– Мой домашний эльф, Рикки, – невозмутимо проговорил Малфой, а Гермиона вновь лишилась дара речи.

– Твой домашний эльф? Но ведь это невозможно!

– Почему? - Драко пожал плечами. - На самом деле любое волшебное существо может засвидетельствовать непреложный обет.

– Потому что домашние эльфы не свободны и не имеют юридической силы.

– Но они волшебные существа и имеют силу перед Магией. А именно это важно в любой магической клятве. Нарушителя обета ведь наказывает не закон, а Магия.

– Допустим, - Грейнджер кивнула. - Но твой Рикки принадлежит тебе и вынужден исполнять любой твой приказ. Это по определению конфликт интересов. Рикки просто заинтересованная сторона.

– Опять же, Грейнджер, это легко обойти. Во-первых, фиксирующая обет сторона редко бывает нейтральной и незаинтересованной. Например, моя мать взяла со Снейпа на шестом курсе непреложный обет помочь мне и если нужно, убить Дамблдора…

– Откуда ты знаешь? – Гермиона в ужасе зажала себе рот руками.

– Я слышал, как мать рассказывала отцу, – Драко сглотнул. – Но не в этом суть. Так вот, обет фиксировала Беллатрикс. Она явно сторона заинтересованная, сестра матери. Плюс, ей самой идея не нравилась. Но перед Магией их договор действителен. Всё, что нужно сделать, это мне приказать Рикки честно и без подвохов стать свидетелем и зафиксировать обет. Дословно мой приказ можешь сформулировать сама. В любом случае, я просто поклянусь своей магией.

========== Часть 10 ==========

Гермиона когда-то читала о непреложных обетах. Самое удивительное было в том, что Малфой говорил правду. Более того, Грейнджер прекрасно знала, что вполне сможет отличить правильно заключённый обет от того, в котором остались лазейки. Магия сама даст ей об этом знать, и разница будет в цвете опутывающих запястья лент и ощущениях.

Конечно, Грейнджер прежде никому не клялась, используя магию, но теоретические знания никогда прежде не подводили её. Гермиона давно привыкла, что очень многое из того, что умеет, узнала из различных книг и потом использовала на практике. Казалось, сама Магия помогала девочке. Волшебница всегда чувствовала, если делала что-то неправильно, и Гермионе нужно было только научиться внимательно прислушиваться к себе и своим ощущениям.

И поэтому больше всего девушку сейчас изумляло, что Малфой действительно был с ней предельно честен. Он не врал, не приукрашивал и практически обо всём говорил ей чистую правду. Даже ситуация с домашними эльфами была в точности именно такой, как Драко объяснил. А ещё Гермиону поразило, что Малфою даже пришло в голову предложить применить для клятвы своего эльфа. Ведь по идее, если следовать всем предрассудкам и заморочками чистокровных, Драко не должен был и мысли допустить о возможности практически попросить Рикки быть с волшебниками на равных. Домашние эльфы в их мире считались практически вещами.

Гермиона быстро заключила, что Малфой не пытается её обмануть. Информация, которую он выложил для её сведения, была абсолютно точной и правильной. Сейчас же девушка должна была обдумать самый основной момент: Малфой сделал ей очень серьезное предложение. Драко по сути предлагал ей магический брак, или вполне связывающий союз. И взамен тоже обещал очень существенную деталь: помощь в победе над Волан-де-Мортом.

Гермиона прекрасно понимала, что имея такого союзника, как Драко Малфой, шансы Гарри и Ордена Феникса увеличиваются практически в геометрической прогрессии. Во-первых, он предоставлял им доступ к информации, доступный только Пожирателям Смерти. А во-вторых, Малфой уже неоднократно ей доказал, что способен мыслить и делать логические заключения на одном уровне с ней самой, плюс, обладает знаниями магического мира не из книг, а реально «впитанными с молоком матери».

Гермиона должна была решить, согласна ли она на основные условия предложенной сделки: заключить требуемый им Союз. Практически, отдаться Малфою в обмен на обещание о сотрудничестве. Её личная свобода и добровольный отказ когда-либо выйти замуж по любви

против победы над лордом Волан-де-Мортом. Для Гермионы чаши мысленных весов однозначно перевешивали, и девушке не заняло слишком много времени сделать окончательный выбор. Решительно сжав челюсть, Грейнджер протянула Драко руку:

– Я согласна.

Малфой самодовольно кивнул, но Гермионе было предельно ясно: парень ни на минуту не сомневался в её решении. А ведь Грейнджер даже и не брала в расчёт его шантаж Гарри и Роном. А вот сам Драко, очевидно, о своих угрозах не забывал…

– Смотрю, жизни Уизли и Поттера для тебя важнее всего, – прокомментировал Малфой, прищурив глаза и скрестив на груди руки.

– На самом деле, я даже не брала твои угрозы во внимание, – Грейнджер пожала плечами. – Ты бы всё равно не привёл их в исполнение.

– Так уверена? Готова поставить на карту жизнь и свободу своих дружков?

– Выдать Гарри и Рона тебе ни к чему. Даже более того, я думаю, тебе это не выгодно. Поэтому, – девушка нервно крутила на запястье сверкающий драгоценными камнями браслет. – Я согласилась, даже не принимая во внимание твои попытки шантажа.

– Очень умно, Грейнджер, очень, – Малфой одарил её взглядом, в котором даже не скрывал уважения. – Прекрасный шаг с твоей стороны озвучить этот маленький нюанс. Позволяешь мне верить, что не поддалась на шантаж, а согласилась по другим причинам. Уважаю теперь даже больше.

– Можешь думать, что хочешь, – Гермиона пожала плечами. – Но факт остается фактом: я готова заключить непреложный обет.

Прибывший на зов Драко домашний эльф очень сильно напоминал Гермионе их старого знакомого Кричера. Это снисходительное выражение сморщенной мордашки, обрамлённой обвисшими под влиянием времени ушами, Грейнджер бы не спутала ни с чем в мире. Как и ожидалось, домашний эльф окинул её презрительным взглядом, и от внимания девушки не укрылось, как удивлённо вытянулась его физиономия при взгляде на надетый на запястье Гермионы браслет. Приподняв бровь, существо процедило:

– Хозяин Драко звал своего верного слугу Рикки? И чем Рикки может помочь хозяину Драко и его, – тут старый эльф явно запнулся, чуть не подавившись своими собственными, не успевшими сорваться со сморщенных губ, словами, и голосом, в котором сарказм ощущался просто физически, закончил. – Невесте?

– Какой ещё невесте? – Гермиона в свою очередь чуть не поперхнулась воздухом. – Мы ещё никаких договоров не заключали! Сейчас только пленнице.

– Невесте-пленнице, – Рикки безразлично пожал плечами и продолжил на одном дыхании. – Да ещё и не самых чистых кровей. О, бедные, бедные благородные представители древнего рода Малфоев! Все портреты непременно самовоспламенятся, давно ушедшие волшебники будут рваться вернуться с того света, а сам герб и девиз благородного дома Блэков вспыхнет адским пламенем. Ах, мой бедный хозяин Люциус! Ему придётся выжечь своего единственного сына с фамильного гобелена!

– А может, сделаешь паузу? – Драко, терпеливо выслушивавший причитания эльфа, теперь вежливо откашлялся. – Если, конечно, уже зачитал свою обязательную речь?

– Что хочет этим сказать молодой хозяин Драко? – Рикки мгновенно изменился в лице, теперь вопросительно приподнимая бровь, и его огромные глаза сверкнули уже совсем другим, любопытным выражением.

– Только то, что если ты закончил обязательную программу, то может, скажешь по существу?

– Рики закончил, – домашний эльф был теперь совершенно спокоен, и Гермиона заметила, как он уже совсем по-другому, по-деловому окинул её взглядом, словно оценивая. – А по делу, избранница мятежного молодого хозяина Драко-уже-почти-бывшего-Малфоя очень сильная волшебница. Жаль, что хозяин Люциус всё равно выжжет своего непутёвого…

– Ты же сказал, что закончил, – перебил его Малфой.

– Но Рикки всё равно должен напомнить молодому хозяину…

– Рикки ничего не должен напоминать молодому хозяину, – передразнил его Драко, – А вот молодой хозяин хотел бы напомнить Рикки, что у его достопочтенного хозяина Люциуса других сыновей быть не может. Древнее заклятие, Рикки не забыл?