Но, как говорится «рано пташечка запела, как бы кошечка не съела». Спасение неожиданно пришло от Леночки, нашей скромной робкой машинистки, вчерашней школьницы. Сочувствие ко мне и возмущение чинимой несправедливостью победили ее страх перед злодеем Кумариным. Во-первых, в тот же вечер после этой злосчастной лаборатории она позвонила мне и сказала, что сейчас должна печатать протокол о моем переводе в младшие научные сотрудники. А кроме того, она выдала все секреты кумаринской писанины. Он все это время, вместо того, чтобы заниматься детьми-сиротами и детскими домами, готовил пространное, изобилующее своими научными лжеподвигами представление на выдвижение в член-корреспонденты АПН СССР. При этом писал и за себя, и за того парня, то есть и за директора, и за тех академиков, поддержкой которых он заручился. Не учел он одного: что в это время работала правительственная комиссия по реорганизации Академии педнаук, которую курировал секретарь ЦК КПСС Е.К. Лигачев, куда я тут же накатала жалобу, перечислив все мошеннические факты, включая и то, что над его докторской трудилась специально созданная лаборатория, сотрудники которой за свою работу получали зарплату из государственного кармана. Написала, что он не стесняется спекулировать и на детях-сиротах, возглавляя лабораторию детских домов и получая за это приличное вознаграждение, так и не приступил к этой теме, а кроме того, мешал работе других, то есть моей. Обвинения были более чем серьезные, и их переправили в партком нашего института.

Секретарь парткома оказался в трудном положении и сосредоточился на поиске компромиссного решения. К такому компромиссу была готова и я, так как получила приглашение от Бочаровой Валентины Георгиевны занять место ведущего научного сотрудника по проблемам профилактики правонарушений несовершеннолетних в ее ВНИКе «Школа-микрорайон». Здесь мне предстояла интересная работа по моей проблеме, тем более, у бочаровского ВНИКа была сотня опытно-экспериментальных площадок по всему Советскому Союзу. Знала я также, что песенка Кумарина спета, поскольку лаборатория детских домов переводилась в Институт детства, созданный Детским фондом, куда этого скандалиста никто брать не собирался. Никто его не хотел брать в свою лабораторию и в нашем Институте общих проблем воспитания. Директор по старой дружбе протянул ему руку помощи, пообещав, что откроет Кумарину лабораторию под его методологическую тему, если он наберет в нее желающих сотрудников. Обрадованный макаренкоед тут же вывесил плакат с перечислением проблем, которыми намерена заниматься его лаборатория, и с приглашением желающих в ней работать. Как и следовало ожидать, ни одного желающего не нашлось. Слишком прославился он своими скандалами и подлянками. И так новоиспеченный доктор наук, без пяти минут член-корреспондент АПН СССР, несмотря на всю дружбу и помощь директора, оказался на улице. Недолго просуществовал и сам Институт общих проблем воспитания с этой скандально известной тройкой ученых педагогов: Коротова, Лихачева, Гордина. После реорганизации АПН СССР этот институт был упразднен. Как жаль, что до такого бесславного конца педагогических погромщиков не дожил Василий Александрович Сухомлинский, сердце которого не выдержало травли и обвинений в буржуазной несоветской педагогике, обрушенных на него тройкой академиков и макаренкоедом Кумариным, которого он справедливо назвал негодяем.

Сталин, учреждая в 1944 году, когда еще шла великая война, Академию педагогических наук, был дальновидно обеспокоен идеологическим воспитанием подрастающего послевоенного поколения. Не могли не волновать партию и ее вождя товарища Сталина и продовольственные вопросы, то есть чем и как накормить население советской страны, которое каждое десятилетие выкашивал голод. Поэтому ВАСХНИЛ, Академия сельского хозяйства, особо была под неусыпным оком партийцев. И очень их раздражал всемирно известный академик, он же директор Института растениеводства и Института генетики, а также президент ВАСХНИЛ Николай Иванович Вавилов, который хотя и выводил новые урожайные сорта пшеницы, но при этом не обещал сиюминутных скорых результатов. И как же кстати объявился малограмотный агроном Трофим Лысенко, закончивший заочно после двухгодичной сельской школы и среднего уманьского училища садоводства Киевский сельхозинститут! Лысенко прославился яровизацией, повышением урожайности путем проращивания зерен пшеницы в холодных условиях, что позже при повторных опытах не было подтверждено и не получило широкого распространения на практике. О яровизации на свою беду одобрительно отозвался сам академик Николай Вавилов. На беду, потому что Лысенко вскоре вместо Вавилова занял кресло президента ВАСХНИЛ, а в 1940 по доносу Вавилов был арестован, приговорен к расстрелу, который позже заменили на 20-летний срок. До освобождения Николай Иванович не дожил, поскольку в 1943 году в возрасте 56 лет умер от голода в Саратовской тюрьме.

Не последнюю роль в обвинении Вавилова в шпионаже сыграло и письмо, которое в 1939 году, уже будучи президентом ВАСХНИЛ, Трофим Лысенко направил главе правительства Молотову, где писал: «Хору капиталистических шавок от генетиков в последнее время начали подпевать и наши отечественные… Вавилов и вавиловцы окончательно распоясались, они стараются использовать международный генетический конгресс для укрепления своих позиций». Таким образом, судьба Вавилова и руководимого им Института генетики и самой науки генетики, а также передового отряда ученых-генетиков и растениеводов была предрешена. Институт был закрыт, генетика объявлена лженаукой, ученые-генетики оказались в лучшем случае безработными, а в худшем – в лагерях и за решеткой, в сельхознауке воцарились нравы лысенковщины. Но зато тем временем процветал со своими соратниками трижды лауреат Сталинской премии Трофим Лысенко. Правда, Никита Хрущев в 1955 году временно отстранил его от руководства ВАСХНИЛом, когда прочел врученное Курчатовым так называемое «Письмо трехсот», в котором 297 крупных ученых биологов, химиков, математиков разоблачали лысенковские лженаучные идеи, назвав их средневековыми, позорящими советскую науку. Хрущев был искренне возмущен, отправил Трофима в отставку, но через 6 лет по ходатайству влиятельных партийных покровителей снова вернул Лысенко в кресло президента ВАСХНИЛ. Лишь после отставки Хрущева в 1964 году непотопляемый Трофим Лысенко лишился почетной должности президента ВАСХНИЛ. Ему доверили руководить только лабораторией экспериментальной научно-исследовательской базы АН СССР «Горки Ленинские», где и закончил он свою жизнь всеми забытым 78-летним стариком.

Однако семена лысенковщины, посеянные в почву сельхознауки, оказались жизнестойкими и дали многолетние всходы. Вот похожая история с таким же непотопляемым лжеученым, ректором Киевской сельскохозяйственной Академии В. Юрчишиным, которую без малого 12 лет отслеживала «Литературная газета». Первая публикация на эту тему была в «ЛГ» 20 октября 1976 года, как раз ровно за месяц до смерти Трофима Лысенко. И очень может быть, он успел прочесть об «успехах» своих молодых последователей. Из 393 страниц докторской диссертации ректора Юрчишина 250 были не что иное как компиляция и плагиат, списанные с чужих работ. И увы… он был далеко не одинок. В плагиате был изобличен и секретарь парткома В. Ключников, а также и другие диссертации, написанные под руководством этих новоиспеченных докторов наук. Плагиаторы от сельхознауки действовали весьма сплоченно, давая друг другу положительные отзывы, оппонируя и продвигая нужных людей по служебной лестнице.

«Ведь это шутка сказать, – пишет «Литературка», – одних только родственников среди преподавателей Украинской сельхозакадемии насчитывается более полутораста. Тут и жена самого Юрчишина, и жены некоторых других руководителей академии… Особые надежды возлагаются на тех «остепененных», кто волею судеб оказался наверху». Действительно, круговая порука повязанных откровенным мошенничеством лжеученых помогает таким плагиаторам как Юрчишин выходить сухим из воды. И не просто выходить сухими из воды, но и изощренно мстить тем ученым, кто имел смелость разоблачать мошенников от науки. И потому аж через одиннадцать лет, уже в мае 1987 года, «Литературная газета» вынуждена была вернуться к теме этого разоблачения и его последствиям.