“Позвольте мне рассказать вам об Элизабет, - повторила она, перекрывая порывы ветра.

- В этом нет необходимости. Расскажи мне о себе.”

Ее нога исчезла в заполненном водой овраге почти до колена, и он снова поймал ее, когда она упала вперед. Невозможно было не заметить, с какой силой и легкостью он поднял ее и поставил на ноги. Невозможно было также не заметить, что он не спешит ее отпускать. На какое-то безумное мгновение его красивое лицо оказалось в опасной близости, когда он поправил ей капюшон и накинул плащ.

- Как давно вы служите королеве?”

“Год,” ответила она. - И я собираюсь выйти замуж в конце лета.”

- А кто этот счастливчик?”

- Не думаю, что вы его знаете. Он житель низин.”

Правда и ложь внезапно превратились в беспорядочный узел в ее голове. Она попыталась вспомнить, что собиралась сказать ему и в чем уже призналась.

“Я так и предполагал,” ответил он. “А как его зовут?”

“Сэр Роберт Джонстон.”

- Я его знаю.”

Проклятие. Адский огонь.

Почему Клэр ничего не сказала об этом? Как могло случиться, что она не знала? Как могла Элизабет привести горца в аббатство и показать ему знакомого мужчину и женщину, которая притворялась ею? Это не сработает. Она была обречена.

Она пыталась сказать королеве Маргарите, что этот план обернется катастрофой. Но она не слушала. Элизабет поклялась, что убьет Клэр в следующий раз, когда та ее догонит.

Когда ее нога скользнула по камню, все, о чем она могла думать, было то, что эта проклятая штука была гладкой, скользкой от грязи и дождя, и она не имела права находиться посреди хорошей грязной телеги. Она вскрикнула. Когда она дико замахала руками и ногами в воздухе, время, казалось, замедлилось до тех пор, пока ее лицо не оказалось всего в нескольких всплесках от удара о землю. Как ему удалось подхватить ее до того, как она приземлилась, оставалось загадкой. Но не успела она опомниться, как ее лицо уткнулось в изгиб его мускулистой шеи. Ее губы были прижаты к теплой, упругой коже. Его запах наполнил ее, и желание позволить своему телу погрузиться в его почти лишило ее рассудка.

“Ты ведь редко выходишь на улицу? - спросил он. - Немного ветра, чуть-чуть воды-и ты беспомощен, как младенец. Я не могу себе представить, сколько слуг понадобилось, чтобы доставить Элизабет Хэй вниз по этому холму.”

Покалывающее тепло пронзило ее. Наконец он упомянул имя женщины, на которой собирался жениться.

Когда он опустил ее на землю, Элизабет отстранилась, плотнее запахивая плащ, защищаясь от проливного дождя. Не сводя глаз со все более опасной повозочной дорожки, она двинулась вперед, и он пристроился рядом.

Когда они достигли подножия холма, ее снова охватила паника. Ей нужно было организовать эту уловку сейчас, если есть хоть какая-то надежда, что она сработает. И эта надежда таяла с каждой минутой.

“Элизабет часто приезжает сюда, - сказала она, когда они вошли в захудалую прибрежную деревушку. - Иногда каждый день, я полагаю. Есть ... ну, я просто должна тебе сказать. Она с кем-то встречается.”

- Сэр Роберт сейчас в Стерлинге?” - спросил он, не обращая на нее внимания.

- Так оно и есть. Но я только что сказал тебе, что твоя суженая встречается с—”

- А где он остановился? Я бы хотел нанести ему визит.”

Неужели он оглох? Мог ли он думать больше, чем об одной мысли одновременно? По-видимому, нет.

Несмотря на шторм, на дороге к мосту собралось на удивление много людей. Телеги и щетинистое стадо недавно остриженных овец замедляли их продвижение. Мост как раз показался в поле зрения. У Элизабет кровь застыла в жилах. Они уже почти добрались до места назначения, а она ничего не сделала, чтобы устроить хитрость, придуманную королевой Маргаритой и Клэр.

Но план все равно был дерьмовый. Ничего не получалось. С таким же успехом она могла бы прямо сейчас развернуться, взобраться обратно на грязный холм к замку и надеть свадебное платье. Какое безумие заставило ее думать, что все это может сработать?

И какой восхитительный способ начать их долгую, долгую, долгую совместную жизнь. Они еще даже не поженились, а она уже солгала ему. Сказала ему, что она была кем-то другим. Проклятие.

Ей нужно было посмотреть правде в глаза. Ей нужно было сказать ему правду. Если у нее не было выбора и она собиралась выйти за него замуж, ей просто нужно было принять свою судьбу—мужа-пирата, лачугу в горах, смерть как загнанная свинья и все такое.

“Mam . . . Mammy . . . Mam!”

Элизабет подняла голову, когда к ее ногам подбежали два мокрых и грязных сорванца. Она наклонилась и заглянула в их грязные лица.

- А в чем дело? Ты потерял свою маму? " - мягко спросила она, оглядываясь вокруг, надеясь, что настоящая мать была рядом.

Молодая девушка, возможно, на голову выше тех двух конечностей, которые все еще цеплялись за нее, поспешила к ним. Однако вместо того, чтобы оттащить их, девушка взяла ее за руку, чуть не сбив с ног.

- Пойдем домой, мама. Он сам ждет, и ты знаешь, какой он.”

- Что? Кто же ждет?” - Спросила Элизабет, обнаружив, что ее тянут в переулок. Она оглянулась через плечо на горца. - Эти дети должны быть потеряны. Позвольте мне посмотреть, смогу ли я помочь им найти их—”

Остальные слова были потеряны, когда худая рука схватила ее за руку и развернула. - Черт бы тебя побрал, жена. Почему ты не дома? И что ты делаешь, уткнувшись носом в пирата?”

Элизабет уставилась на перепачканное сажей лицо высокого жилистого кузнеца.

“Но ... - с трудом выдавила она, - но я не твоя жена.”

- Не стоит начинать с этого. Мы ведь уже проходили через это, не так ли? А теперь перестань нас позорить и отправляйся домой.”

Она взглянула на горца, который с удивлением наблюдал за тем, что он, несомненно, считал ошибкой, разворачивающейся перед ним. Трое детей продолжали дергать Клер за юбки и плащ, крича и требуя что-то. Мужчина, назвавшийся ее мужем, был одет в тяжелый кожаный фартук, и хватка на ее руке свидетельствовала о его ремесле.

“Отпусти меня, - закричала она.

Вместо того чтобы отпустить ее, мужчина потащил ее прочь.

Элизабет не могла понять, как это происходит, но было ясно, что она находится в отчаянном положении. Она в отчаянии оглянулась на Александра Макферсона. Он стоял, положив руку на рукоять кинжала, заткнутого за пояс, и смотрел на детей и деревенских жителей, которые начали собираться вокруг него.

- Сделай что-нибудь, Горец. - Пожалуйста! Я же не его жена.”

Никто, казалось, не хотел вмешиваться, включая Макферсона. Он просто стоял с выражением на лице, которое она не могла разгадать.

Когда двое стражников замка внезапно появились на краю толпы, Элизабет уперлась ногами в землю и крикнула им: Толпа притихла и расступилась, но мужчины не делали попыток приблизиться.

“Помоги мне,” взмолилась она. - Ты же меня знаешь. Я одна из фрейлин королевы. Скажи этому человеку, чтобы он меня отпустил. Здесь что-то серьезно не так.”

Стражники переглянулись, и Элизабет показалось, что их это даже позабавило. Ярость и негодование начали вытеснять ее страх. Когда они все вернутся в замок, она позаботится о том, чтобы им пришлось чертовски дорого заплатить.

“Как тебя зовут, девочка? - спросил один из них, подняв руку, чтобы прикрыть глаза от дождя.

Элизабет изумленно уставилась на них. Они знали ее. Они наверняка знали ее. Но она не могла произнести свое имя. Если она скажет это сейчас, Горец услышит, и все будет потеряно.

- Клэр ... Клэр Сетон, - ответила она более спокойно, чем звала на помощь.

Охранник посмотрел на нее и покачал головой. - Мы только что видели госпожу Клер в аббатстве. Неужели вас двое?”

Королева заверила ее, что стражники будут там, чтобы защитить ее. Что им расскажут о плане. Должно быть, что-то пошло не так. Неужели ее подставили собственные друзья?

Поверх голов толпы Макферсон внимательно наблюдал за происходящим, стоя неподвижно, как бронзовая статуя. Она услышала смех некоторых из толпы вокруг нее.