— Фордж! Я не могу…

Я вытаскиваю большой палец и вставляю обратно.

— Скажи моё имя, чёрт побери.

Её крик разрывается, когда её задница напрягается. Инди снова кончает. И тогда она даёт мне то, что я хочу, даже если для начала это всего лишь шепот.

— Джерико.

Я сильно прикусываю её клитор. Все её тело дрожит, когда моё имя становится всё громче в крике. Я поднимаю голову, но её руки зарываются в мои волосы, удерживая лицо между ног.

— Больше.

Ещё один призыв, который я не могу игнорировать. Я знаю, что это чертовски эгоистично, но, если я собираюсь дать ей ещё один оргазм, он произойдёт с моим членом, погрузившемся так глубоко в её тесную маленькую пизду, что я никогда не забуду, как она чувствуется. Я хочу, чтобы воспоминания о ней тоже были выжжены во мне.

Я отстраняюсь, не заботясь о том, что пряди моих волос остаются зажатыми в её пальцах. Копаюсь в ящике тумбочки, глядя на свечу сверху, и раскатываю презерватив по члену. Как только он на мне, я перемещаюсь между её ног и толкаюсь вперёд.

Её внутренние стеночки вздрогнули и сжались, пока слёзы текли из закрытых глаз Инди. Я хочу видеть их, даже когда темнота почти полностью затеняет свечение.

— Посмотри на меня.

Её глаза открываются, мы пристально смотрим друг на друга. Я снова и снова толкаюсь в неё, трахая, чтобы это была лучшая ночь в её жизни.

И, возможно, это так.

Это единственное, что я могу ей дать, ничего не скрывая. Всего меня для неё.

Её веки трепещут, словно она хочет их закрыть, но я нахожу её клитор и надавливаю. Взрыв.

— Да! Джерико! Да!

Мой оргазм изливается из меня, как только она произносит моё имя.

15

Индия

Когда сон рассеивается, тело кажется тяжёлым, будто его придавил грузовик с цементом. Пытаюсь поднять руку, но она прижата неподвижным объектом.

Я открываю глаза, комната в кромешной темноте. Единственный звук — тихое дыхание мужчины рядом со мной. Того, чьё тело обвивается вокруг моего.

Фордж. Или Джерико, как я звала его прошлой ночью, когда он вырвал из моего тела удовольствия больше, чем я когда-либо испытывала.

Как бы я ни хотела обвинить в этом наркотики, знаю, что это будет ложь. Конечно, они могут усилить ощущения, но ничто не может превратить плохого любовника в невероятного.

Фордж больше, чем потрясающий, даже если мне не хватает опыта для сравнения. Он кажется мне человеком безжалостным во всех сферах, особенно, когда дело доходит до того, чтобы порадовать свою партнёршу в постели.

И ты должна перестать быть такой повернутой на его члене, Инди. Уже утро. Реальность сильно ударила меня, даже когда язык прилип к небу.

Я вытащила руку из-под Форджа, перевернулась и увидела на тумбочке бутылку воды. Спасибо, Господи. Но я знаю, что не Господа должна благодарить.

Тихими и осторожными движениями я вылезаю из постели, очень надеясь, что не разбужу спящего зверя. Мне нужно принять душ, поесть, чтобы твёрдо встать на ноги, прежде чем буду готова к предстоящей конфронтации.

Я беру бутылку воды в душ и стараюсь не думать о том, как прошлой ночью отодвинула все запреты и дразнила его, чтобы он присоединился ко мне. Щёки горят от стыда. Я прыгаю в душ по совершенно другой причине — смыть воспоминания.

Чтобы разбудить меня, достаточно небольшого количества холодной воды.

— Дерьмо! — я выпрыгиваю из-под ледяных игл и поворачиваю краны на тёплую воду.

Через минуту я возвращаюсь обратно под душ. Мои волосы — гигантский беспорядок. Я беру шампунь из ниши, встроенной в плитку, и пытаюсь отмыть голову. Кондиционер помогает ещё лучше. К счастью, шишка на виске уменьшилась и больше не болит.

Я тороплюсь, не желая утренней аудитории, но, когда выключаю воду и поворачиваюсь, чтобы дотянуться до дверной ручки, Фордж уже ждёт.

Снова у него в руках халат, и он пристально смотрит на меня.

С горящими щеками я протягиваю руку, чтобы вырвать халат из его рук. Используя его, чтобы прикрыть своё тело, я поворачиваюсь и просовываю мокрые руки в рукава, дёргая, когда они застревают.

Фордж тихо ждёт. Мои эмоции разрушают стены, в которые я их спрятала прошлой ночью. Унижение, предательство и гнев восстают, как феникс из пепла.

— Я хочу развод. — Слова вырвались из моего рта ещё до того, как я поняла, что именно это и планировала сказать. Каменное лицо Форджа не читается. — Ты слышишь меня? Я сказала, что хочу развода.

Ничего. Ни намёка на реакцию. Я жду ответа, но, когда ничего не происходит, киваю.

— Отличный разговор. Рада, что всё улажено, и мы друг друга поняли. — Я обхожу его, как будто меня это не волнует.

Фордж обхватывает меня рукой за предплечье.

— Мы ещё не закончили.

— Да, закончили. Ты врал мне. Играл со мной. Обманул меня. Называй это как хочешь — я закончила. Выхожу. Кончено. Пошел ты. Играй в свои игры с кем-то другим.

— Я не врал тебе.

Мой рот открывается при его заявлении.

— Ты похитил мою сестру, а затем пообещал спасти её, если я выйду за тебя замуж! Хочешь сказать, это была не ложь?

Непримиримая экспрессия Форджа превращается в камень.

— Де Вир полон дерьма. Я не имел никакого отношения к похищению твоей сестры. Ты можешь думать, что я подонок с проклятой земли, но есть границы, которые я отказываюсь переступать. Причинение вреда невинным ради собственной выгоды — одна из них.

Я дёргаю руку, пытаясь вырвать её из его рук, но не получается.

— А что насчёт меня? Я не считаюсь невинной, которой ты делаешь больно ради собственной выгоды?

Фордж резко отпускает меня, как будто я внезапно загорелась.

— Ты заключала или нет со мной сделку, чтобы освободить свою сестру?

Я скрещиваю руки на груди и стискиваю зубы.

— У тебя уже был план, как вернуть её до того, как я её заключила! Своевременная реакция — фигня, Фордж. Скажи мне, что ты не знал, что её похитили, когда я рассказала тебе. Скажи мне, что у тебя не было плана спасения. Только попробуй солгать мне в лицо.

В течение долгих минут я не думаю, что он ответит, но он наконец делает это.

— Я знал, что её похитили, прежде чем оказался в Монте-Карло.

Моя челюсть падает от его признания.

— Видишь? Ты солгал мне!

— Я не лгал. Просто не сказал тебе, что знал, а ты не спросила.

— Так не честно. Это недомолвка. Ты можешь придираться к мелочам сколько хочешь, но это не меняет того факта, что ты обманом заставил меня выйти за тебя замуж.

Его ноздри раздуваются, когда он делает шаг ко мне.

— Никакого обмана не было. Ты согласилась на сделку-не-задавать-вопросов. Я же сказал тебе, что извлеку из неё выгоду. Ты не спрашивала, как, почему, когда. Верно?

— Я была в отчаянии! — кричу я, и мой визг отражается эхом от кафельных стен ванной комнаты. — Я была готова на всё, чтобы спасти её.

— Верно. На всё. Ты только что, блядь, сказала это, так что прекрати притворяться, что я заставил тебя сделать то, чего ты не хотела.

— Только если ты пообещаешь мне, что ты не имеешь ничего общего с похищением Саммер. — Я тыкаю в его грудь пальцем, пока его взгляд пылает от гнева.

Фордж обхватывает рукой мой палец и сжимает его.

— Я клянусь могилой чнловека, который был мне как отец — я не имел никакого отношения к похищению твоей сестры. Возможно, я не очень хороший человек, но я не чёртов дьявол, которым ты меня представляешь.

— Тогда, кто это сделал? — требую я, когда он отпускает меня и отступает назад. — И даже не думай лгать мне. Я расскажу всему гребаному миру свою версию истории, если ты это сделаешь.

Челюсти Форджа напрягаются. Мне интересно, имеет ли моя угроза какое-либо влияние или это всего лишь временное неудобство, и он отмахнется от него, как от мухи. Не встречая моего взгляда, он отвечает:

— У твоего отца есть враги.

Слово пульсирует в моей голове, как сердцебиение. Отец. Отец. Отец. Мой желудок грозит взбунтовать.