- И больше никаких штучек?

- Клянусь... если сразу...

Гильбур быстро проглотил жидкость, ощутил странный толчок, почувствовал огонь в желудке, схватился за Полларда и вдруг увидел его далеко-далеко от себя и свои руки невероятно длинными.

- Ха! - донесся возглас Полларда. Он положил на столе лист бумаги и сказал: - Напиши о своем согласии на предложение Дрэйка.

Затем Гильбур ощутил невероятную легкость во всем теле и особую остроту восприятия. Голос Полларда прозвучал, как гудок парохода над ухом:

- Вместо вишен кое-какие наркотики... А ну, пройдись!

Гильбур двинулся, балансируя руками, но затем освоился. Шум в ушах исчез. Стены перестали шататься, и Поллард приобрел прежний рост и перестал вертеться, как пропеллер.

- Почему мне осталось четыре дня? - спросил Гильбур.

- Луи Дрэйк дал тебе десять дней на размышление. Когда ты был у "Пари на миллион", то есть у Сэма Пирсона, тебе оставалось уже только пять дней. Это было вчера. Сегодня, после посещения дочери Аллена Стронга, тебе остается четыре дня.

- У меня к тебе дело!

- Знаю,- сказал Поллард.- "Фитофтора специес". Хочешь просить у меня денег?

- Я согласен на любой процент.

- Я беру два процента в день, или шестьдесят процентов в месяц с ангела и сатаны, но тебе не дам ни цента, и никто не даст.

- Почему?

- Ты табу. Так сказал "Пари на миллион". Подчинись требованию Луи Дрэйка. Оставайся во главе фермерского союза, но командовать будет он.

- Зачем? Я не понимаю.

- Я тебе еще кое-что скажу, но если ты разболтаешь, что это сказал я, то несколько десятков миллионов газетных листков сделают твое имя пугалом. Пойми: коммунисты - сила. То, что мы кричим об их слабости,- сказки для бэби. Дело не в их атомной бомбе. Ты представляешь себе, что советские колхозы с каждым годом продолжают укрепляться, хотя мы и стараемся заставить своими военными приготовлениями Советский Союз тратить деньги не на большие стройки и мирные заводы, а на военные материалы?

- Представляю.

- Что будет?

- Колхозники живут зажиточно, и единственно, чего они хотят,- это мира.

- Не прикидывайся дурачком! Крестьяне и мелкие фермеры всего мира захотят точно так же жить зажиточно, как колхозники. А у нас миллионы безработных рабочих и разоренные фермеры бродят по дорогам и с надеждой смотрят на Советский Союз. Самый факт существования колхоза, существования советского строя подрывает наши устои.

- А я тут при чем?

- А ты организовал Кооперативное объединение фермеров. Об этом говорят во многих странах. Твое имя слишком разрекламировано, как автора земельного кооператива. Мы противопоставим Кооперативное объединение фермеров с частной собственностью на землю идее колхозов, слишком завладевших умами крестьян и фермеров. Урожай продуктов на ваших полях будет продаваться потребителям по ценам, указанным Луи Дрэйком, то есть более высоким.

- А если я не захочу?

- Это значит - ты подпишешь свой смертный приговор.

- Я честный американец...

- Честный американец?! - засмеялся Поллард.- Это национальная ограниченность, бред наших прабабушек! Мы граждане мира! Космополитизм моя религия, и мировое правительство монополистов - мой бог! Чтобы хорошо зарабатывать, мы должны командовать миром!

- Я не собираюсь командовать! - сердито проворчал Гильбур.

- Против кого ты поднимаешь руку? Воевать с королем сельского хозяйства - значит воевать с Мак-Манти. У нас еще много врагов - это конкуренты Мак-Манти. Но самый главный враг - это большевики. А тут еще ты путаешься под ногами... Может быть, ты хочешь узнать, как котируются консервные акции?

Поллард подошел к телеграфному аппарату.

- Тридцать девять,- сказал он.- Всего тридцать девять! Это значит, что ты и все Кооперативное объединение фермеров уже вылетели в трубу. Ясно?

Вильям Гильбур поспешил к аппарату. Консервные акции действительно упали до 39.

- Что же ты все-таки выбираешь? - спросил Поллард.- Богатство и славу сверхамериканца или судьбу красного, преследуемого ФБР?

7

Через час по возвращении Гильбура домой к нему в усадьбу въехал большой черный легковой автомобиль. Вильям Гильбур лежал под платаном в гамаке. Услышав скрип гальки под ногами, он оглянулся и увидел двух мужчин, подходивших к нему, а неподалеку - черную машину с тремя незнакомцами, внимательно смотревшими в его сторону.

Гильбур недовольно ответил на приветствие. Ему показалось, что одного он знает.

- Мы, кажется, знакомы? - сухо спросил Гильбур.

- Только по телефону. Я - Луи Дрэйк, президент и генеральный директор Синдиката пищевой индустрии. Я приехал за окончательным ответом.

Гильбур встал:

- Вы хотите, чтобы я продавал весь урожай со всех полей наших фермеров только через вас, мистер Дрэйк? Но тогда исчезнет основная функция нашего Кооперативного объединения, заключающаяся в кооперативном сбыте как защите от скупщиков, банков и прочих посредников. Я не согласен.

- Вы социалист? - спросил Дрэйк.

- Что вы! Я просто деловой человек и считаю лишними всяких посредников между товаропроизводителями и потребителями.

- Синдикат пищевой индустрии должен командовать мировыми рынками. А вы своими низкими ценами взрываете деловую конъюнктуру! - с угрозой в голосе сказал Дрэйк.- Вы бьете нас по карману. Мы не потерпим этого! Я предлагаю вам следующее. Цены на урожай вашего Кооперативного объединения фермеров буду устанавливать я. Они будут несколько ниже синдикатских, но не слишком низки.

- А разницу вы будете класть в свой карман? Я не согласен.

- Нет, разницу будет получать ваше Кооперативное объединение фермеров.

- Не пойму, чего же вы все-таки хотите? Чтобы мы стали вашим филиалом?

- Отнюдь нет. Кооперативное объединение фермеров должно существовать самостоятельно. Вы будете по-прежнему возглавлять кооператив, но командовать им за вашей спиной буду я.

- Зачем это вам нужно?

- Об этом я скажу вам позже, если мы договоримся.

- А если нет - убьете?

- Вы нужны мне. Отвечу словами своего патрона: "Я не буду преследовать вас по суду и сажать в тюрьму, что займет слишком много времени, но я разорю вас, что гораздо быстрее и страшнее".