Сейчас же, когда Харви держит ее за талию и ведет в медленном танце, время остановилась, и мысли уже не жгут мрачными предположениями. Она видит его глаза, вздыхает его запах и тревоги медленно отступают.

– Ты правда готов отдалиться от друга ради наших отношений?

Мужчина уверенно кивнул. Неужели она становится яблоком раздора?

Присцилла робко шептала Харви на ухо вопросы, которые, как ему казалось, они уже обсудили, и до сего момента не подозревала, насколько же возбуждающе он может действовать на нее, щекоча теплым дыханием кожу на ее шее. У мужчины тоже по телу пробежали мурашки. Харви впервые в жизни решил поддаться инстинктам. Раньше он жил лишь велением сердца, которое его постоянно предавало, выбирая тех, кто никогда не ответит ему взаимностью. Сейчас же он понимал, что глубоких чувств к Присцилле у него нет, но есть нечто другое, похожее на потерянную способность находить партнера по запаху и ауре вокруг – просто поддаться воздействию своего внутреннего Я, которое всегда пряталось и не выказывало своих желаний. Теперь же, когда мозг многое не помнит, чувство собственного достоинства потребовало внимания к своим собственным желаниям, а не к наставлениям друга, который пока неизвестно чем руководствуется. Не хочет прямо говорить о причинах, по которым им нельзя сближаться с Присцилой, то пусть тогда смирится с его решением поставить дружбу на паузу!

– А вдруг Крейг прав и я недостойна тебя? – непонятно зачем спросила девушка, чувствуя себя Камикадзе. – Тебе разве не хочется прижать его к стене и выколотить из него ответы на все вопросы?

Присцилла ловила себя на трусости. Ей было бы легче, если бы Харви узнал правду извне.

Мужчина отстранился, но лишь настолько, чтобы можно было видеть ее глаза.

– А это уже похоже на «столкнуть нас с другом лбами»…

– Нет! – охнула она, в секунду побледнев. – Я не так выразилась. Просто ты не можешь не исключать вероятность, что мы упорно чего–то недоговариваем. То есть он…

Прокололась, идиотка! Как ты может себя топить, дура!? Харви возненавидит тебя еще больше, когда все вспомнит!

Но мужчина лишь снисходительно улыбнулся:

– Я же и так это вижу, детка!? Я не слепой! Я правильно понимаю, что об этих причинах ты знаешь даже больше него? Да? А, следовательно, ты обязательно мне все расскажешь, верно?

Присцилла опустила глаза и молча прижалась щекой к его груди, отчего танец стал приобретать более интимные движения. Ей нечего было добавить. Однажды она без сомнения откроется ему, но, наверное, не раньше, чем познает тепло его тела…

– Я устал от настороженных взглядов, громких и молчаливых упреков в твой адрес, – мягко произнес Харви, гладя девушку по волосам. – И так ясно, что по–хорошему нужно послать всех к черту и уединиться в ожидании прозрения. Но время движется с немыслимой скоростью. Я не хочу искать вчерашний день, потому как час икс может настать в следующей жизни, а жить хочется сейчас… – Девушка напряглась, и это не осталось незамеченным. – Если ты молчишь, значит на это есть свои причины, но я не должен игнорировать тот факт, что ты любишь меня, а я, вероятно, все–таки отвечал тебе взаимностью. Я же не полный идиот!? Почему я должен все разрушать из–за жизненных законов подлости, которые так не вовремя отняли воспоминания о тебе? Я не святой и не отрицаю, что в какой–то степени завистлив, наблюдая за нашей сладкой парочкой…

– О да! Они просто без ума друг от друга! – улыбнулась девушка, осмелившись посмотреть на Харви. – Странно, что они способны думать еще о чем–то кроме медового месяца.

– Всему виной несчастный случай и мое пребывание в клинике. – Мужчине нравился вечер, но еще больше может понравиться ночь… – Иначе бы Крейг в первый же день после воссоединения полетел с Шанталь в Лос–Анджелес и узаконил отношения. Кстати, почему мы тянули с совместным проживанием? Надеюсь дело не только во мне? Я случайно не крутил роман на стороне? Может, я имею детей, которых не хочу признавать? А может ты в прошлом была мужчиной?

Присцилла чувственно рассмеялась, закатив глаза:

– Нет! Ну и фантазия! Дело, конечно же, во мне… но не то, что ты назвал…

Харви напрягся и приостановил танцевальное телодвижение:

– В тебе?

«Ну почему ты не контролируешь себя, Прицилла!?» – отчитала она себя, прикусив нижнюю губу.

Девушка была готова разрыдаться, видя смешанные чувства на лице мужчины.

«Я потеряю его быстрее, чем могла себе представить!» – не могло угомониться ее внутреннее Я.

Присцилла отстранилась и практически направилась обратно к столику за сумочкой, потому как откровенное сокрытие фактов на лицо и глупо надеяться, что он не заметит оговорки. В данном случае Харви стоит только попросить ее больше никогда не вмешиваться в его жизнь, и это, без сомнения, будет равняться к пожизненному заключению в одиночной камере.

Присцилла на секунду погрузилась в себя: неужели если не Харви, то никто больше не сможет занять такое же большое место в ее сердце? В подобные мгновения необъяснимого, внезапно нахлынувшего отчаяния приходят мысли о бесполезности борьбы с непреодолимой силой. А не будет ли добровольный отказ от этого мужчины являться чем–то схожим с попыткой суицида? Эта любовь оказалась настолько болезненной, что даже внезапная остановка сердца может быть спасительной.

– Эй! – окликнул он ее и снова притянул к себе. А прижав к груди ее податливое тело понял, что хочет продолжать ощущать ее тепло без всяких объяснений здесь и сейчас. – Я не хочу, чтобы вечер вот так нелепо закончился. Просто кивни мне, если я окажусь прав. Есть ли веские основания для прекращения наших отношений?

Есть! Все ее существо хотело крикнуть «ты меня не любил! Может даже презирал, что я постоянно путалась у тебя под ногами, предлагая себя!»…

– Нет, – лишь хрипло прошептала она, бессмысленно глядя поверх его плеча.

Харви не заслуживал лжи, но и она слишком далеко зашла, чтобы идти на попятный.

– Тогда проблем нет. Иди сюда.

Харви боялся задумываться над тем, что скажет его язык тела на близость Присциллы. В эту минуту, когда их тела отделяла лишь тонкая ткань одежды, Харви понял, что именно от него зависит «все или ничего». Тело мгновенно помахало ручкой холодной голове и получило безмолвное доказательство взрыва чувств Присциллы. Девушка не просто ответила на его поцелуй – она была первой женщиной, которая смогла отключить его разум. Харви просто обезумел от наплыва новых ощущений. Мужчина забыл о ресторане и о ее невольном признании в том, что, видимо, он пешка, которой она играет, выставляя дураком перед близким другом и подчиненными. Но ему было все равно. Харви на миг отстранился. Да, они с Присциллой так и не съехались в прошлом, но насколько близко им удалось познать друг друга? Его тело отказывалось вспоминать – оно готово просто жить сегодняшним днем! Нормально ли то, что в голове летают подобные мысли во время поцелуя? Сейчас в его жизни все ненормально. Но то, что его тело отреагировало на Присциллу как на подходящую во всем для него женщину – это факт.

Харви нехотя отстранился, прервав поцелуй. Он должен нести ответственность за сцену в ресторане, но, похоже, Присцилла не мучилась угрызениями совести на сей счет. Ее взгляд был устремлен на его влажные припухшие губы. Девушка дотронулась до его лица, нехотя вытирая с его губ следы своей помады, и прошептала:

– Ты не представляешь, как трудно находиться рядом и не дотрагиваться до тебя… Держаться близко, но не рядом – сложная задача… особенно если есть те, кто беспрестанно шепчут на ухо о благоразумии разрыва…

Теперь, еще больше узнав какая она оказывается чувственная и страстная, мужчина подписывался под каждым ее словом.

– Ты всегда могла прикоснуться. Я не строил преград, – прошептал он.

– Да, но сестра и Крейг всегда тыкали меня носом в то, что ты сам должен сделать выбор и что путать тебя сродни преступлению…

Харви улыбнулся:

– Теперь не будет ни их, ни моих возражений. Ты можешь делать все, что тебе захочется…