— Эй, все в порядке, — сказала я, наклонившись, чтобы посмотреть на него. — Я тоже это чувствую. Тебе не нужно объяснять. Давай просто наслаждаться сегодняшним днем.

— Это я могу сделать, — сказал он, мягко улыбаясь.

Я опустилась вниз, чтобы поцеловать его полные губы, он схватил мое тело и потянул на себя.

В конце концов, наши грубые поцелуи утихли, они стали нежными и любящими, вместо того, чтобы пожирать и сталкиваться.

Я села со счастливым вздохом и начала расстегивать блузку униформы. Глаза Коди наблюдали, как мои пальцы двигались вниз. Когда я выскользнула из нее, чтобы явить миру свое бикини, я была почти уверенна, что его глазные яблоки выскочат из головы и покатятся по пляжу. Он выглядел парализованным, наблюдая за мной, поэтому я устроила целое шоу, снимая шорты, а затем бросила их ему в лицо, когда побежала к морю.

Я услышала его приглушенный ласковый рык позади себя, но сделала ошибку, оглянувшись через плечо; он стянул футболку и направился ко мне навстречу.

Я завопила и попыталась убежать, но он схватил меня за талию, и мы оба завалились набок.

Я закричала, когда прохладная вода поглотила меня, звук прервался бульканьем, когда я проглотил полный рот океана.

Я почувствовала, как руки Коди обхватили меня, потянув вверх. Вода стекала по моему телу, брызгала, когда я пыталась откашляться. Коди беспомощно смеялся, когда вытаскивал из моих волос кусочек водорослей, его кожа сверкала, словно вода вечно росла на его груди.

Это тот момент, который я хотела закрепить навечно в банке памяти особых дней. Сияющее голубое небо, теплое солнце, глаза Коди счастливы и смеются, и так полны любви. Я перестала дышать.

— Я люблю тебя, — сказала я.

Его улыбка застыла.

— Что?

— Я люблю тебя, Коди Ричардс.

Его голова склонилась вниз, и мое сердце запнулось, ошеломленное его реакцией.

— Ты не должна была любить меня, — сказал он, его голос был странно отчаянным.

Я нервно засмеялась.

— Ну, круто! Потому что я люблю.

Он ничего не сказал, он даже не мог смотреть на меня.

— Ну, это неловко, — сказала я, заставляя себя удержать свои неминуемые слезы.

Я уже отвернулась и начала уходить, когда он поймал меня за руку.

— Прости, — он задыхался. — Прости… Я просто…

— Все в порядке, — сказала я, онемев.

— Нет! Блядь, нет! Все не в порядке. Боже, Ава, я так тебя люблю, и я бы отдал тебе мир, если бы мог, но…

Я уловила единственные слова, которые имели значение.

— Ты любишь меня?

Его слова выходили с безумной дрожью.

— Да, — сказал он, глядя мне в глаза. — Так сильно. Я люблю тебя, Ава, так сильно.

И это был еще один драгоценный момент, который я никогда не забуду: момент, когда Коди сказал, что любит меня.

Мы стояли в полнейшей тишине друг возле друга, волны омывали наши ноги.

В тот день было столько особенных моментов после того, как мы пробормотали слова любви. Мы плавали в море, гуляли по пляжу, держась за руки, ели мороженое, дремали на солнце, руки и ноги спутались вместе, как два щенка. Словно в тот день мы строили целую жизнь из воспоминаний.

Когда солнце начало тонуть, мы собрали дрова и развели костер, защищенный дюной от поднявшегося мягкого ветерка.

А потом, под покровом ночи, мы занялись любовью.

Это началось с прикосновения, легкого касания его пальцев с моими, когда он передал мне брус дерева, чтобы бросить его в огонь.

Искры взлетели в воздух, и я наблюдала за ними некоторое время, прежде чем повернуться к нему, положив руку на теплую кожу бедра, чуть выше колена, и чуть ниже того места, где заканчивался материал его шорт.

— Будь со мной, — сказала я.

Он закрыл глаза, словно ему было больно.

— Не проси меня, Ава, потому что я не смогу сказать «нет», но знаю, что должен.

Я знала, что он имел в виду, он уезжал и не хотел ничего начинать. Конечно, он ошибался, мы уже что-то начали, и я не хотела, чтобы это прекратилось.

— Будь со мной сейчас, — повторила я. — Сейчас — это самое главное. Разве не это ты мне говорил? Что каждый момент драгоценен?

Я провела рукой вверх по его бедру, под шорты, и он тихо застонал.

Я протянула другую руку, скользя пальцами по его голой груди, по толстым гребням его мышц, чувствуя его ребра под гладкой, атласной кожей.

Я встала на колени, обе руки потянулись к его шее, поглаживая мягкие волосы на его затылке. Я обхватила его за щеку, провела по угловатой челюсти, затем облизала шею до мочки уха и нежно укусила.

Он взорвался, его руки были повсюду, притягивая меня к нему, трогая, дегустируя, сжимая, поглаживая.

Поначалу он был груб, его рвение делало его неуклюжим, губы оставляли синяки на моих губах. Затем стал нежным, его губы шептали мое имя на моей разгоряченной коже, оставляя горячие влажные поцелуи на моей груди.

— Такая красивая, — прошептал он. — Такая мягкая.

Он опустил по моим плечам бретельки бикини, нежно целуя загорелую кожу. Его рука дрожала, когда он поднес ее к моей груди, нежно сжимая ее, и, проглотив мой стон удовольствия, когда его язык прижался к моему.

Его свободная рука, ищущая за моей спиной, пыталась расстегнуть застежку. Я протянула руку и расстегнула ее, обнажая свою грудь. Он слегка задохнулся, затем склонил голову, делая паузу, словно спрашивая разрешения, затем захватил мои соски своими губами, согревая, облизывая, разогревая, цепляя их зубами.

Желание разгоралось внутри меня, мягко пульсируя, и я сжала его бедра, мои пальцы гладили его кожу. Когда я протолкнула руки под пояс его шорт, он зашипел в удовольствии.

Он посасывал мою шею, и моя голая грудь прижималась к его груди, когда я выгибала спину, чтобы ощутить его прикосновения.

Медленно поднимая голову, он обхватил меня руками.

— Скажи мне это еще раз, — умолял он. — Скажи то, что ты сказала.

Мой разум кружился от его прикосновений и его вкуса, я дрожала от желания. Я знала, чего хочу, но я также знала, что нужно ему.

— Я люблю тебя, — повторяла я. — Так сильно люблю.

Мягкий стон ускользнул от него, и его губы снова обрушились на мои, спрашивая, принимая, отвечая.

Я мягко толкнула его назад, пока он не лег на спальный мешок. Его грудь быстро поднималась и опускалась, яркая луна осветила его скулы и пустоту тени под ними.

Я склонилась над ним, обняв, нежно целуя его грудь и плавно переходя на живот. Он вздрагивал при каждом прикосновении, тяжело дыша, дыхание ускользало от него, когда его руки парили по моей спине, осторожно поглаживая мою кожу.

Когда я оторвалась от его тела, он захватил мою грудь ртом, нетерпеливо посасывая, пока я не превратилась в мокрую стонущую кашу, прилипшую к нему.

Он осторожно перекатил меня на бок, мое правое бедро оказалось зарытым в песок, а левое обернулось вокруг его талии.

Он был теплым и твердым между моими ногами, мягко потираясь о мой центр. Кончики его пальцев танцевали вдоль моего позвоночника, и, где бы он ни прикасался, мою кожу обдавало жаром. Он играл с трусиками моего бикини, снова спрашивая разрешения.

— Да, дотронься до меня. Трогай меня повсюду.

Его пальцы проникли глубже, и мое тело выгнулось, когда он достиг влажного тепла между моими ногами. Сначала он мягкими кругами прикасался ко мне, затем, с усиливающейся скоростью и силой, когда мое тело содрогалось под ним.

Его глаза были широко открыты, смотря на мое лицо, пока я парила на волнах оргазма.

Я опустилась на спину, задыхаясь, пока Коди мягкими поцелуями исследовал мой подбородок, щеки и шею, балуя мою грудь длинными, томительными поцелуями, пока я плавно приходила в себя.

— Нет, — сказал я, тихо.

Он внезапно напрягся.

— Нет, что? — спросил он осторожно.

— Нет, мы не закончили, — сказала я, хрипло. — Ни в коем случае.

Я сняла свои трусики и бросила их за спину. Затем я протянула руку и сжала эрекцию, которая натягивала материал его шорт. Все его тело вздрогнуло, и он закрыл глаза.