- Как же, иссякнут они. Есть такой род людей, называются внушаемые. Они сами ничего решить не могут, ими надо управлять, манипулировать. И зарабатывать на их слабости очень приличные деньги.

   В дверь постучали

   - Войдите, - оторвался от протокола Михаил.

   Появился мужчина лет сорока, брюнет, одетый в джинсы и рубашку поло.

   Указав на него, следователь продолжил:

   - Вот, Лев Израилевич, позвольте представить. Соболев Борис, младший советник юстиции, ваш новый следователь. Преступления вашей шайки будет расследовать он. До свидания.

   После того, как Лев Карцер ушёл вместе с Борисом Соболевым, Миша Лидин спросил у Игоряши:

   - Что ж теперь всех пятьсот потерпевших мне придётся допросить?

   - Нет. Желать смерти Эммануила они могли. Убить или нанять убийцу, тоже могли. Но убили бы его ножом, пулей или ядом, а вовсе не так изысканно. В окончательный тензор я их не вводил. И ещё, предлагаю дальнейшую работу от нашего друга Васи засекретить.

   - Это почему?

   - По кочану. Он втюрился в женщину. А женщины - это...

   Я пересчитал вероятности. Теперь они распределяются так: по 30% у первых двух объектов и по 20% у двух других.

   Глава 4

   К одиннадцати часам дня в кабинет вошёл зевающий Вася Бабкин. Он наполнил помещение ароматом дорогущих женских духов. Подошёл к окну и стал что-то внимательно рассматривать на площади перед следственным комитетом. Через три минуты он позвал к окну Михаила.

   На площади стояла стройная до худобы женщина, она махала руками и что-то кричала в направлении парадного входа. Что выкрикивала женщина трудно было разобрать, из-за шумящего рядом центрального городского проспекта. Время для своей акции она выбрала самое удачное. Огромное количество людей, или шло в комитет, или возвращалась из него после дачи показаний. Многие задерживались возле выступающей и тоже начинали кричать, махать руками, а некоторые начали выковыривать плитки из тротуара. Игоряша потребовал переместить веб - камеру на оконную раму. Следователь подумал и удовлетворил его просьбу.

   Программа вывела на монитор лицо новоявленной активистки. Это была Валентина Петровна, вдова безвременно усопшего Эммануила Иосифовича Назарова. Она кричала, о безвинных жертвах, о заключённых, над которыми день и ночь издеваются, о жутких пытках и избиениях с целью получения признательных показаний. О карательной медицине, о заполненных инакомыслящими сумасшедших домах. В конце своей речи мадам Назарова призвала разгромить гнездо произвола и реакции.

   А между тем, ситуация на площади накалялась. Толпа выросла до нескольких сотен человек, которые с каждой минутой кричали и махали руками все яростнее и агрессивнее. После призыва к погрому, в окна первого этажа полетели куски тротуарной плитки.

   В это самое время неизвестно откуда материализовалась бригада телевизионных репортёров. Они стремительно развернули свою технику и начали снимать летящие в здание следственного комитета обломки. Кто-то из митингующих призвал толпу на штурм дверей здания. Подпираемые изнутри двери устояли под первым натиском. В момент следующей атаки на противоположной стороне площади остановились три автобуса с занавешенными окнами. Из них выскочили бойцы отряда милиции особого назначения в касках, со щитами и дубинками. Одновременно с этим вдова, взобравшись на скамейку изображавшую трибуну, все кричала и махала руками, обличая несправедливость работников следственного комитета. Между тем митинг вдруг закончился. Разбитые ОМОНом на мелкие группы участники его были уволакиваемы в ближайший полицейский околоток. Зачинщица бунта настолько свирепо сопротивлялась, что получила контузию дубинкой и была доставлена в медицинский пункт.

   Василий и Михаил, не сговариваясь отправились в этот медпункт, следом за агрессивной фигуранткой их дела.

   ***

   Препирательства с дежурным врачом, получение и натягивание на себя белых, медицинских халатов, съело не меньше получаса. После чего сыщики были допущены в смотровой кабинет. Кроме того, им пришлось поклясться, что из их уст не слетит ни одного звука.

   Вызванный из поликлиники врач-психиатр, полная женщина со строгим лицом только начала задавать вопросы вдовице. Выяснила имя, фамилию, род занятий, количество полных лет, а потом начала выведывать разное, с точки зрения следователей бессмысленное и к делу не относящееся. Пациентка продолжала время от времени выкрикивать лозунги, но под жёсткой волей доктора постепенно возвращалась в реальность. Дальше пошли вообще чудеса, из сумочки взялся альбом с наивными картинками, по которым докторица попросила обследуемую назвать, что нарисовано: коровка, трактор и так далее. "Революционерка" окончательно успокоилась и втянулась в эту почти игру. Но всему приходит конец, в том числе пришёл конец и осмотру. Валентина Петровна была препровождена в палату, отдохнуть от пережитого. А психиатр развернулась к сыщикам.

   - Доктор, она нормальна? - кивнув в сторону палаты, спросил Миша.

   - И да, и нет. Хроническая неврастения, но, у кого теперь нет неврастении. Центры торможения подавлены, вот принесут результаты анализов, и я точно скажу, принимала ли она какие-то сильнодействующие, или наркотические препараты сегодня. Но нарушения когнитивности нет, и личность не разрушена. От себя добавлю, что штучка ещё та, кровь своим близким она портила вёдрами. Стервозный тип. Знаете, как маленькие дети устраивают сцены, "папа купи!!!" Вот, тот самый случай, комплекс королевы. Но она нормальна, если вы об интеллекте и дееспособности.

   В это время вошла медсестра с коробочкой, в которой белели уголки справок, достала две из них и передала врачу. И психиатр продолжила:

   - Вот, присутствие в моче производных лизергиновой кислоты.

   - Чего? - непроизвольно почесал затылок Василий.

   - Публике это больше известно под именем ЛСД. В данном случае видимо он и послужил триггером к происшествию.