- Да я не собиралась ее бить, - засмеялась Аглая, - хотела треснуть по полу. Вы все с ума сошли, - она повернулась к появившейся в дверях Дине: - Пришли гонца сюда.
Подросток лет шестнадцати вошел на балкон через две минуты. В мокрых штанах и рубашке, на ногах промокшие мокасины. Бледное лицо мальчика выдавало испуг. Аглая его узнала.
- Твой сын, Дина? - Дина кивнула. Она настороженно смотрела на хозяйку. - Что ты там нашел? - Аглая повернулась к парню.
- Передний вход закрыт.
- Ты не попал в дом?
- Попал, через заднюю дверь. Он никогда ее не закрывает.
- Что-то интересное можешь сказать?
- Трав нет. У него все было в травах. Сейчас ни травинки. Ни тех, что уже высохли, ни тех, что сушатся.
- А много там было трав? - заинтересовался Рамон.
- Много. На десяток корзин хватило бы.
- Не мог же он все унести с собой? - Аглая растерянно взглянула на Рамона и прошла к парапету балкона.
- Нет, он очень слаб в последнее время, - ответил гонец.
- Иди, отдыхай, - Аглая махнула рукой.
Мальчик исчез за дверью со счастливой улыбкой. Дина тоже смотрела уверенней. Аглая продолжала мерить шагами балкон. Остановилась перед столом, спросила:
- Есть мысли?
Меченый отрицательно махнул головой, Рамон пожал плечами. Дина сделала шаг вперед, кашлянула. Аглая повернулась к ней.
- Ну?
- Я думаю, травы он спрятал в развалинах, - сказала Дина. - Найдем. С собаками отыщем. Там много сухих подвалов.
Аглая не ответила. Это она и сама понимала. Нужно было другое. Найти, догнать беглецов, вот что надо. И отомстить. Отомстить за то чувство обиды, которое они всколыхнули своей дерзостью, за то унижение, которое она испытала, когда они раз за разом уходили от ее карающей руки. Кивком Аглая отпустила Дину. Оставшись втроем, молча выпили, и Аглая велела:
- Идите уже. Поздно, я устала. И - не спать! Думайте, завтра утром оба со своими планами ко мне!
<p>
Глава седьмая</p>
<p>
Тени прошлого и ближайшие планы</p>
Оставшись одна, Аглая подошла к парапету, подставив лицо холодному злому ветру и вдыхая йодистый влажный воздух. Зачем они напомнили ей о монастыре? Эту боль не знает никто. Тогда ей было всего пятнадцать, Аглая полюбила книги. Сверстники ее сторонились, взрослые монахи и учителя смотрели с жалостью. А она не хотела, чтобы ее жалели! Не хотела. Подолгу задерживаясь в библиотеке, наткнулась на книгу об исследованиях древних цивилизаций.
Где-то далеко, теперь тех земель вообще нет, была особая страна. Инки! Читая о раскопках, памятниках, золотых украшениях, она обнаружила описания ритуальных жертвоприношений. Тогда-то и совершила ошибку. Надо было выждать. А она всем своим врагам написала письма и подложила в рабочие тетради. Конечно, ее быстро вычислили. Почерк выдал. Она расписала, как посчитается со всем этим отребьем. А врагами были все, кто косо посмотрел, не так ответил.
Сначала она долго выслушивала настоятеля. Интересно, кто сейчас настоятель в монастыре? Не может быть, чтобы тот же. Потом к ней приставили Никодима. Молодой, черноволосый красавец, он так много знал. Даже об инках с ней говорил. Не отворачивался от ее лица, не морщился, когда она приходила. Помогал делать домашние задания и показывал пещеры. Зачем она ему открылась? Возникшее тогда чувство она посчитала любовью. Теперь понимала - это была благодарность.
Однажды, продвигаясь в темноте следом за ним по пещере, Аглая спросила:
- Ты женишься на мне?
Никодим встал, будто споткнулся. Повернулся к ней. Она не видела, но представила полный жалости взгляд инока.
- Девочка, Аглаюшка! - так ее даже мать не называла. Аглая закусила до крови губу, - я же монах. Я не могу жениться вообще.
Хорошо, что было темно. Он не видел, как по ее лицу потекли слезы. Она с трудом сдержала всхлипы. Помолчав с минуту, сказала, вроде бы ровным голосом:
- Я пошутила, идем дальше.
Они пошли вперед. Когда вышли в очередную пещерную залу, слезы высохли. Аглая не знала, что размазанная по лицу грязь выдала ее Никодиму. Он предложил:
- Давай сейчас наверх и в монастырь. Завтра начнем отсюда.
Они вылетели на склон ущелья недалеко от монастыря. Уже перед корпусом, где располагались спальни учеников, Никодим, удерживая ее за плечи, сказал:
- Ты встретишь еще свою любовь. Главное, верь в это. Человек, который тебя полюбит, не заметит ни шрам, ни бельмо. Это будет, обязательно будет, девочка!
Только в ванной, подойдя к зеркалу, она увидела грязные, размазанные следы на лице. "Это снова жалость", - подумала Аглая. Ночь она почти не спала, а утром отправилась в библиотеку, взяла книгу сказок, полистала, улучила момент, когда монах-библиотекарь вышел, достала книгу об инках и спрятала под курткой. Вернувшемуся библиотекарю сдала сказки и отправилась в столовую. В обед вместе с Никодимом спустилась в пещеру и там, в полной темноте свернула в одно из боковых ответвлений темного хода. Она слышала, как Никодим метался по пещере, как звал ее. Потом стало тихо. Она поняла, что монах отправился за помощью. Быстро пробежав знакомые залы, Аглая ушла далеко вниз. Иногда до нее доходили искаженные стенами подземелья крики монахов, тогда она снова уходила дальше.
