– Айна сегодня не в настроении, – объяснила фемита Матье. – Каким вы находите вино? Белое, лиравийское, высший сорт.

– Отменный изысканный вкус, – вымученно улыбнулась Эдит.

Отменная кислятина, ну да ладно. Не всем дано разбираться в напитках.

– Я хотела предложить вам отвлечься от расследования, – Шанталь села в кресло и откинулась на спинку, от этого движения тревожно заметались огоньки на стоявших рядом с ней свечах. – Оно займет больше времени, чем хотелось бы, в любом случае, так что мы с вами имеем право на отдых.

– Главное не увлечься им.

– Что вы, Ее Величество не даст нам спуску, едва только заподозрив наше безделье. Потеря документов кардиналиссы, конечно, событие печальное, но едва ли стоит останавливать из-за этого привычное течение наших жизней. Конечно, философиня из меня неважная, однако даже в войну люди гонятся за простыми радостями. Такова наша природа.

– Возможно, – вяло откликнулась Эдит. Вопреки ее худшим ожиданиям вино не оказалось отравленным ядом или снотворным порошком, лишь слегка кружило голову. – О чем бы вы хотели поговорить?

– О легендах, на которых основана история бывшей Марентии.

– Но это же…

– Сказки и мифы? Возможно. Но едва ли дневник королевы Патриции Готье являл собой подделанную ложь. Она описывала свой бой с королем Патриком в таких мельчайших подробностях, что невозможно было усомниться в верности ее слов.

– А король Патрик не оставил записей?

– О, это мне неведомо, фемита Брукс. Но королева Виолет и король Базиль – дальние потомки тех близнецов. Однажды Патрик и Патриция явятся к нам из Светлого Царства и спросят сполна за все кровопролитные войны.

– Они же сами развязали вражду, – заметила Эдит.

– И много раз раскаялись в этом. Королева Патриция писала, что хотела бы пойти на перемирие с братом, не накажи их Сестры расколом страны на две равные части. Впрочем, я хотела потолковать с вами не о близнецах, нарушивших магический баланс, – у Шанталь алчно заблестели глаза. – Вам известно про Марениуса?

– Разумеется. Он – властитель Темного Царства.

– Рожденный Золотой Сестрой Орианой от смертного, – безжалостно припечатала Шанталь.

Об этом Эдит не знала! Сиранизм не в почете у томиранцев, и потому эти странные и страшные слова прозвучали для нее, как свист плети, ударившей по лицу. Девушка задохнулась от забурлившего внутри горячего гнева, который необходимо было скрыть от посторонних глаз. Чистая и непорочная Золотая Сестра – блудница? Святыни сиранистов несут с собой красивую ложь?

– Но… как? – только и вырвалось у нее. Сдавленно, полузадушено, хрипло.

Шанталь посмотрела на Эдит свысока, что при ее росте было возможно только из кресла, и снисходительно улыбнулась.

– Ориана искала любви и ласки. Однажды, притворившись простой девушкой, она спустилась к людям и встретила среди них мужчину – прекрасного сластолюбца со злой порочной душой. Она отдала ему свои нежные чувства и страсть, а потом и саму себя, а он, узнав, что обольстил саму богиню, возликовал и пошел хвалиться этим. Но сердце оскорбленной женщины было так жестоко поражено и так преисполнено праведного гнева, что она поразила его смертоносной золотой молнией.

– Ее можно понять, – сказала Эдит тихо, сжав подлокотники кресла.

– Разумеется. Но богиня Ориона не знала, что носит под сердцем ребенка, и когда она вернулась в Светлое Царство, то решила выносить и родить его, чтобы окружить материнской заботой. Зеленая Сестра Леверн не понимала ее мотивов, но в итоге смирилась. Они обе ждали появления на свет нового божества – мальчика или девочку, но, увы, судьба сыграла с ними злую шутку. Марениус унаследовал все пороки человечества. Злоба, лживость, гордыня, алчность, зависть, как и некоторые другие пороки проявлялись в нем по мере взросления, но ни единой благодетели в нем не взросло, как бы Сестры не старались. Восемнадцати лет от роду он был изгнан из Светлого Царства, а в двадцать перестал взрослеть, обрел божественную силу – единственное, что унаследовал от своей бедной матери, – Шанталь чуть вздохнула, – и использовал ее во вред. Марениус создал Темное Царство, где живут служившие ему души грешников и грешниц. Так гласит старая, многими забытая легенда.

– Вы думаете, так все и было?

– Кто знает? Если официально подтверждено, что раньше владела магией Огня и Воды каждая вторая женщина из разбитой ныне Марентии, почему бы не быть и такому?

Эдит промолчала. Ее покоробило, что она знает о Великой Матери Нертус меньше, чем марентийцы о своих богинях.

– Появляется ли он в мире живых? – рискнула задать она вопрос, не уверенная до конца, что желает получить ответ.

– Ему это не нужно, но если хранительница Огня и хранительница Воды убивают безоружных людей, то чужая кровь манит Марениуса.

– Понятно…

Следовало выпить еще вина и подумать над услышанным, но внезапно усилился сквозняк, став из прохладного ледяным, в камине вдруг погас огонь и затухли свечи. Комнату заполнил сладковато-гнилой запах мертвечины – однажды в приюте Эдит пришлось хоронить убитую кем-то кошку, вместе с Мией, и теперь она вспомнила о том событии. На плечи навалилась тоскливая память прошлых лет, а от хорошего настроения не осталось и следа, она вскочила на ноги, встревоженная и немного рассерженная, Шанталь, судя по звукам – тоже.

– Кто здесь? – холодно спросила последняя кромешный, окружающий их мрак, и отогнала лающую собаку.

Осторожные чуть слышные шаги раздались возле стены. Эдит закусила губы, пытаясь совладать с собой и не закричать от животного страха, не броситься к двери, чтобы выбежать из гостиной и особняка.

– Здравствуйте, прекрасные фемиты, – донесшийся из темноты бархатный мужской голос был полон медового яда. – Прошу простить, если нарушил ваш досуг своим неожиданным визитом.

Эдит не знала, что ответить, а Шанталь быстро зажгла несколько свечей дрожащими руками и только потом выхватила из брошенных на пол ножен клинок.

– О, не стоит. Я не причиню вреда вам, а если вы попытаетесь причинить вред мне, то я буду сильно разгневан, – в незнакомом голосе прозвучали нотки ехидного смеха. – Мое имя – Марениус. Вы с таким воодушевлением описывали мое грехопадение, что я решил посетить ваше благородное жилище, госпожа Шанталь Матиа.

Не ответив ему, Шанталь зажгла еще несколько свечей и вполголоса произнесла текст молитвы.

– И это тоже бесполезно, – рассмеялся негодяй, а потом налил себе вина. – Над настоящим злом не властны слова.

– Мы не призывали вас, господин Марениус, – отрезала Шанталь.

– Значит, вы не Хранительницы. Прискорбно. Но эти две достойные дамы убили безоружных людей с разницей в десять лет, и я явился сюда. Не хотелось, честно. Люди в Терране прекрасно творят зло и без меня, – скучающим голосом сообщил незваный гость. – Увы, их имена мне пока неведомы.