, кто является автором темного шедевра. Но изначальные опасения, что отношение к нему самому будет в лучшем случае подобно отношению когда-то к Снейпу, разбились вдребезги в первый же день на факультете змей. Сына Гермионы Грейнджер чуть не боготворили.
Александр никогда не был наивным ребёнком. Даже в детстве, унаследованный от Гермионы острый, аналитический ум проявился довольно рано, а общение с портретами двух слизеринцев, плюс воспитание домашнего эльфа семьи Блэк способствовали развитию скрытности. Как и у всех детей, которых растит один родитель, вопросы об отце возникли у мальчика очень рано. Впрочем, обнаружив, что мать не горит желанием отвечать на них и рассказывать о его корнях, Александр быстро отступился, ища другие пути.
Портреты его наставников тоже не стремились пополнять пробелы в познаниях о его происхождении, однако рассказали о многом другом. Дядюшка Блэк поведал довольно много интересного об обычаях старинных родов магического мира, и из рассказов следовало, что несмотря ни на какие её достоинства, брак с магглорождённой Гермионой Грейнджер для практически всех чистокровных наследников считался бы постыдным и наказуемым. За подобное выгоняли из семей, лишали наследства, отрекали от рода. Когда Александр стал старше, ему не составило огромного труда сложить два и два: он был незаконнорожденным, и его отец происходил из довольно консервативной семьи.
