- Никогда не слышал,- промолвил мистер Мейдженди, скромно потупив взор,- что Бахус и Венера {Бог вина и богиня любви в древнеримской мифологии} несовместимы. Хотя,- печально добавил он,- у новобрачной может быть иная точка зрения. Она весьма пылкая леди.

Валентину не хотелось обсуждать Еву.

- Нужно что-нибудь предпринять, а не болтать попусту,- резко сказал он.- Снег все осложняет. Телефон вышел из строя, поэтому кто-то должен сходить за врачом.

- Я схожу!- Готовность мистера Мейдженди свидетельствовала о желании избежать предстоящей горестной сцены.

- Нет, лучше я. Но до этого мы должны сообщить о происшедшем. Мы не можем допустить, чтобы его неожиданно обнаружили здесь... вот так. Вопрос в том, кому дать знать в первую очередь.

- Его сестре,- предложил мистер Мейдженди.

- Не думаю. Конечно, ей тяжело лишиться брата, но это, так сказать, не вполне ее потеря.

- Тогда родителям?

- Отец болен. А матери я не рискну сообщить. Для нее это явится страшным шоком.

- Остается его жена.- Мистер Мейдженди покосился на дверь.

- Вот именно.- Валентин обрел решимость.- Я пойду к ней. Она имеет право узнать об этом первой.

Мистер Мейдженди не стал вызываться исполнить эту тяжкую обязанность. Когда Валентин вышел, его рука поднялась к выключателю у двери, но задержалась в воздухе. Он огляделся вокруг и увидел корпус ракеты, лежащий на темном коврике у камина. Затем его внимание привлекли ракетный стержень, торчащий из ведерка с углем, и статуэтка Куан-Йин, ранее стоявшая на столике, а теперь валяющаяся на полу у его ног. Больше никаких повреждений в комнате не было заметно.

Бросив последний взгляд на неподвижное тело на диване, мистер Мейдженди выключил свет, вышел, бесшумно закрыл за собой дверь и встал около нее на страже.

Глава 2

Валентин постучал в дверь Евы.

Его сердце бешено колотилось. Он не только боялся сообщить ужасную новость, но испытывал и другой страх, который ему не хотелось анализировать.

Почти сразу же щелкнул замок и дверь открылась, словно Ева кого-то ожидала. Она все еще была в халате и смотрела на посетителя с торжествующей снисходительностью. Валентин знал, что Ева всегда удостаивает таким взглядом свои жертвы.

- Произошло нечто ужасное,- заговорил он.- Тебе следует приготовиться к потрясению.

Темные глаза Евы расширились. В них появилось напряженное ожидание, от которого Валентину стало не по себе.

- Сэр Джордж?- спросила она.

- Нет.- Валентин судорожно глотнул - у него пересохло в горле.- Не сэр Джордж, Ева. Это Джон.- Он быстро продолжал: - Мейдженди и я нашли его застреленным сразу после твоего ухода - в той комнате, где запустили ракету.

- Джон?- Ева всегда была бледной, и Валентин не мог определить, изменился ли цвет ее лица, но ее возглас был громким и сердитым.- Ты хочешь сказать, что он застрелился? Я не могу в это поверить!

- Придется, потому что это правда.

- Он не мог так поступить со мной - не мог!- Она огляделась вокруг, словно ища объект для своего негодования.- Где он?

Валентин остановил ее.

- Пока не ходи туда. Ты ничем не поможешь. Уже слишком поздно.

- Он мертв?

Валентин кивнул.

- Кто-то должен сообщить его родителям. Ты можешь это сделать?

Ева отшатнулась.

- Я? Нет-нет, никогда!

Валентина озадачила ее горячность.

- Тогда подожди здесь.- Сочувствия в его голосе заметно убавилось.- Я скажу им. А потом кто-то из нас - Мейдженди или я - должен будет пойти за врачом.- Он помедлил, рассчитывая, что Ева проявит хоть какую-то человеческую реакцию.

Она угрюмо отвернулась.

- Хорошо, я останусь в своей комнате. Мне не хочется присутствовать, когда ты им сообщишь. Я не смогу этого вынести.

Ева начала закрывать дверь, но увидев, что Валентин все еще стоит на пороге, внезапно одарила его ослепительной улыбкой.

- Прости меня. Я еще не могу осознать случившееся. Очевидно, это из-за шока.

Она положила руку ему на плечо и тут же убрала ее. Дверь закрылась. Валентин был полон раскаяния и желания утешить ее.

Глава 3

Валентин медленно шел назад по коридору, уставясь на красный ворсистый ковер. Ему очень не нравилась задача, которую он взял на себя. Как воспримет старик известие о гибели второго и последнего сына - потери надежды на прямого наследника? Как ни странно, его больше беспокоил сэр Джордж, нежели леди Скун, в которой он чувствовал необычайную силу духа. Тем не менее он дал бы многое, чтобы не сообщать эту новость им обоим.

Дойдя до двери сэра Джорджа, Валентин собирался постучать, когда его внимание привлекли голоса и движение в другом конце коридора. Он оторвал взгляд от ковра. Низенькая коренастая фигура мистера Мейдженди в черном обтягивающем костюме все еще стояла у двери, преграждая путь Эммелайн, которая смотрела на него сверху вниз, так как была на голову выше. Ее голос, хотя и негромкий, звучал твердо и решительно.

- Вы должны меня впустить,- говорила она.- Я уверена, что что-то случилось. Почему вы здесь стоите?

- Был причинен определенный ущерб,- смущенно отозвался мистер Мейдженди.- Вы ведь помните, что там запустили ракету.

- Да-да, знаю,- нетерпеливо прервала Эммелайн. В желтом шелковом халате, плотно прилегающем к телу, она выглядела еще более высокой и стройной, чем обычно.- Но какой именно ущерб? Почему я не могу войти и посмотреть? Ведь вы и мистер Полл уже побывали там, не так ли?

Эммелайн решительно двинулась вперед. Мистер Мейдженди сделал шаг назад и распростер руки, прикрывая дверь.

Валентин поспешил к ним. Было ясно, что мистер Мейдженди в смятении и не выдержит напора. При виде Валентина на его лице отразилось облегчение, и он шагнул в сторону. Воспользовавшись этим, Эммелайн скользнула мимо него и взялась за дверную ручку.

- Не входите!- крикнул Валентин.- Пожалуйста!

Покрасневшая от возбуждения Эммелайн подняла взгляд, и он впервые заметил, что она тоже очень красива - красива не сумрачным великолепием Евы, а золотистым сиянием, которое при правильном освещении словно обволакивало ее с головы до ног. А быстротой и грацией движений она значительно превосходила свою невестку. Красота Евы наиболее впечатляла, когда она принимала позу, а красота Эммелайн лучше всего раскрывалась именно в движении... Но сейчас было неподходящее время, чтобы сравнивать двух красивых женщин. Если Эммелайн не остановить, в следующий момент она окажется в комнате смерти.

Шагнув вперед, Валентин взял ее за руку, прежде чем она успела повернуть дверную ручку.

- Пожалуйста!- повторил он.- Вы не должны входить туда.

Эммелайн была почти одного роста с ним, и сейчас Валентин смотрел прямо в ее ярко-голубые глаза. От нее также исходил аромат - не такой экзотический, как от Евы, но приятный и изысканный.

- Что-то случилось,- снова сказала Эммелайн.- Этот человек не пропустил меня. А теперь вы...

Она снова попыталась повернуть ручку, но Валентин удержал ее.

- Кое-что действительно случилось,- серьезно сказал он.- И если вы захотите войти, когда я объясню вам, что именно, я не стану вам препятствовать.- Он убрал руку.- Почему вы вернулись сюда?

- Не знаю,- ответила Эммелайн.- Когда я пришла в свою комнату, то внезапно почувствовала, что что-то не так.

- Почему?

- Тогда это выглядело глупым, но мне показалось, будто я что-то слышала перед взрывом. Я вспомнила об этом, только когда разговаривала с Люциусом, и он сказал, что тоже это слышал. Этот звук был куда тише грохота, который слышали мы все.- Она бросила на него быстрый взгляд.- Я бы подумала, что мне это почудилось, если бы Люциус не сказал, что слышал этот звук снизу - из библиотеки.

- Что это был за звук?- спросил Валентин.- Я имею в виду первый?

- Резкий звук, похожий на выстрел.- Эммелайн внезапно затаила дыхание.

- Но тогда вы так не подумали?

- Нет. Я привыкла к шуму. Близнецы гремели своими ужасными пистонами, пока няня не уложила их спать. А когда она вышла, они снова принялись за свое. Нам пришлось отобрать у них пистоны. Я подумала, что дети снова до них добрались, и пошла посмотреть, но они крепко спали. Тогда я решила, что, должно быть, уголь лопнул в камине.