Мы были в 10 часах езды от Долины памятников, так что Коди неохотно согласился позволить мне провести мою долю времени за рулем.

Очень неохотно.

Он не сводил с меня глаз все время.

— Я не собираюсь разбивать твой грузовик, — сказала я, поспешно. — Я знаю, как водить. Я за рулем дольше, чем ты, мистер-мне-только-18.

— Я ничего не могу с этим поделать, — сказал он. — Это своего рода горячо — видеть тебя за рулем моего грузовика.

Он рассмеялся, а я снова покраснела. Он, казалось, наслаждался тем, что я была на взводе. Он заплатит за это позже, я уверена в этом.

Мы обедали на стоянке грузовиков в сорока милях к северу от Феникса, но Коди оставил большую часть своего буррито, сказав, что он был слишком острый. Я попыталась дать ему немного своего саба с тунцом, но он отмахнулся, сказав, что ему нравится смотреть, как я ем. Да, это вообще не заставляет меня чувствовать себя неловко.

Я спала в течение нескольких часов во второй половине дня, когда мы уверенно направились на север, а когда я проснулась, мы были всего в пятидесяти милях от границы штата Юта. Ну, это не совсем правда. Я проснулась, но оставалась с закрытыми глазами, чтобы у меня было время обдумать, что я здесь делаю и как этот удивительный мальчик — мужчина — изменил мою жизнь до точки, где все, во что я верила, вдруг показалось неправильным или устаревшим.

Его приход так много значит для меня, но он сдерживает себя, и я не знаю почему. Я не понимаю, как в одну минуту он может целовать меня, будто нуждался во мне как в воздухе, чтобы дышать, а затем обращается со мной, как будто я его маленькая сестра или кто-то еще.

Он хотел, чтобы я была частью его списка желаний — черт, он даже добавил пару моих желаний в него, в том числе ночь под звездами. И я видела, спальные мешки в задней части его грузовика, прежде чем мы покинули Сан-Диего.

Это то, что мы еще не обсудили. Сон.

Или не сон, что беспокоило меня больше.

— Я знаю, что ты проснулась.

Его голос заставил меня сесть с виноватым видом.

— Нет, я не проснулась.

Его смех был бархатистым, а его красивые губы изогнулись вверх.

— Ты храпишь, когда спишь.

— Я не храплю!

— Ты похожа на сурка или кого-то еще, все эти милые сопящие звуки.

— Ты так жесток!

— И твой рот открывается, так что, вероятно, слюни тоже.

— Прекрати!

— И так как ты не делала ничего из этого в течение двадцати минут, это заставляет меня задаться вопросом, о чем ты думала.

Попалась.

Ну, ладно, он решил обсудить это.

— Я думала о тебе. Я думала о нас. Есть ли вообще «мы»?

Его улыбка спала, но он дотянулся до моей руки.

— Ты мой лучший друг.

Его ответ был болезненным. Но это было также уклончиво.

— Я знаю. Ты говорил мне это, но это все? Потому что ты поцеловал меня, три раза, и это точно были не поцелуи «лучших друзей».

Он сжал зубы вместе, и я могла видеть мышечный тик на его челюсти.

— Мне очень жаль. Я не должен был этого делать.

— Не надо! — огрызнулась я. — Не говори мне, что ты сожалеешь, что целовал меня. Это причиняет мне боль, Коди.

Он дернулся, и я наблюдала, как он вцепился в руль еще крепче, костяшки пальцев побелели на фоне его загара.

— Боже, прости меня, Ава. Ты последняя, кого я хотел бы обидеть. Всегда.

Я слышала искренность в его голосе, но этого было недостаточно. Я хотела знать, что значу, раз и навсегда.

— Когда мы впервые встретились, ты пытался пригласить меня на свидание. Ты все еще хочешь встречаться со мной, Коди?

Его ответ проскрипел между стиснутыми зубами.

— Я хочу, но не могу.

— Перестань играть со мной! — закричала я.

Он стукнул кулаком по рулю от досады и дернул его так сильно, что мы сошли с дороги, подпрыгивая на неровной поверхности.

Я была немного напугана. Я видела много разных его сторон: счастливый, грустный, серьезный, игривый, — но злой Коди это что-то другое.

Его глаза блестели, а его ноздри раздувались. Он смотрел прямо перед собой, сжимая кулаки.

Я отстегнула ремень безопасности и поспешно схватилась за дверную ручку, готовая сбежать — даже если мы были на обочине дороги в центре нигде.

Его голова медленно повернулась, и он посмотрел на меня. Его взгляд смягчился и раскаяние охватило его выразительное лицо.

— Ава… — он откашлялся и попытался снова. — Ава, я не хочу ничего больше на всей этой земле, чем быть с тобой, чтобы сказать всем, что я твой и ты моя. Черт, я бы вытатуировал твое имя на своем сердце в тот первый день, когда встретил тебя, но я… скоро уеду. И это не справедливо для меня, начинать что-нибудь.

— Почему это только твое решение? Я не могу что-нибудь сказать по этому поводу? Люди поступают в колледж все время, и они поддерживают отношения. Я знаю, что билеты на самолет дорогие и мы не будем видеться часто, но мы могли бы использовать электронную почту и письма, может видео-чат.

Я становилась более отчаянной, в то время как он качал головой на каждое предложение.

— Куда бы ты ни поехал, я буду ждать тебя.

— Нет! — закричал он. — Я не хочу, чтобы ты ждала меня! Я не хочу, чтобы ты тратила свою жизнь на ожидание!

— Ты такой лицемер! — закричала я, глядя на него, злость кипела во мне. — Ты хочешь встречаться со мной, потом ты не хочешь. Ты хочешь поцеловать меня, потом ты не хочешь. Чего ты хочешь?

На миллисекунду, он замер в шоке, но потом мы оба начали двигаться и наши тела столкнулись вместе. Он обнял меня, сминая мои ребра, зубами царапая мои губы. Потом его язык проник в мой рот, горячий и жесткий, и требовательный, а мои руки под его футболку, царапая длинную линию его позвоночника. Он зашипел, и его спина выгнулась, давая мне место для губ и языка на его груди, дразня и покусывая маленькие мужские соски.

Я почувствовала, как его руки скользят вниз по моей талии, крепко сжимая. Затем его левая рука скользнула вверх, поглаживая кожу поперек моих ребер, палец коснулся нижней части моей груди. Долгий, низкий рык завибрировал в его горле, когда я укусила чуть сильнее, чем предполагала, а его пальцы переместились на переднюю часть моего лифчика.

Мои руки опустились на его джинсы, и я теребила пряжку его ремня, чувствуя пульсацию тепла вдоль его толстого ствола, когда гудок пронзительно прогремел в наших ушах, а грузовик задрожал, как шестнадцатилетняя бочкообразная карета прошлого.

Я упала в свое кресло, смущенная тем, что собиралась залезть на него при всеобщем обозрении.

— Дерьмо! — Коди потер руками свое лицо, и опустил голову обратно.

— Да, — сказала я, используя свой четырехлетний словарь со времен колледжа с пользой.

Он выдал сухой, невеселый смешок.

— Я никогда не смогу поймать гребаный перерыв.

— Я не знаю, — пошутила я. — Я думаю, что твоя удача может измениться.

Он не засмеялся и кинул мне мрачный взгляд, скрутивший меня изнутри.

— Я думаю, нам лучше вернуться на дорогу, — он вздохнул.

Я натянуто кивнула, а он ждал, пока я застегну свой ремень на место, прежде чем вырулить обратно на шоссе.

Он не говорил; вместо этого он протянул руку, чтобы взять мою.

Его пальцы были теплыми и шершавыми, и любящими вокруг моих, так почему мне хочется плакать?

— Прости, — прошептал он.

— Я устала от твоих извинений, — сказала я, вытягивая свою руку из его.

Мы ехали в тишине, но, когда последние мили остались позади, красота мира вне окна вытащила меня из моих сердитых, разбитых мыслей.

Красная земля и голубое небо растянулись, бесконечно вибрируя, в сторону горизонта, густая пыль покрывала дорогу и летела шлейфом за нашими шинами. Шпили древних скал росли из земли, направленные в сторону солнца, тонущего на западе. Длинные пальцы теней подкрались к нам, и ощущение мира поселилось внутри меня.

Я сделала глубокий вдох и посмотрела на Коди. Его широкие руки по-прежнему изо всех сил были сцеплены на руле, но невыплаканные слезы, блестевшие в его глазах, заставили мое сердце сжаться.