Но случиться этому было не суждено, и через три дня герцогине сообщили о другом. Наемник, не пожелавший назвать свое имя, скончался в тюремной камере, будучи отравленным, и унес свою тайну в могилу. Оставалось лишь радоваться тому, что томиранские негодяи не напали на королеву, ворвавшись во дворец, и тому, что это не происки Шанталь – хотя насчет последнего Раймонда сильно сомневалась. В нынешнее неспокойное время вообще нельзя было быть в чем-нибудь твердо уверенной.

Блестящий пистолет так и лежал, забытый на каминной полке, пока десятого дня Раймонда не подняла его и не повесила на место.

– Ну что же… – задумчиво произнесла она вслух. – Как вы с нами, так и мы с вами.

В большом роскошном особняке, принадлежавшем герцогине Вион, Мия чувствовала себя неуютно – прежде ей всю жизнь приходилось довольствоваться одной койкой и тесным платяным сундуком, куда с трудом умещались запасная одежда и белье. Просторная светлая комната напоминала о чем-то недостижимом, чего у Мии никогда не будет по возвращении на родину, и от этого накатывала тяжелая тоска, которую, впрочем, показывать опасно. Девушка не привыкла к безделью и праздности, и первые несколько дней не знала, чем себя занять, поэтому напасть на странного парня, напавшего на фемиту Вион стало для нее своего рода развлечением.

Иногда Эдит укоряла ее в излишнем ребячестве, и Мия привыкла скрывать свои порывы, но в тот день не удержалась, сбив подлеца с ног. Потом ждала, что Раймонда удивится таким навыкам и быстрой реакции; она и сама от себя не ждала подобного. Но, наверное, фемиту Вион больше занимали личность наемного убийцы и мотивы его нанимателей, так что вопросов не последовало. Мия оказалась предоставлена самой себе и получила замечательную возможность ненадолго привыкнуть к новому месту, прочитать книгу в библиотеке, прогуляться по тенистому саду. Во время завтраков в последующие несколько дней она не единожды спрашивала, будут ли у Вион для нее какие-нибудь задания, однако та отрицательно качала головой, глубоко погруженная в свои мысли.

В двенадцатый день четвертого месяца Зеленой Сестры юная служанка заглянула в библиотеку, где Мия удобно устроилась с военным трактатом, и сообщила, что госпожа зовет порученку к себе. Значило ли это, что пришло время для настоящей работы?

Как бы то ни было, нельзя забывать: она послана сюда для разобщения Вион и кардиналиссы – две женщины должны поссориться. Мия поморщилась: какое неудобное дрянное слово! Почему нельзя называть женщину кардиналом, как в Томиране? Государство еретичек… Коротко вздохнув, она покинула библиотеку и в скором времени приблизилась к приоткрытой двери кабинета Раймонды.

– Здравствуйте, – одетая в строгий черный камзол женщина сидела за столом и читала письмо, хмуря тонкие брови. – Садитесь, куда вам понравится.

В комнате имелись высокий резной стул и мягкое на вид кресло – чтобы не изнежить себя, Мия выбрала первое.

– У нас с вами будет долгий и серьезный разговор, и я надеюсь на ваше благоразумие.

– Да, госпожа генералесса.

Раймонда отбросила исписанные листы, подняла голову и устремила на собеседницу суровый проницательный взгляд, от которого стало не по себе. Темные насмешливые глаза словно смотрели в душу, в самую суть, а если отвести взгляд, скрытность станет очевидной, и Мия выдержала странное и непростое испытание до конца.

– Вам знакомо имя Эмиля Флойда?

– Нет. Кто это?

– Человек, пытавшийся меня убить, – жестко сказала Раймонда. – Томиранец, живший здесь несколько лет, и вы так славно обезоружили его, что это наводит на мысли о сговоре с частыми тренировками.

Кровь бросилась Мие в лицо, и она невольно вскочила.

– Нет! Да как вы…

– Сядьте! Пожалуйста, – добавила Вион уже мягче, в низком голосе застыла хрипотца. – Буду откровенна и честна: король Базиль объявил нам войну, поэтому под подозрение попадает каждый из числа людей, не относившийся к столичным горожанам, но проживающий в столице. Увы и ах, вы с вашей сестрой – из их числа. Поэтому извольте ответить на несколько моих вопросов, уверяю, они не сложны и пристойны.

Внутри что-то оборвалось. Неужели она догадалась о шпионаже или заговор раскрыла кардинал, эта полная женщина с доброй улыбкой и черными мыслями? Нет, кардиналисса, надо соответствовать, чтобы не сбиться с мыслей, не попасться на самом простом. Согласно кивнув и сложив руки на коленях, Мия приготовилась слушать вопросы.

– Скажите, вы знаете этого человека?

– Вирнет Флойд? Нет, он мне не знаком.

– Хорошо. Кто вы на самом деле, – Раймонда хищно выделила эти слова, – для Эдит Брукс?

– Сестра, – откликнулась девушка, помедлив совсем чуть-чуть. – Я похожа на отца, а она – на мать.

– Вот как. И что же стряслось с вашими родителями?

– Пожар, – коротко ответила Мия, вспомнив о носимой ею магии.

– Как их звали?

Откуда было приютской сироте знать имена родителей? Но девушка не сдалась – о, недаром во время пути сюда они с Эдит обговорили все, что пожелают услышать власть имущие Маренто, и даже больше!

– Жеан и Симона Брукс.

– Надо полагать, – красивые губы искривила ехидная улыбка, – ваш отец был томиранцем?

– Томиранский купец, но…

– Все ясно. Это было предсказуемо, девица Брукс.

Всего один колкий презрительный взгляд, и тонкая рука в широком белом рукаве резко взметнулась к витому шнуру на стене. Что Вион собралась делать – вызвать слуг и велеть посадить ее под замок? Плохо, очень плохо…

– Подождите! – воскликнула девушка, еще не успев понять, раскусили ли ее или сделали неправильные выводы из-за белых пятен в наспех придуманной лжи. – Мой покойный отец переехал в Маренто в молодости!

– И сменил имя на марентийское?

– Да, он погорел на темных делишках, но фамилию оставил. Я не знаю причину – отец был неразговорчивым человеком, это мы с сестрой узнали от матушки.

– А если расспросить Эдит Брукс, будут ли ее слова отличаться от ваших?

– Пусть вам расскажет Ее Высокопреосвященство.

– Дерзите? Что же, возможно это вас выручит. В каком полку вы служили?

– В тринадцатом полку марентийской армии, на границе.

– Хорошо. Что же… думаю, на этом можно прерваться, хотя ваша личность все еще не вызывает у меня доверия. Согласитесь, прибытие в столицу двух особ с томиранскими именами и фамилией, и мгновенным объявлением войны более чем подозрительно.

– Вы не смеете обвинять меня в том, чего нет. Будь я дворянкой, вызвала бы вас на дуэль, – скромно сообщила девушка.

Раймонда весело рассмеялась, словно забыв о допросе.