Когда Нико и Кайса исчезли за углом, Джанел глубоко вздохнула, прежде чем повернуться лицом к Вишеру. Она не знала, что собирается сказать, но это не имело значения, потому что у нее не было шанса.

С глубоким рычанием, Вишер преодолел расстояние между ними, поднял ее над полом мощными руками и захватил ее рот в поцелуе, от которого поджались пальчики. Противостояние с женщиной Воа было полностью забыто, она обняла его шею руками и ногами его талию, целуя в ответ.

Вишер был таким твердым, что, казалось, будто он вырезан из камня, пока нес свою пару через дворец в их покои. У его сладкой рикки был характер, и он не хотел бы попасться ей под руку, но смотреть, как она защищает то, что считала своим, было самой горячей чертовой вещью, которую он когда-либо видел.

Он задавался вопросом, что она чувствовала к нему, когда последовала за ним в Черные Ветра? Она хотела этого сама или потому что чувствовала, что у нее нет выбора? В некотором смысле, он предполагал, что она поехала с ним, потому что он обещал объявить войну даже самому королю, чтобы сохранить свою пару. Услышав, что Джанел называет его своей парой — термином, незнакомым для человеческих возлюбленных, солнечный свет, будто полностью его поглотил. Когда натиск эмоций Вишера ослаб, он не хотел ничего, кроме как взять свою пылкую пару на ближайшей плоской поверхности.

Оказавшись в их покоях, он пнул дверь за собой, и опустил Джанел на ноги, позволяя ей почувствовать каждый твердый дюйм его тела. Ему нравилось, как ее яркие голубые глаза остекленели, когда она подняла на него взгляд. Однако Вишер не ожидал слов, которые сорвались с ее распухших губ.

— Сколько раз ты ее трахал?

Он не хотел лгать ей, но и не хотел говорить о Кайсе прямо сейчас.

— Мы обсудим это позже.

Рука Джанел оказалась посередине его груди, и мягкое выражение лица стало жестче и настойчивей.

— Мы поговорим сейчас. Ответь на вопрос.

— Несколько раз, — неохотно проворчал он.

— У тебя есть к ней чувства? Потому что, похоже, она уверена, что они у тебя есть.

— Нет.

Он помогал Кайсе последние три горячки, не более. По крайней мере, не с его стороны. Для женщины было необычно выбирать одного и того же воина несколько раз, но он предположил, что Кайса выбрала его, потому что он был знакомым и с ним было безопасно. Тем не менее, он не верил, что женщина питала к нему романтические чувства. Это было не в ее натуре, и у него было тревожное чувство, что ее битва за доминирование с Джанел больше связана с его положением вождя.

— Она живет здесь? — продолжила Джанел.

— Она живет в деревне.

Джанел нахмурилась, явно недовольная его короткими ответами.

— Тогда почему она была здесь?

— Женщины приходят сюда, когда они близки к своей горячке, чтобы найти воина и облегчить ее.

— Хм, ну, теперь с этим покончено. Мы придумаем способ, как им получить доступ к воинам, когда они в них нуждаются, но, если женщины не работают здесь, я больше не хочу, чтобы они были во дворце, особенно твои бывшие.

— Бывшие?

— Бывшие любовницы, — пояснила она.

— Все, что захочешь, рикка.

Самки на его планете были испорчены, им угождали слишком долго. Они ожидали, что смогут сами выбрать воина, и это превратило некоторых из них в эгоистичных и корыстолюбивых женщин, при этом Кайса была одной из худших. Раз в несколько месяцев она прочесывала дворец Роак, приказывая воинам, и делая все так, словно она была Леди Дворца.

Большая часть вины лежала на нем, и Вишер это знал. Он должен был положить конец такому поведению Кайсы несколько месяцев назад, но вместо этого он потакал ей. Ну, это было не совсем так. После того, как ее горячка заканчивалась, ему было все равно, что она делала или куда шла. Она не была его парой, поэтому ему не приходилось беспокоиться о том, что Кайса забеременеет, и до тех пор, пока она не возвращалась на время своего следующего цикла, он не думал о ней.

Может быть, это звучало сурово, но, как и каждый воин, Вишер поклялся защищать женщин своей расы. Он был преданным воином, но он ничего не чувствовал к Кайсе кроме долга.

Вздох Джанел вернул его в реальность.

— Я знаю, что это несправедливо с моей стороны, но я не хочу, чтобы ты снова с ней встречался.

— Я бы никогда не опозорил тебя, разыскивая другую женщину.

— Да, хорошо. Замечательно.

Печаль в ее глазах сдавила его грудь. Тогда ему стало ясно, что его пара ждет заверений.

— Джанел, посмотри на меня. — Когда она проигнорировала его, он взял ее за подбородок и приподнял лицо. — Я никогда не буду искать другую женщину, потому что я не хочу никого, кроме тебя. — Взяв ее за руку, он прижал ее ладошку к своей груди. — Мое сердце бьется для тебя, рикка. Я хочу только тебя, я люблю только тебя.

Ее жесткий взгляд смягчился, и влага собралась на ресницах.

— Хорошо, потому что я тоже люблю тебя, и не собираюсь делиться.

Его сердце перестало биться.

— Повтори еще раз.

От ее улыбки у него перехватило дыхание.

— Я люблю тебя, Вишер. Может, все происходит слишком быстро. Может, я сумасшедшая, но мне все равно. Я люблю тебя, и хочу, чтобы ты был всегда со мной.

Его рот обрушился на ее, пока он ласкал и поглаживал каждый дюйм ее гладкой кожи, которой только мог коснуться.

— Еще раз, — прохрипел он. — Пожалуйста, повтори еще раз.

С милым женским вздохом, его пара угодила ему.

— Я люблю тебя.

Джанел никогда не чувствовала себя красивее или любимее, чем в тот момент, когда Вишер смотрел на нее обжигающим взглядом. Она все высказала, и больше не хотела тратить время на разговоры. У них будет целая жизнь для разговоров, а прямо сейчас она просто хотела почувствовать, как его обнаженное тело прижимается к ней, и двигается внутри нее.

С этим урчащим мурлыканьем, которое она так любила, он понес ее через комнату, где положил в центре королевской кровати среди шелковых одеял и плюшевых подушек черного и бордового цвета. Он быстро избавился от ее платья, разрывая прекрасный материал прямо посередине.

Его глаза горели красным и его взгляд блуждал по ее обнаженному телу, пока Вишер освобождался от собственной одежды. Сердце Джанел колотилось в горле, мешая дышать, но она не боялась его. Его агрессивное проявление силы только подпитывало ее желание, подталкивая страсть к лихорадке.

Забираясь на постель, его мышцы вздымались и изгибались под золотой кожей, он сжал ее колени, грубо раздвигая бедра, прежде чем разместиться между ними.

— Я хочу попробовать тебя, рикка.

Его клыки удлинились, и он снова замурлыкал, проводя пальцем вниз по ее щелочке.

— Как только я начну, то не остановлюсь, пока ты не будешь лежать бездыханной и ослабевшей от удовольствия. Понимаешь?

— Да, — вздохнула Джанел.

Слова Вишера вызвали огненный шторм в низу ее живота.

— Если ты не хочешь, скажи мне сейчас.

Она ничего не сказала, глядя на него и извиваясь на простынях, а он продолжал дразнить ее легкими словно перышки прикосновениями.

— Скажи мне, — приказал он, прежде чем опустить голову и провести кончиком языка вдоль ее щелочки. — Ты хочешь, чтобы я остановился?

— Нет, — она задыхалась, покачивая бедрами в пытке приблизиться к его рту. — Не останавливайся.

Положив руку на бедра, он удерживал ее, прижимая к кровати, раздвинул ее гладкие складки, обнажив лоно. Он дразнил Джанел, медленно скользя языком по плоти легкими и мягкими движениями, которые и соблазняли, и распаляли. Клык задел пульсирующий клитор, и маленькая крупица боли чуть не разбила Джанел на части.

— О, черт, Вишер! Пожалуйста!

Он зарычал так громко, что затряслись стекла в окнах, и все ее тело изогнулось на постели, когда он накрыл губами пульсирующий комочек нервов и сильно всосал. Два толстых пальца обвели ее вход и погрузились внутрь, а затем отступили, пока он продолжал мучить ее клитор.

Обезумев от желания, Джанел стонала и хныкала, прижимая бедра к его рту, пытаясь насадить себя на пальцы. Когда он, наконец, проник внутрь, она была так близко к краю, что едва могла сдерживаться.