Лариника, глядя на эти приготовления, не сдержала улыбки, подумав, что впереди их ожидает грандиозное сражение, не иначе. Древняя тётка, пусть и сурового нрава ничуть её не пугала. И волнение Ферранды было ей не понятно. Опасной может быть только глупость, однако, по мнению супругов Торгалес, дурой гесса Вицалара не была. А значит, и бояться её не стоит. Ну покричит немного, выпустит пар, да и успокоится. Обычное дело.

Но, вопреки ожиданиям гесса Вицалара не кричала. Первым делом она окатила их таким холодом, что Лариника невольно переступила с ноги на ногу, проверяя, не примёрзли ли её ступни к полу.

— И вы так спокойно сообщаете мне об этом? — едва слышно спросила очнувшаяся от стазиса женщина.

Немного позже Лариника поняла, что гесса Вицалара изъясняется так, не потому что вот-вот отдаст богам душу, это её обычная манера говорить. Собеседнику волей-неволей приходилось прислушиваться к свистящему шёпоту почтенной гессы, принимая так называемую позу просителя, то есть, слегка подавшись вперёд и склонив голову в намерении не пропустить ни единого слова высокородной госпожи.

Вот только в отношении Ферранды и Лариники этот метод не действовал. Первая держалась прямо, будто кол проглотила, а вторая вообще вела себя возмутительно, занявшись осматриванием своих ступней, словно по дороге сюда наступила во что-то дурнопахнущее.

— Поверьте, гесса Вицалара, — с достоинством ответила Ферранда, — когда я узнала о предательстве, моему возмущению тоже не было предела. Однако, это дело давно минувших дней. Той, с кем мы заключали договор, уже нет в живых. Зато мы, слава богам, всё ещё существуем и в наших силах не допустить трагедии, которая может произойти в том случае, если мы продолжим бездействовать.

Лицо гессы Вицалары не выражало эмоций, и только каким-то шестым чувством Лариника ощутила исходящие от неё волны раздражения. Эта женщина привыкла к тому, что в её присутствии все чувствуют себя неуютно. И отсутствие ожидаемой реакции у гостьей выводила её из себя. Таких как Вицалара можно было бы назвать энергитическими вампирами. Лариника дала себе слово держаться от неё подальше. Кто знает, быть может старуха и впрямь способна отбирать силы у оппонента. К сожалению, какое-то время им придётся действовать сообща, а значит, встречаться довольно часто.

— О бездействии не может быть и речи, — безаппеляцинно заявила гесса Вицалара, ловко беря управление в свои руки.

Можно подумать, инициатива исходила исключительно от неё, а Лариника с Феррандой вместо того, чтобы помогать, оказывали всяческое сопротивление её благородным намерениям.

Глава рода Торгалес даже бровью не повела, а вот Лариника снова не сдержалась и закатила глаза, демонстрируя своё отношение к желанию некоторых главенствовать над всеми. Правда, никто этого не заметил. Так как обе женщины уже покинули комнату, чтобы проследовать в покои, расположенные в конце коридора.

Лариника подумала, что гесса Вицалара направляется в спальню супруга, но ошиблась. Лежащий на огромном ложе хасур, выглядел слишком молодо и годился престарелой гессе скорее во внуки, нежели в мужья.

Оказалось, что так и есть. Гесс Амальрик являлся сыном безвременно почившей дочери гессы Вицалары. При взгляде на этого мужчину и Ферранда, и Лариника с трудом сдержали вздох восхищения. Глаза гессы Вицалары гордо блеснули. Это была единственная эмоция проявленная ею с момента пробуждения, что уже говорило о многом. Видно было, что глава рода Монтенар не просто гордится внуком, она его боготворит.

Высокий и статный, с хищными чертами лица и дьявольской улыбкой. Словосочетание демон-искуситель наверняка являлось вторым именем этого мужчины. Глубоко посаженные глаза в обрамлении густых ресниц казались чёрными, но скорее всего виной тому был недостаток освещения. Вероятно они были тёмно-синими, но выяснить это прямо сейчас не представлялось возможным.

Лариника едва ли не до крови прикусила губу, стараясь выйти из-под гипноза этих невероятных глаз. И гесс Амальрик позволил ей сделать это. Надменный и избалованный женским вниманием, он не сомневался в своей способности очаровать и эту малышку, но сейчас его интересовала другая добыча. Гессу Ферранду он видел не раз, но всегда в сопровождении супруга. Теперь же она была одна. Полностью беззащитная перед его волей.

— Не время, дорогой.

Голос гессы Вицалары отвлёк его внимание. Амальрик был истинным представителем рода Монтенар и ничем не выдал своего недовольства. Лишь учтиво склонился перед главой рода, признавая её право повелевать. Бабушка не стала бы мешать его развлечениям без веской на то причины. Пожалуй, она была единственной, чьё мнение имело для него значение. А узнав обо всех обстоятельствах дела, Амальрик ещё более утвердился в своём отношении к этой великой женщине.

Следующим в очереди на спасение значился Салдеран. При упоминании этого рода гесса Вицалара презрительно поджала и без того тонкие губы. Амальрик осторожно сжал её локоть, призывая к спокойствию, однако и сам высказываться по этому поводу не спешил, полагая, что все разногласия можно решить потом. Искушение покончить с давними противниками одним махом было велико, но род Монтенар славился взвешенными решениями. А опыт многих поколений показал, что лёгкий путь не всегда самый верный.

— Перенесём это дело на завтра, — предложил гесс Саторнил, с беспокойством поглядывая на усталое лицо внучки. — Стихийницам необходимо отдохнуть и восстановить силы.

— Согласен, — поддержал советника супруг Ферранды.

— Не стоит сбрасывать меня со счетов, — оскорбилась вдруг хозяйка Монтенара, почему-то решившая, что мужчины сочли её слабосильной.

— Прошу прощения, гесса Вицалара, — с поклоном обратился к ней гесс Саторнил. — Мы никоим образом не желали вас оскорбить, просто не хотели подвергать вашу жизнь неоправданному риску. Должен признаться, моя внучка была столь беспечна, что взялась за распечатывание колыбели без всякой поддержки, и это едва не стоило ей жизни. Только вмешательство целителя Виларда помогло предотвратить трагедию.

Старуха и сама уже поняла, что вспылила напрасно. Слишком часто её истинные эмоции стали прорываться сквозь маску равнодушия, и это не могло не расстраивать. Куда только девалась её хвалёная выдержка? Такое впечатление, что она выветрилась с годами. И что этот хасур говорил о девчонке? Неужели она и впрямь так сильна, что смогла в одиночку распечатать колыбель? А ведь и впрямь кто-то должен был снять заклятье с Торгалеса. Вицалара мысленно отругала себя за невнимательность. С её стороны было непростительно упустить из виду столь немаловажный факт, о котором наверняка упоминала Ферранда во время их недавнего разговора.

Пристальный взгляд водянистых глаз выцепил из толпы хасур Ларинику. Девушка невольно поёжилась, ощутив чужое и отнюдь не доброе внимание к своей персоне. А оглянувшись, она тут же отвела глаза, не желая встречаться взглядом со старой ведьмой. Гесса Вицалара вызывала у неё странные чувства, от неё хотелось отгородиться щитом, а лучше двумя, ну или по старой памяти перекреститься.

Перед сном глава рода Монтенар изъявила желание встретиться с внуком. Амальрик немедленно явился на её зов, отдав распоряжение слугам, не беспокоить. Целители продолжили начатое главой рода дело по выведению населения из стазиса, и теперь можно было спокойно обсудить все события, произошедшие за день.

— Что ты обо всём этом думаешь, дорогой? — гесса Вицалара расслаблено откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза. Только в присутствии внука она могла проявить свою слабость. Возраст брал своё и с этим ничего не поделаешь.

Амальрик устроился в кресле напротив и вытянул длинные ноги поближе к огню. Каменный особняк никак не хотел прогреваться. И когда только успел так настыть? Ведь с момента распечатывания прошло всего лишь полдня. А его стены даже изнутри кое-где покрылись инеем.

Вицалара словно и не замечала пробирающего до костей холода, даже плед на себя не накинула, так и сидела в одном платье, пусть и отделанном мехом по горловине и рукавам. Иногда у Амальрика возникали серьёзные сомнения в её принадлежности к миру живых, но он тут же отметал их, как несостоятельные. Такое древнее колдовство осталось только в легендах. Личи, так называли тех, кто не пожелал переселяться в мир мёртвых. Его бабка точно не из таких. В отличие от нежити, она способна на сильные чувства, хоть и редко их демонстрирует окружающим.