альтернатив при таких предпосылках у Джей Кея она не знала. И говоря по правде, секс для

неё стал бы более легким вариантом, чем необходимость подставить плечо, в которое актёр

выплакал бы обычные нарциссические жалобы. Единственный свет на этаже направлял в

сторону спальни хозяина. Дверь на лестничную площадку была распахнута настежь. О её

приближении объявил стук каблуков, и никаких дальнейших формальностей не требовалось.

Решительная и сияющая Аида остановилась на пороге, любуясь развернувшимся

величественным зрелищем: спиной к ней стоял обнажённый и широкоплечий актёр. Ноги

слегка раздвинуты, ягодицы сжаты, грудь вздымается, в руке неизменный стакан скотча.

Мужчина изучал себя в огромном зеркале, установленном перед кроватью. Аида

прошептала восхищённое «Вау», и обошла его по кругу. «Никакого секса», — сделала она

вывод. В отличие от показной мощи панорамы сзади, ситуация на стороне «А» выглядела

удручающе.

Джей Кей сделал намёк на приветствие, занятый изучением в мельчайших

подробностях тонуса мышц живота, изгиба бицепса и первых признаков провисания кожи на

шее. Пенис, толстый и длинный, несмотря на вялость, покачивался, как бесполезные и

забытые причиндалы, при незначительных движениях владельца, который чередовал глоток

скотча с позами атлета.

«Ладно, вечер нытья», — подумала Аида.

Но и для этого ему надо было помогать, как ребёнку, который не может вытошнить.

Она задумалась лишь на мгновение, как же засунуть палец ему в горло. Аида вернулась к

двери, предпочитая наслаждаться панорамой скульптурной задницы, и скрестив руки, прислонилась к дверному косяку, готовая избежать не столь маловероятного броска стакана в

качестве реакции на то, что собиралась произнести.

— Дорогой, на вечеринке ты поступил с Роуз как придурок…

— Но она уже десятки раз отдавала свою задницу Рону…

— Я говорила не об этом, а об ударе хлыстом в лицо. Ты реально причинил ей боль. О

чём ты думал? Играют и развлекаются не так.

Джей Кей сделал шаг вперёд, чтобы лучше всмотреться в отражение, и стал

вглядываться в глаза, словно искал самую крошечную эмоцию. Прошло несколько минут

оглядывания со всех сторон, но ему пришлось отступить с пустыми руками.

— Я теряю контроль, Аида. Над моими жестами, жизнью, над всем.

— Да ладно? Подумай, половина Калифорнии узнала об этом твоём секрете.

— А другая половина?

— А другой половине, прости меня, Джей Кей, ты и твои ошибки по х*й.

Дрожь пробежала по нижней губе мужчины.

— Аида, по-твоему, я стар? Я имею в виду: слишком стар, чтобы сниматься?

— Хочешь сказать, состарился, чтобы иметь стайки обожающих приспешников, которые следуют за тобой повсюду? Нет, я так не думаю. По крайней мере, до тех пор, пока у

тебя достаточно денег.

— Знаешь, когда захочешь, ты умеешь быть ведьмой.

— Ты ведь платишь мне и за это?

— Нет, я плачу тебе за секс.

— Тогда значит, трахнемся, чего ждём?

Виляя бёдрами и снимая топ, Аида подошла ближе. Она обняла его бёдра сзади и

наклонила голову набок, чтобы тоже полюбоваться на себя в зеркале. Длинные волнистые

волосы ниспадали на плечи мужчины, а руки вкрадчиво ласкали его пупок, медленно

направляясь вниз. Упругая твёрдая грудь прижималась к спине Джей Кея, шорты щекотали

ягодицы, но оба понимали — это всего лишь фарс.

Джей Кей решил развязать стягивающий желудок узел.

— Можешь звать меня Даниэль, но только сегодня вечером.

Аида повернула его к себе, разрушая чары и наваждение своего отражения, нежно

погладила мужчину по лицу, закрыла его веки, взяла за руки и повела к кровати. Он позволил

относиться к себе как к усталому ребёнку, которого ведут спать. Свернулся клубочком в её

объятиях и почувствовал себя свободным просить помощи у того, кто (будь это даже ради

денег), был уверен, никогда ему не откажет.

На его деньги этим вечером покупались поцелуи, ласки, заверения, понимание, внимание, молчание. Аида была великодушна и, как всегда, на высоте. Она знала, такие

моменты Джей Кей испытывает нечасто; она шла его утешать и успокаивать, или её курица, несущая золотые яйца, рисковала поддаться стрессу и погибнуть под адской машиной

киноиндустрии.

Аида долго прижимала Даниэля к груди, лаская волосы, в близости такой же глубокой, как и изменчивой, которая растворилась без остатка в первых лучах рассвета. Очистив душу

от самых банальных волнений, Джей Кей лежал на кровати, не меняя положения. Под конец

он выплюнул последнюю жабу, на вид самую бесполезную, но, возможно, сидящую близко к

ядру всех тревог.

— Аида, я боюсь, что больше не смогу трахаться...

— Дорогой, ты что говоришь? Не провоцируй меня, или я удалю у тебя все сомнения в

течение тридцати секунд!

— Я не говорю о члене, который встаёт и входит в дыры, я говорю о желании

трахаться.

— Желание должно культивироваться, Даниэль. У тебя в жизни так всего много, и

больше нет места, чтобы чувствовать недостаток чего-то, желать его. В последнее время у

тебя произошло несварение секса, — ты всегда с одним и тем же типом людей; нужно

немного изменить обстановку, да меньше думать о работе. Отвлечься, расслабиться, забыть

привычный круг общения, меня первую — это же ясно!

Крючок был заброшен. Аида читала Даниэля, как открытую книгу, понимала его

беспокойства и извращения. Она знала, молчание с которым встретил её слова, свидетельствовало о сконцентрированном процессе, который совершал его разум, чтобы

добраться туда, куда Аида хотела, чтобы он угодил.

— Почему бы тебе не привести ко мне свою хромоножку? Я заметил, ты хотела её

защитить на вечеринке.

Аида сделала вид, что удивлена и смущена.

— Джей Кей, да что ты говоришь, она всего лишь маленькая девчонка…

— Ты приводила ко мне более молодых. Что, она твоя протеже? Родственница?

— Нет, просто девушка с большими проблемами, которой я пытаюсь помочь.

— Тогда помоги ей и приведи сюда. Ты же знаешь, я умею быть щедрым.

— Я не думаю, что это хорошая идея, Джей Кей. Она настоящая наивность, я даже

сомневаюсь что…

— Что она когда-либо делала это за деньги?

— Что она когда-либо делала это, и всё…

Актёр резко вздрогнул.

— Ты права, Аида, это не очень хорошая идея. Не хватало киски, которая подходит

мне только потому, что трахну её первым. Бедняжка, к тому тоже инвалид.

— Да, согласна, не нужны тебе такие заботы. Ты должен найти то, что заставит тебя

развлекаться и просто отвлечься, а не доставит другие проблемы.

Аида замолчала, в свою очередь, притворяясь задумчивой.

— Однако знаешь, ты дал мне замечательную идею. Думаешь, здесь, в Лос-

Анджелесе, есть кто-то, кто заплатит сто пятьдесят тысяч, чтобы лишить девственности?

Джей Кей напрягся всем телом.

— Не знаю, Аида, это твоё поле деятельности. Ведь речь идёт о непомерной цифре.

— Именно столько ей нужно, чтобы прооперировать брата. Если она когда-нибудь

согласится, то сделает только за эту цифру, — не на доллар больше или меньше. Непомерная, я знаю. Хотя я могу подобрать несколько вариантов, подумаю об этом утром. Напротив… —

она встала с кровати, вглядываясь в рассвет за окном, — я бы сказала — сегодня.

— Что случилось с её братом? — спросил Джей Кей с безразличным видом.

— Ему необходима операция на сердце. Как я поняла, он родился с проблемой, которая в дальнейшем без операции, может стать фатальной.

Первые лучи нового дня рассеяли атмосферу откровенности и мягкости, в которой

парочка убаюкивалась всю ночь. Аида оставила Джей Кея дремлющим среди простыней, внешне более безмятежным, чем нашла его несколькими часами ранее. Проворно одеваясь, женщина мысленно злорадствовала. Она была уверенна, что поработала хорошо.