Снейп сглотнул, часто моргая, чтобы не позволить пролиться мгновенно вскипевшим в глазах слезам. Гермиона смотрела на него сияющим взглядом.

— Сметвик написал тебе? Почему… не мне? Ты молчала… два дня? Как сил хватило!

— Он хочет, чтобы ты лично пришёл к нему, когда мы вернемся. Патент твой, но они готовы стать заказчиками зелий, что ты готовишь и просят, чтобы ты стал единственным поставщиком. Скорее всего, будет ещё один орден. Кингсли настаивает. Я хотела сама рассказать тебе… здесь. Наедине. Сказать, как сильно горжусь тобой. И люблю. Не только за это, а вообще… за всё. Ты спас моих родителей, вернул мне их. А после сделал меня счастливой, — тихо сказала Гермиона, целуя его в дрогнувшие губы, — и делаешь каждый день.

— Спасибо, — хрипло выговорил Северус, — я тоже люблю тебя… не только за это.

Слушая, как смеется его жена, он почувствовал то, что уже давно отчаялся обрести. Покой. Умиротворение. Понимание, что он делает всё правильно. Он был там, где хотел быть, с той, с которой хотел быть. И делал то, что ему было интересно и важно, а не то, что приказал кто-то другой. А ещё, кажется, он наконец-то смог простить сам себя — за всё. Как однажды сказала одна невыносимая всезнайка, он заслужил больше, чем шанс.