Все понимали, что радикальное повышение безопасности ЯЗ и взрывных работ может быть достигнуто, если использовать ЭД, содержащие только менее чувствительные бризантные ВВ.
Попытка разработать такой безопасный ЭД была сделана в 1948-52 гг. в КБ-11 в отделе В.А. Цукермана и в НИИ-6. Ими была показана принципиальная возможность создания безопасного ЭД без инициирующих ВВ, снаряженного только бризантным ВВ тэном. Однако исследованные тогда лабораторные образцы ЭД не имели необходимую стабильность по синхронности и по надежности срабатывания, требовали настолько большую энергию, что казалось нереальным создать подрывной генератор приемлемых для использования в ЯБП габаритов и массы. Работы, по мнению авторов, были прекращены из-за их практической нецелесообразности.
В 1957 году работы по созданию безопасного ЭД возобновились, но уже в отделе №22 газодинамического сектора №3. Казалось бы - зачем браться за решение задачи, признанной практически нереальной? Но не в характере В.К. было отступать перед трудностями. Он энергично взялся за дело и вместе с молодым сотрудником В.Н. Лобановым быстро доказал, что его предшественники были не правы. Уже летом 1959 г. был проведен успешный групповой синхронный подрыв 32-х лабораторных образцов мостиковых тэновых ЭД собственного изготовления.
Началась кропотливая работа по доведению конструкции Д-22 (детонатор отдела №22) для серийного производства. Вот тут-то и оказалась справедливой поговорка: «Лучшее – враг хорошего». Владимир Константинович с присущей ему изобретательностью генерировал так много предложений по улучшению уже работоспособной конструкции, что конца этим улучшениям уже не было видно. В итоге руководство КБ-11 было вынуждено в 1963 г. отработку серийной конструкции Д-22 поручить самостоятельной группе В.Н. Лобанова, подчинив ее непосредственно 1-му заместителю Главного конструктора Д.А. Фишману. Серийное производство Д-22 было освоено в 1965 г. на ЭМЗ «Авангард». С этого времени в ЯЗ и во всех наших взрывных работах стали использоваться только безопасные ЭД на тэне.
По существу, была совершена настоящая революция во взрывном деле, поднявшая безопасность ЯЗ и всех взрывных работ на существенно более высокий уровень. И в этой революции роль лидера, инициатора и основного исполнителя принадлежит, безусловно, Чернышеву Владимиру Константиновичу.
Магнитная кумуляция
Первый эксперимент по проверке идеи А.Д. Сахарова о возможности получения за счет энергии ВВ мегагауссных магнитных полей и мегаамперных токов (идея магнитной кумуляции – МК) был проведен по его (Чернышева В.К.) инициативе в 1952 г. в газодинамическом секторе №3 в отделе №22 Е.А. Феоктистовой группой сотрудников (Цырков Г.А., Чвилева А.А., Людаев Р.З.). Опыт показал наличие положительного эффекта, что дало основания для развертывания экспериментальных работ в этом направлении. Наряду с группой Р.З. Людаева в 1953 г. был создан отдел №19 (нач. К.И. Паневкин), в котором группа Е.И. Жаринова стала заниматься проблемой МК.
В течение первых трех лет в секторе №3 по МК были получены очень обнадеживающие результаты. Однако, несмотря на это, руководство сектора №3 (нач. Б.Н. Леденев) в 1956 г. приняло очень недальновидное решение о прекращении всех работ по МК, как не соответствующих профилю газодинамического сектора. Группа Р.З. Людаева из отдела №22 была передана в физический сектор №4 в отдел Ю.А. Зысина. Отдел К.И. Паневкина был расформирован, а группа Е.И. Жаринова была переведена в отдел №22, которым с 1955 г. руководил В.К. Чернышев. Владимир Константинович решил сохранить работы по МК в отделе и проводил их в первое время факультативно. Он-то, в отличие от Б.Н. Леденева, прекрасно понимал их перспективность. И не ошибся. Именно в этой новой области науки и техники – на стыке газодинамики и электрофизики – ему принадлежит ряд достижений мирового уровня. Он стал ученым с мировым именем, о чем красноречиво свидетельствует награждение его в 2003 г. Почетным знаком Эрвина Маркса (Международная премия, присуждается каждые два года индивидуально за выдающиеся разработки в области импульсной технологии в течение не менее десяти лет).
Из всего вышеизложенного видно, что Владимир Константинович умел выбирать перспективные направления исследований и разработок. Его характерной чертой было стремление к достижению рекордных результатов, умение их добиваться. Он всегда пытался решить задачу комплексно. Так, например, когда В.К. занялся разработкой безопасного детонатора, то, прекрасно понимая, что со временем остро встанет вопрос о генераторе для их подрыва, он поручил группе Е.И. Жаринова в своем отделе разработку такого генератора, используя наработки по магнитной кумуляции. Такой взрывомагнитный генератор (ВМГ) приемлемых размеров и веса был создан, что заставило ВНИИА (специализированный институт в Москве по разработке блоков автоматики для ЯБП) приложить максимум усилий, чтобы не проиграть в конкурентной борьбе.
У нас с Владимиром Константиновичем сложились довольно теплые, дружеские отношения, и мы иногда «воспитывали» друг друга. У него была очень хорошая, я бы сказал – даже очень и очень хорошая память. Когда он напоминал мне о каких-то моих обещаниях, о которых я давно забыл, то говорил при этом: «А вот мой папа учил меня, что обещания всегда надо выполнять».
В.К. очень не любил отпускать сотрудников из отдела, если они по каким-то причинам подавали об этом заявление. Теперь уже я его «воспитывал», убеждая, что, во-первых, незаменимых сотрудников, как правило, не бывает, а во-вторых – оставляя сотрудника в отделе против его желания, он создает очаг недовольства, что может ухудшить моральный климат в коллективе. Я ему напоминал мой принцип: если хочешь уходить – уходи, но обратно не просись.
В 1989 г., когда в отделе №0306 (новый номер отдела №22) широко развернулись работы по МК и были достигнуты очень серьезные результаты, мы с В.К. поняли, что ему уже тесно в рамках газодинамического отделения. Отдел №0306 с его тематикой по МК надо выделять в самостоятельное подразделение. Так появилось во ВНИИЭФ электрофизическое отделение №38.
Сейчас, вспоминая Владимира Чернышева, я вновь и вновь убеждаюсь, как много он сделал, чтобы современные ядерные заряды были максимально эффективны и безопасны, как много инициативы, знаний и энергии он вложил в развитие идеи А.Д. Сахарова по магнитной кумуляции.
Об этом я помню и буду помнить всегда.
В.Н. Мохов. Наши совместные работы с Владимиром Чернышевым
Впервые я познакомился с Владимиром Константиновичем примерно в 1960 году на совещании у Юлия Борисовича Харитона. Обсуждалась возможность создания безопасных капсюлей-детонаторов (КД). Докладывал Чернышев – руководитель группы разработчиков КД. Для меня это была совершенно новая область, и я не мог бы по достоинству оценить всю оригинальность высказываемых идей, если бы не горячие споры с очень квалифицированным в этой области авторитетным и опытным руководителем Самвелом Григорьевичем Кочарянцем. Докладываемые Чернышевым работы были столь неожиданны и необычны, что вызывали резко отрицательную реакцию многих, включая Кочарянца. Самвел Григорьевич говорил,
В.Н. Мохов
что по своему назначению капсюль-детонатор должен вызывать взрыв химического ВВ и в связи с этим несколько раз повторял: «Я не понимаю, что такое безопасный КД?». Жизнь подтвердила огромную полезность для страны этого направления работ. Безопасные КД спасли жизни многих и многих людей.
Эта область не стала темой наших совместных работ с Владимиром Константиновичем. Чернышев был очень разносторонним ученым и наши совместные работы, продолжавшиеся в течение нескольких десятилетий до самой его смерти, были связаны с совсем другой областью физики. Это были чрезвычайно интересные научные исследования в совершенно новой и для нашего института, и для мировой науки области. Началом наших совместных работ были исследования по обжатию различных веществ с помощью магнитных полей, создаваемых большими токами от взрывомагнитных генераторов – ВМГ, предложенных Андреем Дмитриевичем Сахаровым. Для ряда задач такой способ сжатия представлялся нам более перспективным, чем уже осуществленное сжатие веществ с помощью заряда ВВ. По существу, это было развитием идей Андрея Дмитриевича. Мы обратились к В.К. Чернышеву, как экспериментатору, имевшему опыт работ с ВМГ. Новое направление работ в дальнейшем оказалось очень полезным для исследований в области физики высоких плотностей энергии, в работах по термоядерному синтезу и, конечно, для нужд специальной науки и техники ВНИИЭФ.
