При этом если передержать сотрудника в резерве, то можно добиться эффекта, противоположного ожидаемому. Человек перегорит, утратит веру в возможность самореализации и карьерного роста, и его показатели снизятся.
Не зачисляйте в резерв тех, кого в течение года не планируется повышать или перемещать. Это не значит, что при попадании сотрудника в резерв его начальник обречен. Возможно создание промежуточных должностей (дополнительных заместителей руководителя) или выделение новых подразделений.
1. Деньги – хорошо, но знания и навыки – лучше
Я никогда не был прилежным студентом и когда сейчас распекаю своих учеников за опоздание или невыполненное домашнее задание, то не могу про себя не улыбнуться. Покинув Политех после первого курса, я перешел в гораздо более практичный ЛИСИ на санитарно-технический факультет (которые к моменту моего выпуска именовались соответственно СПбГАСУ и Институт инженерно-экологических систем, в начале 90-х многое менялось, и очень быстро).
Среди моих одногруппников резко выделялся Андрей, он был старше нас всех, отслужил в армии, от которой у него остались очень яркие и, пожалуй, чересчур живые воспоминания, но главное, почему я здесь его упоминаю, он, как и то время, был очень, даже слишком, быстрым. И поэтому он идеально вписался в эпоху быстрых перемен и таких же решений. Большая часть «бизнесменов» этого поколения так и осталась в той эпохе. С такой скоростью трудно адаптироваться к изменениям внешней среды, если вы и среда движетесь в разных направлениях. Деньги легко приходили и легко уходили, и в какой-то момент люди слишком поздно понимали, что уходят-то деньги все так же быстро, а вот приходить больше не собираются. Деловые люди, сумевшие пережить это время, в основном сейчас стали наемными сотрудниками в компаниях, принадлежащих другому поколению.
Но это сейчас, а тогда Андрей развил такую бурную деятельность, что встретить его в стенах института стало сложно, а на занятиях практически невозможно. Он занялся книгоиздательством. И книготорговлей, поскольку книжный рынок распался вместе со страной и распространять тиражи издателям приходилось самостоятельно.
Как уже упомянул, я не был прилежным студентом. Моя мама работала в серьезном проектном институте, где уже почти начали брать плату за вход, стипендия позволяла выкупить проездной и разок посидеть с друзьями под скромную закуску, так что возможность подработать была очень кстати. Неудивительно, что очень скоро я включился в бизнес-проекты Андрея.
Начинал с роли классического менеджера по продажам – стоял с веером из брошюр типа «Как открыть собственное дело» у наиболее близких к дому или институту станций метро, на которых конкуренция была меньше, и осчастливливал этими произведениями доверчивых прохожих.
Если сперва я стеснялся своего занятия, то довольно скоро приспособился. Тем более что снобизм моих товарищей не заходил так далеко, чтобы отказываться от угощения в приинститутских забегаловках.
Достаточно быстро я понял, что организовать несколько других «коробейников» будет эффективнее, чем стоять самому, и возглавил команду из 5–7 человек, которых обеспечивал нашей продукцией. Которую сначала надо было дотащить на себе из типографии домой в рюкзаке и сумках в каждой руке, а потом уже развозить по распространителям.
В прекрасном новом мире очень многие видели себя будущими бизнесменами, и мы снабжали их одновременно источниками грез и лекарством от иллюзий. Я всегда стремился делать свою работу качественно и сумел заставить себя прочитать нашу продукцию. Скажу честно, что на открытие собственного дела это тогда меня не сподвигло, но позволяло успешно консультировать покупателей, сводя число недовольных клиентов к минимуму. Так что, если что-то в моей жизни пойдет не так, у меня есть запасная специальность продавца-консультанта в отделе бизнес-литературы в книжном магазине. Главное, чтобы к тому времени такие магазины еще существовали.
Но, увы, от первых ошибок чтение бизнес-брошюр нас не спасло. Андрея осенила гениальная идея: наводнить рынок удобными универсальными расписаниями пригородных поездов. Во времена, когда динозавры уже исчезли с улиц городов, а интернет еще не завезли, это был очень ходовой товар. Частных машин было крайне мало, маршруток не было вовсе, а вот дачи или садовые участки были у многих. И ездили туда на поездах, причем очень активно: люди кормились со своих огородов.
Расписания издавались для каждого вокзала отдельно и были дефицитом, не готов объяснить почему. По вагонам ходили печальные «цыгане» и продавали фотографии отдельных страниц этого ценного издания. Концепция единого расписания, охватывающего все вокзалы и все направления, была смелой и оригинальной. Она отвечала всем требованиям стартапа: налицо имелись потребность клиента, разумная себестоимость и готовая инфраструктура распространения в моем лице.
Мы с Андреем собрали и напечатали первые несколько тысяч экземпляров расписания, делать меньший тираж экономически было нецелесообразно. Кроме того, напомню, что речь идет об эпохе, когда тираж в сто тысяч считался средним. Я жил в районе Удельной. В этом центре мироздания, в то время сосредоточении многочисленных рабочих и студенческих общежитий, а также весьма скромных жилых домов, расположены сразу две оживленные одноименные станции – метрополитена и железной дороги.
Выбор точки продаж был очевиден, но, увы, абсолютно невероятен. Я тут же познакомился с местными милиционерами, общения с которыми ранее избегал. Они вежливо, но очень твердо указали мне направление движения. Точнее, направление им было не так уж важно, главное – чтобы я шел очень далеко и надолго по желтой кирпичной дороге. Вы ведь не забыли про печальных «цыган», торгующих фотокопиями? Рынок оказался не таким уж «голубым океаном», как нам казалось, и у ветеранов этого рынка были длинные руки и острые зубы.
Намек я понял, тем более что наши распространители получили еще более конкретные намеки. Травмы средней тяжести меня абсолютно не прельщали, поэтому требовалось искать другой канал распространения. Пока мы судорожно договаривались с газетными киосками и «печальными цыганами», соглашавшимися брать наш товар по цене ниже и без того низкой себестоимости, сезон закончился и расписание поездов изменилось. Мы оказались с кипой никому не нужных брошюр на руках.
Всю зиму пачки расписаний, складированные между дверей и целиком заполнившие миниатюрную кладовую в нашей сорокаметровой двушке, напоминали мне об этом коммерческом успехе. А ранней весной, после ультимативного требования мамы, я вывез их на дачу и предал огню.
На этой истории я не заработал денег, но приобрел ценное знание. Можно думать, что у тебя есть потенциальная клиентура и готовая сеть, но не изучив реальное положение на рынке, туда суется только неопытный дурачок. И хорошо, когда он может себе позволить такие потери и рискует только своими деньгами. В начале девяностых, обратись мы к внешнему инвестору, после такого провала нас могли и не найти. Или найти по весне и опознавать по пломбам. Кстати, в этом была и светлая сторона: рискуя жизнью, люди относились к своим обязательствам куда ответственнее.
Про перепроизводство на этом этапе говорить еще рано, но уже сейчас можно запомнить народную мудрость: не надо производить больше, чем ты можешь распространить. Это касается как квартир или смартфонов, так и супа, сваренного на неделю вперед и в конце недели вылитого в унитаз.
Стартап или собственный бизнес не детская песочница. Не надо, не имея опыта и знаний, с упорством, достойным лучшего применения, пытаться монетизировать первую и единственную идею, пришедшую вам в голову. Компетентность требуется уже на первоначальном этапе.
2. Оплачиваемый труд облагораживает
«Все профессии нужны, все профессии важны». Ага, конечно. Расскажите об этом вчерашнему подростку, вынужденному перед институтом подрабатывать дворником в соседних дворах. Нереально важная специальность.
