— Я знаю, но кажется нереальным, что ты здесь, и сказал мне все те вещи в машине.

Даниэль нежно коснулся её губ, потирая, будто проверяя их на мягкость, и вдохнул

тёплое и свежее дыхание Лорен. От соприкосновения плоти задрожали оба; Даниэль на

мгновение прижался лбом ко лбу Лорен, затем отстранился на несколько сантиметров, чтобы

заглянуть ей в глаза, в глубину чёрных зрачков, которые терялись в окружавших оттенках

коричневого.

— Я люблю тебя, Лорен. Я люблю тебя с тех пор, как ты появилась на террасе в

Мексике, такая маленькая и такая сильная… осталась рядом со мной, несмотря на то что

знала, кто я. Я так сильно тебя люблю, что проводил дни и ночи, уговаривая себя отпустить

тебя, и больше не возвращаться к тебе. Я — бомба замедленного действия, и ты должна

держаться от меня подальше.

Только Даниэль противоречил себе — говоря это, он заключил девушку в крепкие

объятия и прижал её голову к своей груди. Поцеловал волосы и продолжил, не давая времени

ответить.

— Опасность рецидива останется на всю жизнь, и станет сильнее, если я не смогу

справиться с проблемой, трауром, потерей. В эти месяцы я научился управлять своими

эмоциями, но я не идеален, и боюсь… я так боюсь упасть в другой раз и утащить тебя за

собой. Я эгоистичный мужчина, потому что не должен быть здесь и говорить, что люблю

тебя больше, чем свою жизнь, что без тебя существую, но не живу по-настоящему. Я должен

был попросить у тебя прощения за то зло, которое причинил, и уйти; солгать о том, что ты

видела в газетах; заставить поверить, что ты была не чем иным, как закрытой главой в моей

жизни.

Даниэль тяжело вздохнул и оторвался от Лорен, вглядываясь в дрожащий рот и

опухшие от слёз глаза.

— Но я слишком сильно люблю, чтобы не просить у тебя ещё один шанс, и клянусь

тебе своей жизнью, я сделаю всё, что в моих силах, чтобы не разочаровать тебя и сделать

счастливой.

Лорен разрыдалась, настолько сильно, что Даниэль испугался, когда почувствовал, как

рыдания и дрожь сотрясают хрупкую спину. Он крепко прижал Лорен к себе, мягко

покачивая и шепча на ухо, как сильно любит и как сильно в ней нуждается.

Даниэль поднял её и направился в комнату, что, должна была быть спальней. Уложил

Лорен на кровать, устроившись рядом, не переставая с ней говорить и ласкать, пока рыдания

не утихли и дыхание не стало ровным. Он подумал, Лорен заснула, вместо этого она

заговорила.

— Я всегда знала кто ты на самом деле, несмотря на наркотики и остальное. Вокруг

тебя кружило слишком много неправильных людей.

— Лорен, я не могу винить других. Никто меня не заставлял, я сам хотел такой жизни.

Она протянула руку, чтобы погладить его щёку, и Даниэль запечатлел на ладони

поцелуй.

— Я не освобождаю тебя от вины, конечно, ты ошибался, но кто этого не делает? В

конце концов, ты человек. Король, но всё же человек.

Даниэль крепко обнял её, впервые за столько месяцев почувствовав, что словно с плеч

упала гора.

— Боже, как я тебя люблю. — Голос Даниэля сорвался от радости, когда он прошептал

ей в волосы все варианты слова «любовь», а Лорен смеялась, цепляясь за его одежду. Нежно

поцеловал её лоб, спустился ниже по виску и гладким щекам. — Не могу поверить, что

держу тебя в объятиях... — прошептал он, прежде чем завладеть её губами в томном, властном поцелуе.

Лорен ответила с тем же пылом и легла на Даниэля, потираясь об эрекцию. Он не

хотел прекращать целовать, ощущать её горячий язык во рту, давящий на него вес тела, маленькие ручки, тянущие за волосы и цепляющиеся за его плечи. Схватив Лорен за упругие

ягодицы, Даниэль хотел удержать её неподвижно, но она была похожа на беспокойный и

неуловимый дух, с желанием почувствовать кожу к коже сильнее любого препятствия.

— Я люблю тебя, Даниэль, и никогда не переставала… — Она продолжала целовать

его с той же интенсивностью, помогая снять одежду, которую он пытался стянуть неловкими

жестами, из-за необходимости чувствовать её близость…

Они отстранились, лишь чтобы закончить раздеваться, и, когда Лорен сняла джинсы, Даниэль сосредоточил взгляд на её колене и замер. Страсть внезапно утихла, и обжигая, как

раскалённые тиски вернулись слова, которые он адресовал ей той ночью в бассейне. Лорен

заметила перемену. Она покраснела, глядя на аксессуар, который портил силуэт ноги.

— Ох, Лорен... — Даниэль опустил руки, испытывая глубокий стыд, пытаясь увидеть

себя в ту ночь глазами Лорен. — Боже, каким злым и мерзким человеком я был по

отношению к тебе.

Лорен поняла, о чём он говорит. Она нервно облизнула губы и поспешно расстегнула

и сняла тутор.

— В ту ночь говорил не ты, — успокоила его она.

— Хватит меня защищать! Я назвал тебя шлюхой на глазах у всех! Я обвинил тебя в

том, что остаёшься со мной ради собственной выгоды!

— Ты был под кайфом…

— Я ранил тебя...

— Да, ранил, но теперь ты стал другим мужчиной. Ты действительно хочешь бросить

на ветер всё, над чем работал до этого момента? Хочешь, чтобы прошлое осквернило

настоящее? Поставишь под угрозу своё счастье? Или ты хочешь меня, Даниэль Мак

Аллистер?

По мере того как Лорен продолжала говорить тон голоса повышался. Отдавшись

порыву, в её взгляде бушевал огонь, а называя его по имени, она схватила Даниэля за руки, вонзая в плоть ногти. Боль его пробудила, возвращая сюда и сейчас, подальше от той ночи и

бассейна, от которого несло сексом и извращениями.

— Я хочу тебя больше всего, чего я когда-либо хотел в своей жизни.

Обнажённая, Лорен встала перед Даниэлем, предлагая свою страсть, и он не заставил

себя долго ждать. Кончиками пальцев провёл по её губам и спустился ниже, рисуя на теле

карту пиков и впадин, словно знакомясь с ним впервые. Он облизывал тёмные твёрдые

вершинки грудей, трогал сморщенную от возбуждения кожу, пил соки её удовольствия, и

обнимал, проводя руками по конечностям, чтобы убедиться, — Лорен настоящая и вся его.

Он думал: до конца дойти не сможет, выдержка покинет его прежде, чем вызовет

удовольствие у неё. А когда оказался в её тёплой влажности, Даниэля захлестнули эмоции

такой степени, что пришлось остановиться, пряча лицо на шее Лорен. Он заплакал, как

ребёнок, освобождая вместе со слезами месяцы одиночества, усталости и страданий. Лорен

не задавала вопросов. Она убаюкивала, позволяя эмоциям вытекать из него, лишь сильнее

сжимала, забирая их на себя. И когда Даниэль почувствовал, что давившие грехи и раскаяние

наконец его покинули, он начал двигаться, счастливый от трения плоти, своих стонов

удовольствия, с изумлением принимая ритмичные сокращения, которые дарили наслаждение

обоими.

— Я люблю тебя... — пробормотал он, уткнувшись лицом в волосы Лорен, прежде

чем их окутал блаженный сон.

Они занимались любовью ещё дважды, потом покинули кровать, чтобы быстро

принять душ. Лорен позвонила в библиотеку, извинившись за длительное отсутствие, сославшись на срочные новости.

— Нам нужно поговорить. Ни на минуту не думай, что я вернусь в Новый Орлеан без

тебя.

Лорен села к Даниэлю на колени, поглаживая влажные пряди его волос.

— Что ты о нас расскажешь?

Он вздохнул с облегчением, когда Лорен не возразила против переезда. У него не

возникло сомнений для ответа.

— Ты — любовь всей моей жизни.

У Даниэля ёкнуло сердце, когда увидел шок и сомнение в её взгляде.

— Лорен, ты не веришь моим словам? Сомневаешься, что я люблю тебя больше

жизни? Больше карьеры, больше кино и успеха?

Она нахмурилась, словно охваченная внезапным сомнением.

— А если я буду мешать? Твои подружки, настоящие или предполагаемые, всегда

были связаны с твоей работой. Я не настолько наивна, чтобы не знать, как много ты