Отпустив застежку, он махнул женщине и открыл внешний люк шлюза. Они без труда отыскали тела спасателей. Один уже сидел, явно ничего не соображая, другой все еще находился без сознания.

Чаз помог очнувшемуся подняться на ноги, потом провел его через шлюз и направил по тоннелю в сторону вертолета. Спотыкаясь и пошатываясь, тот, как зомби, побрел прочь. Чаз снова выбрался наружу и волоком затащил в шлюз второго спасателя. Улучив момент, когда в тоннеле никого не было, они внесли его внутрь. Чаз запер люк и принялся стаскивать скафандр.

Женщина машинально повторяла его движения. Освободившись от скафандра, Чаз слегка приоткрыл люк и выглянул в тоннель. Оглушенный спасатель, которого они оставили на полу тоннеля, уже исчез.

Фигур в скафандрах не было видно, тоннель заполнился бредущими пассажирами. Никто не обратил внимания на Чаза и его спутницу, выскользнувших из люка. Чаз подтолкнул женщину прямо в толпу и быстро запер шлюз. Вместе со всеми они проследовали к вертолету. Стюарды отводили тех, кто не был ранен, в обычный, как в аэробусе, отсек с сиденьями — по четыре ряда с каждой стороны, там пассажиров усаживали и пристегивали ремнями.

Чаз отодвинулся от женщины, та, словно приклеенная, последовала за ним, он оттолкнул ее.

— Забудьте, что вы меня когда-либо видели! — сердито шепнул он и смешался с толпой.

Когда Чаза пристегивали к креслу, он заметил, как женщину провели к одному из сидений с противоположной стороны прохода, через три ряда от него.

Несколько минут спустя к нему подошел стюард в белой униформе, с блокнотом в руке. Чаз сунул руку в карман и покрепче сжал камень.

— Ваше имя? — наклонился над ним стюард. У Чаза пересохло горло, он откашлялся.

— Чарльз Руми Сант.

— Ваш адрес?

— Висконсин-Деллс, Аппер-Деллс 4-Джей — 537, владение Бейфорс, 131, квартира 1909.

— Отлично. Вы ехали не один?

Чаз отрицательно покачал головой.

— Запомнили ли вы кого-нибудь из пассажиров?

Сердце Чаза гулко — хотя и ровно — билось в груди. Сжимая в кармане камень, он пару секунд колебался. Молчание не приведет ни к чему хорошему, но отрицательный ответ навредит еще больше — спасенных пассажиров могли потом еще раз тщательно опросить.

— Кажется... — Чаз качнул головой в сторону женщины. — Кажется, вон та леди, во втором от прохода кресле. Через три ряда, слева.

— Хорошо. — Стюард пометил в своем блокноте и двинулся дальше.

Немного погодя Чаз увидел, как он разговаривает с женщиной. Полуобернувшись, та взглядом указала на Чаза. Стюард проследил ее взгляд, потом заглянул в свой блокнот, что-то сказал и отошел.

Чаз с облегчением откинулся в кресле. Слава Богу, у нее хватило ума назвать Чаза соседом по вагону, тем самым подтвердив его слова. Он потер камень. Если повезет, то никаких проверок больше не будет, и их имена окажутся в списке пассажиров головного вагона. Но если все же проверки не избежать, то у стюарда имеется запись о том, что Чаза видели в первом вагоне. К тому же простой пересчет спасенных людей не сможет выявить лишних пассажиров, особенно если учесть, что вагон был переполнен, а погибших, как правило, оставляли на месте.

— Хотите горячего шоколада, сэр?

Стюарды сновали по проходу, предлагая горячие напитки. Чаз, последовав примеру остальных пассажиров, взял себе чашку. Напиток оказался необыкновенно вкусным — видимо, его приготовили из настоящего шоколада. Он прихлебывал шоколад, и вместе с теплом по телу разливалось чувство облегчения. Камень оттягивал карман, в душе Чаза тлел огонек триумфа. Вряд ли женщина осмелится заговорить, а их лиц никто из спасателей не видел. Наконец вертолет оторвался от земли, и Чаз неожиданно для самого себя заснул.

Вздрогнув, он очнулся и обнаружил, что они уже приземлились в Центральном аэровокзале Висконсин-Деллс. Ему понадобилось всего несколько секунд, чтобы сообразить, как он оказался в вертолете. И тут же Чаза захлестнула паника. В шоколад, должно быть, подмешали снотворное. А если во время сна его обыскали... Чаз поспешно схватился за карман комбинезона и, нащупав камень, успокоился. Он осмотрелся, выглядывая женщину, но не нашел ее. Многие пассажиры уже поднялись с кресел и нетерпеливо топтались в проходе.

Чаз примкнул к ним и вскоре выбрался из вертолета. Спустившись на два этажа, он оказался на стоянке скоростных такси. Для потерпевших крушение отгородили специальное пространство, поэтому им не пришлось ждать свободных такси. Чаз сел в один из автомобилей и ввел в компьютер свой адрес.

Спустя пять минут он уже стоял в холле высотного здания, рассчитывая незаметно проскользнуть в свою квартиру на девятнадцатом этаже. Несмотря на недавний сон в вертолете, Чаз чувствовал себя так, словно двое суток не смыкал глаз. Однако ему не повезло, и он наткнулся на соседку, спустившуюся, чтобы проверить свой почтовый ящик. Это была миссис Альма Доксейл, суровая, внушительных размеров дама, главная организаторша разного рода вечеринок для жильцов дома.

— Мистер Сант! — с энтузиазмом воскликнула она. — Мы слышали в новостях о крушении экспресса. Вы не...

Чаз кивнул и прошмыгнул в кабину лифта. Через секунду миссис Доксейл осталась внизу, до него донесся ее скрипучий голос:

— Покайтесь, мистер Сант. Покай...

Лифт остановился на девятнадцатом этаже, и Чаз с невыразимым облегчением обнаружил, что в узком коридоре, устланном серебристым ковром, нет ни души. Он торопливо прошел к своей двери и приложил большой палец к замку. Компьютер открыл дверь, и Чаз вошел внутрь. Он сделал пару шагов, за спиной тихо щелкнул дверной замок. Внезапно Чаз понял, что в комнате кто-то есть. Он вгляделся в полумрак. В уголке для медитации в позе лотоса сидела девушка в твидовом комбинезоне цвета хаки. Ее лицо было обращено к кристаллу, услышав шаги, девушка резко обернулась. Чаз увидел осунувшееся лицо и покрасневшие глаза.

Он не сразу сообразил, кто перед ним. С некоторым усилием Чаз припомнил, что это его соседка с шестнадцатого этажа. Он познакомился с ней несколько месяцев назад на одной из вечеринок миссис Доксейл. Это был нескончаемый вечер, оставивший в памяти лишь туманный сумбур. Если верить путаным воспоминаниям, то эта девица весь вечер оставалась совершенно трезвой и даже прочла ему нотацию об омерзительности пьянства.

Однако этот факт нисколько не объяснял, каким образом она очутилась в запертой квартире. Сбитый с толку, Чаз молча смотрел на нее. Наконец до него дошло.

— Значит, той ночью я настроил замок на твой отпечаток пальца?

Девушка с трудом встала и повернулась к Чазу. Она была высокой — теперь он вспомнил и это, — с длинными каштановыми волосами, серыми глазами и нежным, мягко очерченным овалом лица. Девушку нельзя было назвать красивой или хорошенькой — эти определения совершенно не годились, — но она обладала какой-то завораживающей привлекательностью.

— Да, — ответила девушка. — Ты упирался, отказывался возвращаться домой. А мне хотелось лишь одного — чтобы ты угомонился и поскорее лег спать.

— А ты... — Чаз замялся. — Ты осталась?

— Нет. — Она отрицательно качнула головой. Чаз смотрел на гостью, размышляя, как бы поделикатней сформулировать интересовавший его вопрос. Но девушка решила эту проблему за него.

— Мне кажется, ты хочешь узнать, что я тут делаю? — спросила она. — После той ночи я не бывала в твоей квартире.

— Да, именно это я и хотел узнать, — признался Чаз.

— По телевидению передали о крушении поезда, — ответила девушка. — Многие знали, что ты ехал этим рейсом. И я подумала, что, быть может, сумею помочь тебе, если помедитирую в твоем уголке. — Она отбросила волосы назад. — Только и всего.

— Понятно. — Чаз кивнул.

Он машинально сунул руку в карман и вытащил камень. Обогнув девушку, он положил камень на поднос со стерилизованной землей, рядом с кристаллом. Потом повернулся к гостье, и только тогда до него дошло, как глупо должны выглядеть со стороны его действия.

— Я вез его домой... — неопределенно пробормотал он. Потом в упор взглянул на девушку. — Однако все это довольно странно... Ты была здесь и медитировала...