- Вы не должны сдаваться, - заметил ДиСи. - Знайте, что не все земляне такие. Я - на вашей стороне.

  - Спасибо, о мой незнакомый и дружелюбный землянин, - пролепетал чувствительный триподоплекс.

  ДиСи хотел еще добавить про дружбу между народами, которую не способны опорочить никакие законы, но тут к крупной решетке, отделявшей комнату задержанных от сурового, полного беззакония мира, приковыляло невысокое, чуть больше метра существо.

  Овалоподобное, плоское, черно-коричневого цвета. На узкой, вытянутой вперед головенке торчали два высоких усика-антенны. Пластинчатый панцирь существа, а также одежда придавала ему сходство с самураем эпохи Токугава в полном боевом снаряжении. Две пары ручек изящно были облачены в коричневые двупалые перчатки. А ноги обуты в плотные сандалии, подвязанные кожаными ремнями.

  И строением тела, и цветом существо очень напоминало мадагаскарского шипящего таракана, которого усиленно откармливали в детстве, после чего он вымахал больше метра ростом.

  - Здравствуйте, - сказало существо приятным баритоном, каким не стыдно петь в караоке про рюмку водки на столе, - Меня зовут Тарзан, и я ваш адвокат.

  - Прекрасно, - сказал ДиСи.

  Тарзан открыл дверь камеры и пригласил ДиСи выйти.

  - Давай прогуляемся.

  ДиСи не возражал.

  Они вышли в длинный коридор и неторопливо двинулись по нему.

  ДиСи украдкой разглядывал хитоновые пластинки и сочленения ручек своего спутника.

  - Какие-то неприятные ощущения? - спросил Тарзан.

  - Нет-нет, - возразил ДиСи. - Я никогда не был ксенофобом. Не скажу, что разделял ваши взгляды, но всегда уважал ваш выбор. И всегда называл вас политкорректно тараканограждане, а не тараканокожие...

  ДиСи осекся.

  - В том, что мы такие, есть большая часть и нашей вины, - вздохнув, сказал Тарзан. - Мы не смогли сохранить все то, что передали нам наши деды и отцы.

  - Вот как? - удивился ДиСи.

  - Да, - подтвердил Тарзан. - Мы утратили цель, большую красивую правильную цель, способную объединить всех и повести за собой. Мы перестали делать красивые глупости, погрязли в серьезности и умных разговорах. Перестали бороться. Перестали смотреть в небо и считать звезды. Знаешь, сколько наших просто спивается? Статистика шокирует. А сколько домов, в которых не осталось ни одного таракана?! Вот так, стоят пустые, заброшенные дома, в которых только бегают люди. И ни одного таракана... жуть.

  Но самое главное - мы утратили цель, большую красивую правильную цель, способную объединить всех и повести за собой. Мы перестали делать красивые глупости, погрязли в серьезности и умных разговорах. Перестали бороться. Перестали смотреть в небо и считать звезды. Знаешь, сколько наших просто спивается? Статистика шокирует. А сколько домов, в которых не осталось ни одного таракана?! Вот так, стоят пустые, заброшенные дома, в которых только бегают люди. И ни одного таракана... жуть.

  ДиСи неопределенно кивнул.

  - А знаешь, что пойдем, выпьем, - удрученно предложил Тарзан. - Дела подождут.

  Он свернул в боковой коридор, затем другой и привел ДиСи в большой полутемный бар с зеленой подсветкой над стойкой и разноцветной - над залом.

  Бар пустовал, бармен сосредоточенно возился с бокалами.

  Они заказали по коктейлю и сели на табуреты у стойки.

  - Ты не представляешь,- проговорил Тарзан, доверительно покачивая своими усиками- антеннами, - какую страну мы потеряли! Когда можно было, не боясь, зайти в любой дом и получить кров и обильный стол. Люди тогда были добрее, что ли. Проще.

  А какие столы бывали! Встанешь под вечер, полюбуешься закатом, и к столу, пожалуйте. И ведь так готовили, мерзавцы, что, веришь ли, невозможно было оторваться. Со всякими затеями, припеками, на натуральном, брат, масле. А перед тем - наливочку непременно, и обязательно на ягоде какой. И тут же на тарелочке - закуски, с десяток разных. И не моги отказаться, ибо - обида!

  А разговоры какие заводили! Вот выкушаешь пару рюмок, отведаешь того, этого и, пожалте, каково ваше мнение, Тарзан Апполинарьевич, как либерала, о нравственной ответственности патриота? Тварь я дрожащая, хе-хе, или право имею? И ведь слушали друг друга, уважали, так сказать, чужое мнение.

  А опосля выйдешь на крыльцо, вздохнешь глубоко, посмотришь на месяц, тишь кругом, благодать, только на сеновале кони фыркают. И где-то далеко-далеко девки стрекочут, женихов приваживают. Благодать...

  Усики Тарзана сделали круг и вернулись к прежнему направлению.

  Сам Тарзан приложился к коктейльной трубочке и со знанием дела опустошил половину бокала.

  - Впрочем, я отвлекся. Итак что у тебя?

  - У меня большая проблема, и она меня сильно тревожит, - мрачно сказал ДиСи.

  - Что ты вляпался по самые уши в дерьмо и тебе шьют экстремистскую измену родине?

  - Нет, намного более пугающее.

  Тарзан с пониманием кивнул и сложил вторую пару ручек крестом на груди, готовый внимательно слушать.

  - Во мне, оказывается, находятся знания, о которых я не подозревал и которые никогда до того не получал ни в каком виде, - сказал ДиСи. - Они всплывают в нужную минуту без всяких усилий с моей стороны. Вот откуда я знаю, что триподоплекс называется именно триподоплексом? Кто меня научил всему о ципикантусах? Меня пугает потеря контроля над своей памятью. Одно дело уверенно знать, чего не знаешь, и совсем другое - не знать того, чего не знаешь.