Правда, дела эти доставляли больше изжоги, чем удовольствия, и рвение Эрики Ашмане объяснялось ее честолюбием, что само по себе не есть хорошо, но все же «было время». Была молодость, были – и у нее, и у всех латышей – надежды. И пусть не было хлеба с маслом, но ведь надежды, как показывает история, куда важнее для народа!..

Обо всем этом Эрика думала, сидя на совещании у своего начальника Гуннара Цирулиса во второй половине дня. Он что-то говорил, отдавал приказы и распоряжения агентам из оперативных служб, даже что-то надиктовывал ей, и она вроде бы даже записывала за ним, но делала это механически, не вникая в суть слов. Казалось, он это приметил и решил немного «подколоть» старого боевого товарища.

–Эрика, – отвлекшись от властных указаний, вкрадчиво начал полковник, – а ведь сегодня ровно 15 лет со дня, когда я назначил вас руководителем следственной группы по делу № 480… Помните?

Следователь Ашмане вскинула брови – такое не забывается.

–По тому, которое никогда не возбуждалось? По Цою?

–Именно.

–Помню, но не вижу повода ничего отмечать, – уныло пожала она плечами. – Никакого дела – уставший водитель уснул за рулем и стал жертвой собственной беспечности. Никакого состава преступления, так как ущерб он причинил самому себе. Никакого уголовного дела.

–Э, не скажите, – глубокомысленно парировал полковник. – В деле № 480 важна была не сама фабула, а общественный резонанс. Представляешь, что было бы, если бы тогда мы повелись на провокационные депеши из Ленинграда и возбудили бы дело? Одним Фибиксом тогда бы не обошлось. Доброхоты из центральных управлений понаехали бы и заставили бы нас под давлением его русских поклонников искать иголку в стоге сена. Пристегнули бы партийное начальство к этому делу, как тогда модно было, а если бы мы стали отказываться, то и нас самих. Но ты не позволила этого, проявила принципиальную позицию – состава преступления нет!

–Ну тут дело не во мне, Гуннар, – продолжала скромничать Эрика. – Вернее, не только во мне. Тем столичным доброхотам, про которых вы сказали, в ту пору начавшейся борьбы за независимость было чем заняться, кроме нас.

–И все-таки! Грамотно проведенное дознание с твоей стороны спасло нас от многих проблем…

Эрика понимала, что Цирулис ей льстит. Кончалось лето, начиналась осень, с нового года он и вовсе собирался на пенсию по возрасту, но была большая вероятность до нее «не дожить». Тукумская полиция показала начальству (очковтирательство – еще одна ипостась тяжкого наследия советского прошлого) плохие результаты по раскрываемости преступлений, что было чревато отставкой главы местного следствия. У Цирулиса в запасе была пара месяцев, чтобы эти показатели подкорректировать. А сделать это можно было только за счет Эрики, которая извечно тянула на своих плечах целый отдел. Опытнее и трудолюбивее нее в Тукумской полиции кадров не было. А она – Цирулис это видел – впала в депрессию. Тем самым перспектива спокойного ухода на пенсию с нормальными статистическими данными для Гуннара покрывалась смогом – наподобие того, что целыми днями последнюю неделю стоял в воздухе приморского городка, навевая дурные мысли об осени. Ругаться с тяжеловесом вроде нее не было сил и времени, а потому надо было ее каким-то образом приободрить, что полковник и пытался сделать.

–А проблемы были бы, ох, были бы, – нажимал он все убедительнее и ярче. – Его безумные фанаты и тогда центральный аппарат МВД осаждали, и сейчас не унимаются. Ты только почитай российские газеты – опять волна самоубийств подростков по случаю 15-летия со дня его смерти!

–Странно… Эти подростки его уже не могут помнить, по возрасту не положено. Если они до сих пор там этим увлекаются, то тут одно из двух: или русские снова недовольны властью и «ждут перемен», или выражают несогласие с итогами нашего следствия по делу № 480. Так что выходит, что злую шутку мы сыграли и с ними, и с собой, прикрыв это дело…

Последняя фраза была лишней. Цирулису было не до высоких материй, и он явно вышел из себя.

–Ну, перестань. Мы добросовестно работали. Если он спал за рулем, тут никто не виноват. И не перегибай палку. А лучше расскажи, как у тебя дела по ограблению той старухи?..

Нет, она знала, что Гуннар врет. Приукрашивает факты, чтобы, как говорят русские, ей потрафить. В действительности ее потому поставили на дело № 480, что за рулем автобуса, некстати встретившего машину Цоя, был не кто иной, как Янис Фибикс, с которым у Эрики в ту пору складывались отношения. Отношения, правда, были так себе, хлипкие, одно название – Фибикс был знаменитым местным ловеласом, да к тому же еще и женатым, – а все же переживавшие за нее коллеги, включая того же Гуннара, вошли в ее положение и отправили на выручку возлюбленному именно ее. Кто, кроме влюбленного сердца, лучше справится с такой задачей? Вспомнив об этом, она почувствовала нечто вроде благодарности своему начальнику и, поднявшись из-за стола, начала рапортовать.

Вечером Эрика договорилась посидеть в местном прибрежном кафе с подругой – бывшим бухгалтером Тукумской полиции, Норой Райкуте. Нора была чуть старше ее, и уже года два как пребывала на заслуженном отдыхе по выслуге лет. Время от времени они встречались и обсуждали весьма непримечательную личную жизнь обеих. Правда, если у Эрики все было с этим совсем плохо вот уже больше 10 лет – с тех пор, как она рассталась с Фибиксом, – то у Норы время от времени возникали новые ухажеры, правда, не отличающиеся особым постоянством. На прошлой неделе подруга следователя отметила свой день рождения, а та не смогла к ней прийти. Вот и решили наверстать упущенное, в очередной раз не преминув перемыть кости здешним жителям.

–Сегодня Яниса видела, – после третьего коктейля, словно собравшись с духом, произнесла Нора. – Он ведь теперь местная звезда.

–Какого Яниса?

–Будто забыла?

Эрика подняла на подругу тяжелый взгляд.

–Не забыла, к сожалению. Но, убей Бог, не пойму, что я тогда в нем нашла? На что купилась? Ведь шофер, водитель простой с автобазы. Ни ума, ни фантазии. И вправду говорят, что у девушек в том возрасте ветер… повсюду…

От такого фривольного разговора Нора захохотала в голос:

–Ну это тебе виднее, что в нем такого было особенно выдающегося, что такая красотка как ты на него запала. Но я могу предположить, что, вероятно, размер мужского достоинства стал определяющим фактором…

–Что ты мелешь? – застеснялась было Эрика, но вдруг вспомнила, что разговор на интимные темы перевела сама, и осеклась.

–Ничего необычного. Перестань – в нашем возрасте говорить о таком уже не грешно. Просто я где-то читала недавно, что интеллект и половые способности мужчины находятся в обратно пропорциональной связи. Короче говоря, чем больше в одном месте, тем меньше в другом. И наоборот. Вот я и догадалась…

Что ж, догадалась Нора правильно. Именно потому что, как правильно подметила Эрика, в ту пору у нее повсюду гулял ветер, именно физиологические, а не личностные качества Фибикса определили ее выбор жизненного спутника пусть даже на непродолжительное время. Согласившись с точкой зрения приятельницы, Эрика только махнула рукой и уточнила:

–А что ты там говорила насчет звезды?

–А ты разве не слышала? Он же из России недавно вернулся. Интервью там центральному телеканалу давал касаемо того злосчастного ДТП и его роли во всем этом…

–О, Господи! – схватилась за голову Ашмане. – Представляю, что он там нанес…

–Ничего страшного. Обычная политическая конъюнктура. Что ему сказали, то под запись и повторил. Мол, ему изначально казалось странным, что его в выходной в 5 утра отправили в какую-то командировку, что Цой не показался ему спящим за рулем и прочие инсинуации – намеки на заказное убийство, чьим невольным соучастником стал наш Янис.

–Вот идиот! – все сокрушалась следователь. – Я ему навстречу пошла, закрыла глаза на сотни нестыковок в этом деле, доказала, что Цой и правда уснул тогда за рулем. Рискнула, можно сказать, служебным положением! А он вместо благодарности такую околесицу несет! Вот уж действительно права ты – мозг у этих, с позволения сказать, альфа-самцов, работает так себе…