Вот оно рождается новое время! Все пусть знают, – распалившись, Левая прошла мимо воза и стала обходить парализованных людей, заглядывая в их сведенные марионеточной судорогой глаза. – Те, кто не хочет жить по новым законам, пусть сдохнет в вонючей куче отбросов! Пусть кликуша останется без языка, а насильник без...

Бриас не видел, почему женщина замолчала, но прекрасно расслышал тонкий свист рассекающей ветер стрелы. Онемение в шее прошло. А в уши ударил воющий протяжный свист. Из ущелья.

Правая женщина вполголоса ахнула и, содрогнувшись складками плаща, взмахнула рукой, точно сея что-то невидимое в воздухе. Но вылетевший из ущелья верхом на мчащейся галопом лошади стрелок оказался быстрее – ярко оперенная стрела саадака показала свою острую морду из шеи женщины в капюшоне. Она жалобно по-детски всхлипнула, пьяно повелась в сторону и упала, обмякшей рукой коснувшись колена замершего Дариса. Со своего места Бриас отлично рассмотрел каштановые локоны, выбившиеся из-под капюшона. Паралич почти прошел – Оти на подогнувшихся ногах скатился с козел. Люди заорали, завопили разными голосами. Те, что были покрепче побежали с гримасами на лицах, преодолевая сопротивление сводимых судорогами мышц. Другие – в основном женщины, без сил опускались на землю, принимаясь жалостливо голосить.

Оставшаяся в одиночестве ведьма в зеленом плаще наотмашь ударила ладонью воздух и стрелка – триградского степняка – пушинкой вымело из седла. Но скачущая следом за ним пара явно оказалась мстительнице не по зубам. Она сумела заставить замереть как вкопанного, скакуна под старцем с воинственно развевающейся бородой в обтрепанном камзоле мага. Но третий конник в натянутом на лице палаческом колпаке спрыгнул со своего зверя прямо на ходу. Текучий и вертлявый как ртуть в алхимическом тигле он ловко приземлился в одном шаге от обмершей ведьмы, и распрямляясь, боевым гребнем в руке ударил её. Как только не хрустнули шейные позвонки. Потом рыча от напряжения повалил хрупкую женщину на землю, не переставая бить по голове. До тех пор пока Бриас не ощутил, как тело снова полностью ему подчиняется.

Тяжеленько с ними справляться, с дрянями! – отряхивая колени, пропыхтел степняк.

Все равно, что с дикиями, – заметил в ответ Палаческий Колпак. – А по виду ведь и не скажешь.

Он сдернул с лица ничком лежащей женщины капюшон и удовлетворенно оглядел скуластое, хотя и изуродованное ударами, но по-прежнему миловидное лицо молодой девушки.

Эти-то вроде послабее были, чем предыдущие, – расслышал Бриас, тихое бормотание Колпака. – Эх, и где же старая добрая нечисть. Тем же каракоджалам морду бить намного приятней чем...

Не ворчи, – одернул его с кряхтением слезающий с коня старик. – Такая твоя геройская доля. Биться с чудовищами. Вот и бейся ты все равно своего не потерял. Руки, ноги... не то, что я. Хорошо хоть в алхимии разбираюсь сносно.

Да, Бельгроф, – понимающе кивнул степняк, совершенно геройски обшаривая на глазах людей труп женщины. – Раньше ты б, какой-никакой молнией пропарил бы и дело в шляпе. А с твоих эликсиров толку-то поменьше.

Колпак согласно кивнул, на что маг (а старик точно был магом) ответил непристойностью. Потом развернулся к еще не разбежавшимся до конца беженцам и, откашлявшись, разразился хорошо отрепетированной речью:

Дорогие люди. Вам больше нечего опасаться этих отвратительных... – он покосился на бледное личико, виднеющееся из капюшона, и продолжил: – Коварных ведьм. Я и мои товарищи, насколько вы поняли, являемся доблестными героями. Мы не позволили свершиться злодейству и спасли жизнь невинного... э? А где невинный-то?

Последний вопрос был обращен к геройскому отряду. Колпак, пряча за пазуху золотой браслет с нежной руки, указал себе за спину. Дарис тонко завывая, как раз скрылся в ущелье. Старый маг сделал значительное лицо.

Ну, в общем невинный цел, чудовища покараны. Поэтому вы можете собираться и ехать восвояси. Проваливайте короче.

Бриас заглянул под возок где, накрыв голову руками, лежал трус Оти:

Слыхал, что господин герой кажет? Поехали, дрозд! – высунувшись, он повторил для беженцев, которых перед возом оставалась где-то половина от начального количества:

Дорога свободна! Не знаю как чудовища, а я ждать не стану! Живо в воз, а то уеду сам!

«Тем более, – хотел добавить он, – что все вы уже заплатили за проезд».

Украдкой рассматривая не манкирующих легким мародерством и бранящихся друг с другом героев люди стали поспешно забираться в возы. Маг удовлетворенно кивнул и повернулся к Колпаку со степняком, как раз недобрым словом поминающих расплодившихся ведьм.

Немного погодя возы, тронувшись, медленно поехали к ущелью. Троица героев задержалась на месте подвига.

Хоть бы поблагодарили, – вздохнул, снимая с лица свою маску, Палаческий Колпак. Степняк пристроился возле его плеча и посмотрел на удаляющийся зад последней повозки. На них оттуда поглядывала какая-то вполне привлекательная крестьянка.

Жди, – пробормотал степняк. – Наша благодарность это то, что с тел стащим. Вот ведь зараза, что за время настало уже и не поймешь герой ты или обычный бандит с большой дороги.

Вам-то, что, – назидательно прогудел старый маг. – Я вообще без силы сижу. Если б не алхимия, то чем мне заниматься? В бродяги на старости лет?

Дерьмовое время, – покачал головой Колпак. – Хреново когда не ясно кто твой враг и есть ли различия между вами.

«Враг? – голос, прозвучавший в их головах одновременно, казался голосом ласковой матери, обращающейся к своим детям. – Мальчишки любят играть в войну. Вы заигрываетесь, детки. По-хорошему вас троих стоило бы наказать. Но я не стану этого делать сейчас. И вообще не буду, если вы возьмете на себя в дальнейшем будущем труд думать, прежде чем делать. Нужно же хоть кому-то в этом сумасшествии начать думать...»

Все трое ощутили беглое касание какой-то Силы. Да такой, что по коже побежали мурашки. Степняк и Колпак воззрились на бледного мага:

Ты это слышал?

Что это было?

Старик как-то комично сморщился. Так, что оба подумали – дед шутки думает шутить. Но Бельгроф неожиданно схватился за сердце и покачнулся. Он обязательно бы упал, если бы не руки подскочивших парней:

Эй-эй, что с тобой случилось, Бель?!

Это... это предупреждение, – потрясенно прошептал, бессильно повисший маг.

... Возок весело катился по ущелью меж двух хмурых громад. Женщина лет тридцати со светлыми завитками волос и обжигающими черными глазами улыбнулась своим мыслям. На заботливо замотанной тряпицей руке случайно выбившись на миг, сверкнул изумрудным огнем необычайный перстень. Но занятые дележом впечатлений люди в возу даже не заметили этого поистине волшебного блеска.

Прямой дороги от Эктобара до Танцевальни не существовало. Горный массив, скрывающий в своем чреве Волчью Пасть, заворачивая к юго-западу, создавал на возможном пути поистине непреодолимую преграду в виде острых хребтов, которые высотой своей уступали, пожалуй, только небезызвестной Горной Пади. Попасть к самому зловещему из фортов Триградья можно было либо, проехав прямым трактом до форта Драблаг – укрепления на середине пути между Грейбрисом и Хёргэ – а оттуда до Лейтны. Где-то семь дней пути. Хорошего, торного – очень любимого в мирное время купцами. Сейчас дорога наверняка была заполонена войсками. Второй путь предполагал заворот в густые вечнозеленые леса и проезд через Виденс. Вот его бы я выбрал, скорее всего, но существовали две проблемы. Первой были вездесущие разбойники, первыми смекнувшие выгоду леса как укрытия. Они сейчас буквально наводнили леса, опасаясь регулярных войск противоборствующих сторон.

Но главной причиной были, конечно же, запрудившие юг Триградья слухи. А они все утверждали одно и тоже. Виденса более не существовало. Любимый город Купеческой Гильдии Триградья был сметен до основания. Как и кем, это был уже другой вопрос. И здесь мнений была тьма.

Поэтому для своей поездки я избрал третий путь. Тем более, что интересовала меня отнюдь не Танцевальня.