Покойная герцогиня в красном платье смотрела на нее строго и устало. У матушки были немного резкие черты лица, что, впрочем, не мешало ее очарованию, а черные прямые волосы вольно рассыпались по плечам.

– Простите меня, – выдохнула Раймонда. – Я стану последней в роду. Так суждено.

И, правда. Вздорным и ветреным мужчинам нет веры, а ей совершенно не хотелось угодить снова в передрягу – будь Изабель Вион жива, то поняла и приняла бы позицию дочери.

Утро девятнадцатого дня третьего месяца Зеленой Сестры вползло в окно тусклым светом пасмурного дня, и Раймонда отметила, что духота исчезла еще вчера. Странное дело – столичная погода, словно сама религия сиранизм, господствующая в Маренто, распоряжается ей, словно Зеленая и Золотая Сестры кидают ее будто мячик. То холод, то жара, а ведь раньше так было не всегда.

В давние времена, когда прапрабабушка Раймонды, великая полководица Колет Вион, была еще маленькой девочкой, вместо легких острых шпаг люди сражались тяжелыми рубящими клинками, а вместо плащей надевали доспехи, магия Огня и Воды, живущая в крови большинства людей бывшей Марентии, начала иссякать. А потом и вовсе пропала, как растаявший снег теплой весной. Ходили злые толки, что исчезновение магии случилось из-за мифической ссоры близнецов, управляющих Марентией и прогневивших Великих Сестер – может быть, так и было, и Ледяное море появилось именно в те времена.

Только гадать было бессмысленно, да и времени не оставалось.

После легкого завтрака Раймонда надела парадный камзол своей матери, попутно отметив, что надо заказать в ателье новый, подождала, пока оседлают гнедую Баю, и отправилась в путь, чтобы успеть ко времени. Королевский дворец строили лучшие зодчие, и он вышел очаровательным, радующим взгляд белым и песочным цветами, красотой мраморных колонн и фонтанов, но по воле судьбы Раймонда оказалась здесь в третий раз за свою жизнь.

Здесь ее уже ждали. Гвардейки у дворцовых дверей безмолвно расступились, едва герцогиня представилась и назвала цель визита, и теперь оставалось собрать волю в кулак, чтобы пройти в королевскую приемную. Юный паж с завитыми кудряшками на белом парике вызвался ее сопроводить, и всю дорогу не переставал звонко восхищаться королевой, а Раймонда, слушая его вполуха, ловила себя на мысли, что мальчик напоминает ей молодого барашка.

Наконец они пришли в светлую приемную Ее Величества, и паж оставил ее наедине с королевой Виолет Готье – худощавой женщиной высокого роста, чьи курчавые темно-русые волосы были заколоты серебряным гребнем, а серые внимательные глаза смотрели спокойно и прохладно. Раймонда знала, что сейчас Ее Величеству около сорока лет, а принцессам Джинет и Жаклин – девятнадцать и восемнадцать лет. Дрянные сплетницы, вроде Шанталь Матиа, распространяли злые слухи, будто после рождения младшей дочери королева больше неспособна иметь детей, но едва ли имело смысл верить таким нелепым словам.

– Здравствуйте, Ваше Величество, – генерал Вион низко поклонилась.

– Рада вас видеть, госпожа герцогиня, – голос Ее Величества был красив и звучен. – Прошу, садитесь.

Не прекословя, Раймонда опустилась на белый пуф возле окна. Она прекрасно осознавала свое положение прощенной преступницы, и надеялась, что не разочарует на сей раз ни королеву, ни кардиналиссу.

– Ее Высокопреосвященство говорила о службе, Ваше Величество.

– Совершенно верно. Я наслышана о ваших подвигах – в боях с войсками Томирана вы разбили множество вражеских отрядов и спасли тысячи жизней своих солдат, это дорогого стоит. Грешно разбрасываться доблестными героинями, и потому мы с кардиналиссой Анной решили, что вы нужны здесь.

– В столице происходит дурное, Ваше Величество?

– Отнюдь. И в ваших силах сделать все, чтобы ситуация осталась столь же прекрасной, – улыбнулась королева Виолет, но взгляд ее был по-прежнему холоден. – Полагаю, вы помните о фемите Матиа?

– Разумеется…

Королева сложила руки на коленях и остро взглянула на герцогиню, словно пытаясь видеть ее насквозь.

– И это славно. Память и долг – вот то, чем марентийская знать жива в последние годы. Около месяца назад неизвестные молодой человек и девица попытались убить нас с супругом, когда мы прогуливались по саду. Гвардейцы застрелили их. Герцогиня Матиа сплоховала, потому что их должны были захватить живыми.

– Я понимаю, – тихо сказала Раймонда. – Мертвых не допросить…

– Именно. Мне не хотелось разжаловать Матиа, все же она служила мне верой и правдой много лет, поэтому она заняла должность главы королевских стрелков, которая погибла по ее вине, закрыв собой меня. Возможно, вы знали Клариссу Бонн?

Прежняя Раймонда непременно бы вскочила, сжимая кулаки от праведного негодования и злости. Нынешняя же Раймонда тихо вздохнула и на миг прикрыла глаза.

– Да, Ваше Величество. Она была моей приятельницей в Академии…

– В связи с этим вам будет поручено защищать меня и Его Величество Армана Готье, как главе личного королевского отряда. Мы надеемся, – взгляд королевы потеплел, – что вы сумеете оправдать наше доверие. Недаром на гербе Вионов всегда кружили соколы.

– Я могу поклясться в своей верности вам, – Раймонда низко склонила голову.

– Не стоит, ведь вы присягнули мне десять лет назад, перед отправкой на войну.

– Слушаюсь, Ваше Величество.

Разговор закончился, но между герцогиней и королевой повисла некая недосказанность. Тем не менее, герцогиня не стала задавать лишних вопросов – если возникнет необходимость, то ей объяснят нужное и важное.

В открывшуюся дверь заглянул коротко стриженый и щекастый лакей.

– Ваше Величество, к вам явилась госпожа герцогиня Матиа.

– Так позовите ее, – откликнулась нервно королева, стуча пальцами по лакированному подлокотнику кресла. Кажется, она осталась чем-то недовольной.

И Шанталь Матиа медленно вошла в королевскую приемную, чеканя шаг.

Одного взгляда хватило, дабы понять, как сильно она изменилась за десять лет: полнота исчезла полностью, от роскошных кудрей не осталось и следа, а шляпу заменила чалма лиравийского кроя. Лицо ее осталось таким смуглым, нос приплюснутым, а карие глаза – злыми. И конечно же, она не замедлила с тем, чтобы, поклонившись Ее Величеству, осмотреть Раймонду с ног до головы, как потенциального врага.

Хотя они и были врагами до сих пор. Ничего не изменилось, наверное, еще и родичи Сенье подливали масла в огонь. И, пока королева объясняла им новое положение вещей, две ненавидящие друг друга женщины прожигали друг друга мрачно-яростными взглядами. Раймонда и не думала, что это изменится, возможно, такое отношение сохранится у обеих до старости и смерти.

– Я все поняла, Ваше Величество, – бесстрастно произнесла Шанталь. – Я исполню все ваши приказы. Да будет так.