На склоны, окружающих рисовые поля, также не обращали внимания, что подвергало опасности животных, которые стали зависимыми от годового цикла нарушений, вызванных деятельностью человека. Восточный аист, светлячки и бабочки, виды, которые Японцы с тоской ассоциировали с традиционным сельским образом жизни, исчезали. Ястребы, которые зависели от фермеров, стригущих полосы вокруг рисовых полей, чтобы они могли видеть свою добычу, становились все более редкими.

На протяжении сотен лет японские фермеры создавали сельскохозяйственный ландшафт по предсказуемой схеме. Растения и другие животные адаптировались к изменившейся среде и стали полагаться на нее. Когда люди перестали делать то, что было необходимо для поддержания этого ландшафта, пострадали все виды.

Сбор Игуса

Я впервые услышал о Масанобу Фукуока, когда был на Суваносе. Несколько посетителей, которые приходили к Шузану, также упоминали его, но никто, с кем я разговаривал, на самом деле не был на его ферме, поэтому он и его сельское хозяйство оставались загадкой. Однажды я решил поехать на Сикоку, посетить его ферму и убедиться в этом сам. Была поздняя весна, и мы уже закончили пересадку риса. Я шел по узким тропинкам у реки, пока не добрался до небольшого городка в нескольких милях от меня и сел в автобус, идущий в Киото. Побывав там у друзей пару дней и побродив по храмовым садам, я продолжил путь на юг. *

* В Киото более шестисот буддийских храмов. У большинства есть сады, открытые для публики.

У меня заканчивались средства, поэтому я остановился в префектуре Окаяма, где друг посоветовал мне найти работу по сбору игусы *, высокого тростника, используемого для плетения верхней поверхности татами. Это растение выращивают только в нескольких местах в Японии, но парень, который приехал в Сузан, вырос в одном из них. Это одна из немногих сезонных работ, на которую фермеры едут, чтобы помочь с урожаем.

Он дал мне несколько контактов, а затем добавил с улыбкой: «Вы знаете, сбор урожая игусы - самая тяжелая сельскохозяйственная работа в Японии».

* Juncus effusus.

«Отлично, - сказал я, - давай». Мой друг позвонил заранее, поэтому Уэда-сан, фермер игуса, который должен был быть моим начальником, ожидал меня, когда я приехал. Он объяснил, чего можно ожидать, и спросил, готов ли я так усердно работать. Я заверил его, что да. «Прекрасно», - сказал он и показал мне, где я остановлюсь в одной из двух комнат, выделенных для десяти или двенадцати из нас, которые будут там собирать урожай. Потом добавил: «Мы встаем завтра в три часа утра».

Выращивание игусы требует от фермера исключительных навыков. Рассаду необходимо выращивать чуть больше года, прежде чем пересаживать на затопленные поля в конце ноября или начале декабря. Это трудная и неудобная работа, так как в это время очень холодно, а температура воды близка к нулю. К концу июля растения достигают более четырех футов в высоту. Сбор урожая происходит в самое жаркое и влажное время года. Стебли срезают серпом с прямым лезвием на уровне земли, по одной горсти за раз. Затем комбайн встряхивает камыши, чтобы избавиться от коротких или деформированных, и складывает их рядом. Другой рабочий связывает их в снопы. Пучки окунают в жидкую глиняную ванну и кладут сушиться на день или около того.

Это помогает защитить стебли и сохранить их аромат и светло-зеленоватый цвет.

Если в период сушки, даже на короткое время, пойдет дождь, урожай погибнет.

Мы прибыли на поля, когда уже начинало светать. Уэда-сан стоял в кузове грузовика и смотрел на запад в поисках любых признаков грозы. Он слышал прогноз погоды, но больше доверял своему опыту. Потом он дал слово, и мы начали собирать урожай. Это была действительно тяжелая работа, но как только я овладел ею, я смог не отставать от других весь день. Группа сельских жителей собралась на краю поля, глядя на нас и разговаривая. Собственно, они смотрели на меня. Они никогда раньше не видели гайдзинов*, работающих на полях, не говоря уже о сборе урожая игусы. Я улыбнулся, помахал рукой и продолжил работу.

* Неяпонский человек.

Мы закончили, когда было слишком темно, чтобы больше ничего видеть, и вернулись в фермерский дом, покрытые грязью. Потом мы приняли ванну, поужинали и легли спать около одиннадцати часов. Во время обеда один из рабочих сказал мне: «Вы знаете, о чем говорили те сельские жители, не так ли? Они гадали, как долго ты протянешь ». На следующее утро и следующие двенадцать утра мы продолжали в том же порядке, пока не был собран урожай. В тот вечер другой фермер из деревни спросил, не хочу ли я помочь ему собрать урожай, но я вежливо сказал ему, что у меня есть другие дела, которые мне нужно сделать. На следующее утро я вернулся в дорогу с несколькими сотнями долларов в кармане и с удовлетворением осознавал, что добрался до конца.

ГЛАВА 3

Природная ферма Масанобу Фукуока

Несколько дней спустя я прибыл в деревню г-на Фукуока и направился к рисовым полям. Было легко увидеть, какие поля принадлежали ему, потому что они были заполнены клевером, соломой и сорняками; насекомые были повсюду. Мистер Фукуока работал поблизости и подошел ко мне, чтобы поприветствовать. Это был невысокий стройный мужчина, одетый в ботинки и рабочую одежду обычного японского фермера, но его белая тонкая борода, блестящие глаза и настороженная самоуверенная манера поведения придавали ему вид весьма необычного человека.

Мы представились и поболтали несколько минут. Я рассказал ему о своем опыте в ашраме на острове Суваносе и о нашей ферме в Шузане. «Итак, - сказал он, - вы знакомы с выращиванием риса. Вы когда-нибудь видели такой рис? »Я сказал ему, что не видел. «Это потому, что эти поля не вспахивались более двадцати пяти лет». Меня охватила тряска. Не пахали больше двадцати пяти лет? Действительно? Я вспомнил тот урок о почвах, где профессор сказал, что было бы здорово, если бы нам не приходилось вспахивать землю, но мы просто не знали, как выращивать пищу другим способом. Это был пример, о котором никто не знал! Мне казалось, что я только что открыл для себя Святой Грааль органического беспахотного земледелия.

Я слышал, что мистер Фукуока разрешал студентам жить и работать на своей ферме, поэтому я спросил его, могу ли я остаться на некоторое время, чтобы «принять его учение», что довольно формально, но сразу дает понять, какие у нас отношения. Он согласился, затем добавил: «То, как я здесь занимаюсь сельским хозяйством, немного отличается от того, к чему вы привыкли, поэтому было бы хорошо, если бы вы были непредвзятыми». Он сказал мне, как найти путь к саду, где я встречу другие ученики; они покажут мне все вокруг.

Оглядываясь назад, я вижу, что все, что я делал в Японии до того момента, подготовило меня к тому, что должно было последовать. Я мог достаточно хорошо говорить по-японски, особенно по терминологии сельского хозяйства, и имел опыт совместной жизни в деревенской обстановке без современных удобств. Я знал, как использовать японские сельскохозяйственные орудия и выполнять большинство основных сельскохозяйственных работ, и я мог работать целый день, не унывая. Я также знал, насколько важным будет этот многолетний пример выращивания зерновых с использованием органических методов без обработки почвы для мирового сельскохозяйственного сообщества. Но больше всего меня подготовило к пониманию философии мистера Фукуока, когда я сел на этот корабль в Сан-Франциско с небольшим количеством вещей и без плана, только с уверенностью, что все будет хорошо.

Небольшая деревня, в которой вырос мистер Фукуока, находится примерно в семнадцати милях от города Мацуяма. Семья Фукуока, вероятно, поселилась здесь много веков назад.