Взгляд Нокса прожигает Дарлу, словно лазер. Я пристально смотрю на нее, желая, чтобы она заткнулась. Я встаю между Ноксом и Дарлой, привлекая его внимание к себе.

— Сегодня вечером. Дарла может посидеть с ребенком, а ты сможешь прийти ко мне.

Мои щеки вспыхивают. Это не в моем характере — прикрываться кем-то — и мне от этого не комфортно, но у меня есть потребности в виде жгучего желания между ног.

Нокс смотрит на потолок гаража, то ли размышляя, то ли прикидывая, как бы нам сказать, чтобы мы убирались. Теперь мне нечего терять.

Я беру его за руку, поднимаюсь на цыпочки и говорю томным шепотом:

— Я надену синюю блузку.

Его кадык подпрыгивает, когда он проглатывает мои слова.

Нокс наклоняется и рычит:

— Разве я недостаточно удовлетворил тебя этим утром?

Все еще стоя на цыпочках и держа его за руку, я кладу другую руку ему на грудь и говорю:

— Вполне возможно. Но так случилось, что у меня не было возможности унять твой зуд в причинном месте. — Я тянусь губами к его губам. — А мне бы очень этого хотелось.

Опустившись вниз, не могу поверить, что я только что это сказала. Вернее, что выдала, что так сильно нуждаюсь в нем.

Дарла спрашивает с улыбкой:

— Что произошло сегодня утром, перед тем, как я сюда приехала?

Черт, я и забыла, что она здесь.

Глава 21

НОКС

Ровно в восемь раздается звонок в дверь. Пайпер подскакивает к двери, как она прыгала весь день. Мне следовало отправить ее в школу, вместо того, чтобы соглашаться на это.

Я в паре шагов от входной двери, когда Пайпер открывает дверь, чтобы увидеть, что там стоит Дарла.

— Привет, Дарла, а где Эйвери? — говорит Пайпер, выглядывая из-за двери.

— Знаешь, она немного приболела, так что лежит в постели.

— Снова?

— Да, я думаю, это пищевое отравление или что-то в этом роде. Но не волнуйся, нам все равно будет очень весело, как мы и говорили сегодня днем, — говорит Дарла.

В рамках соглашения после обсуждения в гараже, Эйвери и Дарла провели полдня вместе с Пайпер, так что Пайпер будет чувствовать себя комфортно с Дарлой.

— Ну, мне пора идти, не скучайте, — говорю я.

— Ты хорошо пахнешь, папа. Это тот одеколон, который я подарила тебе на день рождения? — спрашивает Пайпер, когда я прохожу мимо нее к двери.

— Ага, — говорю я, не останавливаясь. Он стоял на полке в ванной игнорируемый с тех пор, как она отдала его мне. Когда я сегодня вышел из душа, то увидел его и немного воспользовался. Вместе со свежими джинсами и черной футболкой, которую можно было бы счесть слишком маленькой.

— Ты никогда им не пользовался. Я рада, что ты наконец-то это сделал. Это очень мило... — говорит она, когда я выхожу за дверь. Я захлопываю за собой дверь, на середине ее фразы.

Дарле лучше увести ее подальше от дверей и окон, чтобы она не видела, куда я иду. Я все еще не уверен, что это хорошая идея — прийти к ней домой. Я с минуту жду на углу своего дома, чтобы дать Дарле время. Я хотел подождать две минуты, но не могу, когда я так чертовски близко.

Я звоню в дверь Эйвери, и дверь открывается, как будто она стояла с другой стороны и ждала.

Прежде чем Пайпер успеет увидеть, я врываюсь внутрь, и Эйвери захлопывает дверь.

Мы молча стоим в ее маленькой прихожей, глядя друг на друга. Мой взгляд скользит по ней, дыхание тяжелое. Как и обещала, она надела синюю блузку. Вместо брюк на ней короткая черная юбка в обтяжку. Она очень плотно облегает изгибы бедер, и я борюсь с желанием повернуть ее, чтобы хорошенько рассмотреть ее задницу.

Когда я заканчиваю рассматривать ее, наши глаза встречаются, и я подхожу ближе к ней. Она пахнет так же восхитительно, как и выглядит: чистая и сладкая, как цветы апельсина. Я притягиваю ее к себе и борюсь с желанием пригвоздить к стене прямо здесь, у входной двери. Я должен помнить, что сегодня вечером мне можно не торопиться.

Крепко обняв ее и запустив пальцы в ее волосы, я прижимаюсь губами к ее уху и говорю:

— Я хочу услышать твой голос.

— Ты хорошо выглядишь, — произносит она, и в ее голосе слышится неприкрытая похоть, хотя я замечаю легкую дрожь.

— Я рад, что ты надела эту блузку.

— И стринги, — говорит она.

— Хорошо, я не могу дождаться, чтобы сорвать их с тебя.

Эйвери сглатывает, и я больше не могу ждать. Схватив ее за голову, я прижимаюсь губами к ее губам. Ее мягкие, полные губы на моих губах пробуждают мой член к жизни. Мы с жадностью исследуем рты друг друга.

Все еще сжимая ее шелковистые волосы, моя другая рука скользит вниз по изгибу ее спины к заднице. Я сжимаю ее, и из ее горла вырывается легкий стон. Я сжимаю его сильнее, желая, чтобы ткань между ее задницей и моей ладонью исчезла.

Ее руки исследуют мои бицепсы и скользят под плотную ткань моей футболки. Каждый из ее пальцев оставляет покалывающий след на моей коже.

Я прерываю наш поцелуй и провожу губами по ее мягким щекам и шее. Мой член в джинсах чертовски болит от напряжения, и мне нужно снять их, пока он не сломался.

— Пойдем наверх, — говорю я и отпускаю ее.

Держа за руку, я веду Эйвери вверх по лестнице ее собственного дома. Я много раз приходил сюда, чтобы помочь миссис Коупленд с ремонтными работами, и сейчас направлялся прямиком в спальню наверху лестницы, в ту, где Эйвери всегда сидит у окна. По-видимому, мастурбирует на меня, пока я работаю.

— Нет, только не в эту, — говорит она, когда я вхожу в комнату и включаю свет.

Это та самая комната, что в ее новых видео, украшенная как гребаный будуар.

— Дааа, именно в эту, — говорю я, крепче сжимая ее руку, когда вхожу в комнату.

Мои глаза бегают по сторонам, заднюю стену никогда не видно на видео. Освещение на колесах задвинуто в угол. Стена увешана полками, набитыми дерьмом в упаковках. Если присмотреться поближе, то все они — сексуальные штучки. Я знаю из ее видео все о продуктах, на которые она делает обзоры, и предполагаю, что это они.

Рядом с полками стоит вешалка с одеждой. Да чтоб меня, это все нижнее белье. Человек может заблудиться в этой комнате и никогда оттуда не выйти.

— Тебе сюда нельзя, — говорит Эйвери, подталкивая меня к двери.

Она не может сдвинуть меня с места. Я снова притягиваю ее к себе.

— А что не так с этой комнатой? Потому что эта кровать выглядит чертовски привлекательно, — спрашиваю я, зная, что она не скажет правду.

— Она не так удобна, как та, что в соседней комнате, вот и все.

— Да какая, к черту, разница, — говорю я и прижимаюсь губами к ее губам.

Эйвери протестует лишь мгновение, прежде чем расслабиться в моих руках. Наши языки сталкиваются, наполняя меня все большей и большей потребностью. Она стонет, и от этого звука мой член становится еще тверже.

Она засовывает руку мне под рубашку, и я прерываю поцелуй, чтобы стянуть ее через голову.

— Черт, — говорит она, широко раскрыв глаза и проводя пальцами по моим татуировкам и мышцам.

Мне не терпится сорвать с нее одежду, увидеть, какое нижнее белье с той вешалки она выбрала для меня, но не раньше, чем я увижу, как она сосет мой член в этой синей блузке.

Все еще стоя посреди комнаты, я давлю ей на плечи. Эйвери не сопротивляется. Она понимает намек и опускается на колени, словно желает этого не меньше меня.

Мой член напрягается в джинсах, и она не тратит времени на то, чтобы расстегнуть пуговицу и ширинку. Эйвери тянет их вниз, пока пояс не оказывается на уровне моих бедер.

Она делает то же самое с моими боксерами, и мой член освобождается.

Эйвери ахает, увидев его впервые. Большинство женщин так и делают, учитывая мой огромный размер.

Она берет член в руку и двигает вверх-вниз. Я тихо стону и откидываю голову назад. Ее язык прикасается к моему члену, и у меня перехватывает дыхание. Она проводит языком от моих яиц к головке, обводя ее по кругу.

Моя спина напрягается, и я обратно наклоняю голову. Я быстро опускаю взгляд, чтобы не пропустить ни секунды прикосновения ее губ.