Кей нюхал кокаин в бассейне в окружении голых девушек. Затем тон статьи изменялся, и в

ней хвалили то, как актёр отрезал свою старую жизнь, вплоть до своего возвращения в кино

(фильм снимали по роману, получившему престижное литературное признание).

Лорен погладила профиль крупным планом, представила, как его мужественная

челюсть покрыта намёком на бороду. Сердце дрогнуло при воспоминании о мягкости губ, ярком цвете глаз, о том мучительном, неуверенном выражении, с которым он смотрел на неё

(особенно в последнюю встречу).

Боль, которую никогда не удавалось преодолеть, наступила на грудь, пока она

просматривала другие фотографии. Даниэль гуляет по улицам Нового Орлеана со своей

новой пассией, с которой также снимается в фильме. По словам журналистки, эта

двадцатитрёхлетняя актриса не покидала его в течение последнего месяца реабилитации.

Холли Уинтер была молода, красива и обладала актёрским талантом, который

катапультировал её из Disney Channel прямо на Олимп кино. А также в объятия Даниэля.

Лорен осознавала, насколько неправильно греться на негативных ощущениях этого ритуала,

ставшего теперь частью её повседневной жизни. Но смотреть и пересматривать эти

фотографии могло бы уничтожить последние клочки надежды — разочарованной, но никак

не умирающей. Произнесённые тогда в больнице слова всегда сидели в голове, гремя

бесконечным эхом.

«Дождись меня, пожалуйста. Я вернусь к тебе, когда стану мужчиной, которого ты

заслуживаешь».

Но этот момент так и не наступил. С их последней встречи прошло больше шести

месяцев: Даниэль прошёл детоксикацию, снова начал работать в качественной постановке, а

инсайдеры называли его фаворитом в гонке за Оскар. Он вернулся к мужчине, воспламенённому искусством, который стремился показать свой талант миру. В его новой

жизни не было места ничтожной маленькой хромоножке.

«Идиотка, — упрекала она себя, — тебе нравится греться в горе? Выходи и живи, вместо того чтобы жалеть себя».

Она бросила последний взгляд на обнявшихся перед витриной бистро Даниэля и

Холли Уинтер. Парочка с нежностью и страстью смотрели друг на друга, равнодушные к

окружавшим их людям, которые, казалось, игнорировали их.

Усталым жестом Лорен закрыла журнал и спрятала под матрас, отбросив

предположение выбросить тот в мусорную корзину (как будто достаточно избавиться от

нескольких картинок, чтобы разлюбить). Разочарование от нарушенного обещания

смешалось с сожалением, вызванным воспоминаниями и, на глаза навернулись слёзы. Она

пнула дверь, захлопнув с такой силой, что со стены сорвался кусок штукатурки и осыпался

на пол.

Глядя на белый порошок, Лорен вздохнула, собрала руками и направилась в ванную, чтобы смыть в унитаз. Она вернулась на кухню, с силой напялила на голову берет, решив

взять себя в руки. Сегодня вечером она накрасится, наденет красивое платье, чтобы

произвести впечатление на Кларка, и проведёт время вместе с ним и его друзьями. Может

быть, если она действительно оставит своё прошлое, она сможет встретить кого-то, кто снова

сделает её счастливой. В конце концов, те несколько дней, проведенных с Даниэлем в

Мексике и Санта-Монике, были не более чем отражением мечты. Её мечты.

Когда Лорен вышла на улицу, в неё ударил морозный воздух, заставив прищуриться.

Она подняла лицо, чтобы исследовать молочное небо, и при этом не заметила ни чёрный

внедорожник, припаркованный на другой стороне дороги, ни дверь, которая открылась, чтобы позволить выйти высокому мужчине в солнцезащитных очках, который замер рядом с

машиной.

Она почувствовала, что стала объектом внимания, и когда заметила мужчину, который

пристально на неё смотрел, ощутила, как по телу пробежала дрожь, не имеющая ничего

общего с зимним холодом. Ей пришлось несколько раз моргнуть, недоверчиво и смущенно.

Этот человек сжимал ладони в кулаки, прижав руки по бокам, а по строгой линии рта

чувствовалась его скованность.

Это был он?

В последнее время Даниэль мерещился ей повсюду: в супермаркетах, в толпе, такси. С

тех пор как она прочитала, что Джей Кей вернулся в Лос-Анджелес, воображение начало

разыгрывать Лорен, и каждый раз разочарование разбивало кусочек иллюзии. Мужчина

дёрнулся, посмотрел в обе стороны, затем быстро пересёк дорогу, направляясь к ней. Это мог

быть только он, Даниэль, Джо Кинг, Джей Кей. Как она должна его сейчас называть? Сердце

забилось галопом, а слюноотделение внезапно прекратилось, пока она представляла, как

бежит к нему и обнимает. Возможно, в другой жизни. Он забыл своё обещание, выбрал

другую женщину. Почему же сейчас он здесь?

Когда Даниэль подошёл к ней, то попытался улыбнуться, едва приподняв уголки

прекрасного рта. Возможно, пришло время пожать ему руку или сказать, как она счастлива

его видеть, но, казалось, её мозг включил автопилот, а губы упрямо оставались закрыты.

— Лорен... — произнёс он со вздохом.

Она откашлялась.

— Даниэль, какой сюрприз.

Интонация была более плоской, чем Великие равнины, но её холодность таяла, когда

осознала, что этот мужчина на самом деле Даниэль.

— Не возражаешь... не хочешь сесть в машину? Я бы не хотел, чтобы кто-то, ну, понимаешь...

Лорен растерянно посмотрела на него, потом поняла: журналисты. Через двадцать

минут она должна быть на работе, но могла на час отпросится. Она всегда была пунктуальна

и точна и надеялась, руководству нечего возразить.

— Хорошо, я отправлю сообщение и приду.

Даниэль кивнул, давая понять, что подождёт.

Они сели в машину, которая приветствовала их приятной теплотой, так что Лорен

быстро сняла берет и шерстяной шарф и распахнула ветровку. Пока Даниэль велел водителю

оставить их одних и пойти погреться, Лорен проклинала свою простую старомодную одежду

и привычку не пользоваться косметикой. Не то чтобы она могла хоть как-то конкурировать с

Холли Уинтер (Лорен знала об этом), но ей хотелось бы выглядеть более уверенно, а джинсы

с мешковатым шерстяным свитером самооценку не повышали. Они сидели рядом друг с

другом, хотя салон был просторным. Лорен слишком болезненно ощущала его близость.

Даниэль снял очки, открыв всё лицо, и у Лорен сильно сжалось сердце: он сильно

изменился к лучшему. Она улыбнулась, забыв о себе и своей небрежной одежде, радуясь

образу, который предстал перед ней: его глаза были ясны, черты лица расслаблены, все следы

деструктивного напряжения исчезли.

— Боже мой, ты совсем другой...

Она почувствовала себя на взводе, и поспешила с трудом сглотнуть.

— Как ты, Лорен?

«Отвратительно, спасибо. Я мечтаю о тебе каждую ночь, и днём ничего другого не

делаю, как думать о тебе. И верю, что останусь одна до конца своих дней, потому что ни

один мужчина не сможет соперничать с воспоминанием о тебе».

— Хорошо. Чарльстон очень милый, несмотря на то, что не Лос-Анджелес. — Она

зацепилась за край свитера. — Я работаю в библиотеке, и мне очень нравится, знаешь, все

эти книги. Боже, кто-то может посчитает это скучным занятием, но по крайней мере я могу

сидеть. И я читаю, я много читаю... могу прожить сотни разных жизней, и посетить все

уголки в мире. Разве это не здорово? Путешествовать без движения, я имею в виду.

Она болтала, как глупая малышка, а он смотрел на неё с какой-то снисходительной

нежностью. Лорен спохватилась и передала слово ему.

— Но, прошу, расскажи мне о себе.

Выражение его лица стало грустным и болезненным, но Даниэль улыбнулся, как тот, кто победил что-то плохое и отбросил силу, способную причинять вред.

— Это было очень тяжело, иногда я думал, что не справлюсь. Словно прошёл через ад