Я приподняла юбку. Бабушка юркнула под нее и уцепилась за мои панталоны когтями.

– Нет, ну надо же! – ворчала бабушка, пока я шла в сторону кабинета. Воинственно и решительно. – Внучку! Замуж! Не посоветовавшись! А ну открывай дверь!

Я открыла дверь в кабинет дедушки и сложила руки на груди. Дед тут же распахнул шторы, пуская солнечный свет.

– Слышишь ты, Баребух! – выдала бабушка. – Мало того, что скоро я с тобой стану энергетическим вампиром, потому что сосать у тебя больше нечего! Так ты еще тут коммерцию организовал! И со мной не посоветовался! Тирания, веночек ты мой, сделай пожалуйста суровое лицо. Оно сейчас очень нужно!

– Тварианна, – произнес дед, пока я хмурила брови по просьбе бабушки. – Ты понимаешь,  в каком бедственном положении мы находимся! И пятьсот тысяч золотых….

– Это я нахожусь в бедственном положении! Вышла замуж на свою голову! Носки чесноком воняют! Изо рта – боярышником! А таким колом, как у тебя можно только пошлепать вампира! В качестве назидания! Тирания, руки в боки упри, пожалуйста. Ты, считай подарил нашу внучку!

– Ага, – согласилась я, встав в самую суровую позу.

– В объятиях страсти, да? В объятиях старости! И тут ты решил лишить меня единственной радости в смерти? – заметила бабушка из-под юбки. – Как это низко с твоей стороны!

– Как можно думать о любви, когда на тебя всю ночь смотрит из темноты безносая морда летучей мыши со светящими глазами? – возмутился дед, на которого я была ужасно обижена. – А с длинных клыков капает слюна!

– Вечно у тебя одни отговорки!  – обиделась бабушка.

– Он выдал меня замуж за ту ушастую сколопендру, которая опозорила меня тогда на балу!  – всхлипнула я, все еще сурово глядя на деда. И подливая маслица в огонь скандала. – И подписал документы на брак!

– Что? Не может быть! Это полностью меняет дело! – внезапно перестала орать бабушка. – Как удачно! Нет, ну вы поглядите!

– Ба! – обалдела я, глядя на свою юбку.  – Ты чего?!! Ты что? Я не выйду замуж за этого эльфа!

– Так, еще раз посмотри на дедушку с укором. Погрози ему пальцем, чтоб больше так не делал. И пойдем собираться! – послышался почему-то довольный голос бабушки из-под юбки.

 Я готова была разреветься в голос. Нет, ну надо же! Я ожидала защиты! Думала, что бабушка его укусит! Или … или… А тут… Она согласна!

– Я с тобой не разговариваю! – обиделась я, проходя мимо портрета моей мамы Стервеллы Скотинелли. Говорят, что мы с ней чем-то похожи. Мама тоже вышла замуж за эльфа. И ничем хорошим это не закончилось.

– Ну надо же! – заметила бабушка. – Слушай, ты что? Похудела? Панталоны с тебя сползают!

– Резинка старая, – вздохнула я, направляясь в свою комнату. Вещей у меня не было. Кроме этого платья и сменного белья больше ничего. – Я с тобой не разговариваю! Я думала, что ты за меня заступишься!

Я задернула плотные, заштопанные шторы и подняла юбку.

– Милая, – послышался голос бабушки, которая вылетела из-под юбки. – Послушай меня. Что написано на гербе славного рода Скотинелли?

– Эм… Отомщу, забуду и снова отомщу! – вспомнила я.

– Отлично! Три мужа назад я провернула что-то похожее! План прост. Ты выходишь за него замуж, но… брак не действителен! По причине того, что бедный жених никак не может обеспечить молодой и красивой жене то самое женское счастье! В доказательство мы предоставляем девственность, которая до сих пор на месте! – начала бабушка, гаденько улыбаясь клыками.

– Допустим, – согласилась я, разглаживая старое платье.

– Мы идем к принцу. Собирается суд. И на суде эльфийская сколопендра будет оправдываться, как же так получилось, что жена еще девственница! Знаешь, какой это позор для мужчины! – заметила бабушка.  – В итоге суд решит, что брак не действителен. А по закону тебе полагается половина состояния мужа! Ты хоть представляешь, какие это деньги?

– А как же первая брачная ночь? – поежилась я.

– Улыбаемся,  ночью из-под юбки невесты вылетит птичка! – заметила бабушка, расправив крылья. – Я поеду с тобой!

Вещей было немного. Настолько немного, что я развела руками и решила ехать без багажа. Старый огромный саквояж стоял посреди комнаты, раскрыв свой бархатный зев. А складывать туда было нечего!

– Бабушка, а мне нечего с собой брать, – заметила я, осматривая комнату.

– Как нечего, кровинушка моя! – послышался гадко-ласковый голос бабушки. – Скажи мне, эльфийская сколопендра была со слугами или нет?

– Вроде один, – буркнула я. И настроение начало портиться. Неужели я действительно жена этого мерзавца.

– Так в чем же дело! Как ты можешь уехать в столицу, не взяв с собой кирпичи родного замка? – заметила бабушка, повиснув на шторе. – Ты же потом будешь скучать, а тут килограмм сто кирпичей!

Я вспомнила, где у нас рассыпалась стена, а потом посмотрела на саквояж.

– Зато тебе не придется рожать,  – гаденьким голосом произнесла бабушка. – Вместо тебя родит муж, когда будет нести твои вещи в карету!

Обрадовавшись, я бросилась в коридор. Я тащила камни по одному, складывая их в саквояж. Дверь была настежь открыта. Я бегала туда – сюда, прижимая к груди осколки от стены.

Когда саквояж стал закрываться с трудом, я успокоилась. За окном был вечер. Огарочек свечи освещал столик и бабушку, которая прикорнула на занавеске.

А если он передумал? Вдруг он не приедет? Эта мысль почему-то давала мне надежду. Пусть план бабушки и кажется гениальным, но кто его знает, как все получится на самом деле. Одно я знаю точно! Я никогда не полюблю мужа!

– О! Слышу, что приехал! – встрепенулась бабушка, слетая мне под юбку. Я встала. Расправила юбку и бабушку, гордо вскинула голову и подошла к моим «скромным» вещам.

– Ба, я волнуюсь, – почти шепотом заметила я, поглядывая на дверь.

– Давай назовем это косметичкой? – усмехнулась бабушка, пока я тихо вздрагивала от каждого шороха в коридоре. – Как говорила моя матушка Ужасина Скотинелли: «Это – брак по расчёту! Поэтому пусть ни на что не рассчитывает!».

 Мне срочно нужно было что-то теребить. Потому что я ужасно нервничаю. Еще утром день был таким прекрасным, а сейчас… Я схватила обтрепанный бантик на платье и стала его терзать.

– Да ладно тебе, шесть мужей назад тоже были переживания, трясучка, – философски заметила бабушка. – А потом мужик привык и перестал  трястись в шкафу, обвешенный гирляндой чеснока.

– Он тебя любил? – спросила я, нервно выдыхая.

– У него просто не было сил убежать, – ностальгически вздохнула бабушка. – Это был мой самый романтичный брак! Сколько я комплиментов слышала… Дорогая, не надо! Любовь моя, я прошу тебя! Радость моя, прекрати!

В коридоре послышались шаги. Дверь открылась, а я с хрустом оторвала бантик с платья.

– Эльфийская сколопендра приползла за своей невестой, – заметил эльф, который ничуть не изменился с того самого бала.

Он презрительно осмотрел мою комнату с паутиной в углах и сломанным столом. Потом посмотрел на саквояж.

– Ты меня толкни, когда правнуки будут! Я им уже имена придумала, – прошептала бабушка. –Девочка Оймля, девочка Чтотытуданаложила и мальчик Ыыых!

Эльф посмотрел на мои вещи, а потом взмахнул рукой. Фиолетовое сияние окутало саквояж, и он растворился.

Он… чародей!

– Твои вещи уже в карете. Пойдем, – слышался его голос, словно сквозь толщу воды. Я направилась за ним, придерживая сползающие панталоны и бабушку.

Возле дома стояла черная карета, запряженная четверкой черных коней. На козлах сидел укутанный кучер в плаще и шляпе.

– Прошу, – усмехнулся эльф, открывая двери кареты. Я подняла ногу на ступень и попыталась в нее забраться без посторонней помощи. Вот такая я гордая.

Забившись в самый угол, я сразу отогнула занавеску, образуя щель. Алый бархатный салон выглядел солидно и пах чем-то незнакомым.

Эльф сел рядом, пока я вжималась в стенку. Карета тронулась, а я почувствовала, как мне на колено легла рука. Я с ужасом смотрела, как она ползет вверх, проникая под юбку все дальше и дальше.