К тому времени Стивен уже не будет членом совета директоров, но они прислушаются к нему. Если он публично заявит, что поддерживает ее, голосование пройдет без проблем.

– Мы можем прописать это условие в контракте, но он может врать, пока мы удерживаем перевод денег и акций после заседания Совета.

Элли не хотела играть по этим правилам. Если она так поступит, то будет выглядеть слабой, будто она купила свое место, неуверенная в том, что ее партнер может поддержать ее без пистолета у виска.

– Нет. Я хочу сделать это раньше.

– Я постараюсь, – пообещал Райли. – Но это очень деликатные переговоры, и пресса будет следить за процессом, поэтому нам надо быть очень осторожными. Нам повезло, что продажа акций твоей сестры прошла без огласки. Но вполне возможно, что публике станет об этом известно. Это зависит от того, кто и зачем купил ее акции.

Элли могла представить себе заголовки. Если ее собственная семья избавилась от акций, как может молодая женщина руководить ИТ-компанией? Акции пострадают. Она может вылететь.

Черт, ей нужны голоса ее сестры. Она смирилась с Шари, со всем, что она сделала, потому что как только Элли узнала, что отец умирает, она поняла, что ей нужна Шари, чтобы прикрыть ей спину. А теперь Элли должна найти кого-то еще.

Конечно, если бы она подписала контракт, Райли Лэнг стал бы голосующим акционером. Возможно, не все потеряно.

– Эй, все будет хорошо, – адвокат встал рядом с ней, приподняв ее подбородок, чтобы она посмотрела на него. – Неважно, что произойдет, я об этом позабочусь. Постарайся помнить об этом. Даже если что-то пойдет не так, я смогу все исправить.

Она больше всего на свете хотела поверить ему. Элли чувствовала себя ужасно одинокой, а он предлагал ей компанию, дружбу.

– Скажи, что я могу поцеловать тебя, – приказал он низким голосом. – Мы не в офисе. Если ты не хочешь, чтобы я прикасался к тебе на работе, я не буду. Мы можем сохранить наши отношения в тайне.

– Это было бы ужасно непрофессионально, – Элли хотела, чтобы это прозвучало как предостережение, но слова прозвучали прерывисто и страстно.

– Да, но мне плевать. Вот что значит быть боссом. Ты можешь делать что захочешь, когда захочешь. Много лет назад я понял, что если не возьму то, что хочу, это возьмет кто-то другой. Возьми, что ты хочешь, Элли.

Его губы замерли над ее губами. Он был так близко, что она могла чувствовать жар его тела и его мятное дыхание.

Было так просто подняться на носочки и позволить их губам соприкоснуться.

Но он не понимал, что значит быть женщиной в бизнесе. Ей было почти тридцать, и она была женщиной. Все наблюдали за ней. Все с нетерпением ждали, когда она облажается, чтобы выгнать ее и поделить компанию между собой.

Элли не может просто следовать своим инстинктам.

Райли отступил назад.

– Я буду готов, когда ты будешь готова. Иди наверх. Я не уйду, пока не увижу, что ты в безопасности дома. Я бы поднялся с тобой, но ты пока не готова к этому.

Да, не готова. Совсем. Он был слишком хорош, чтобы это было правдой. Элли развернулась и взлетела по лестнице словно трусиха, которой и была.

***

– Не ожидал увидеть тебя, – Дрю взглянул из-за ноутбука, щурясь в темноту, наполнившую купленный им несколько месяцев назад пентхаус в Верхнем Вест-Сайде. – Я думал, ты проведешь ночь с ней. Она не проглотила наживку?

Комната освещалась только огнями Гудзона, проникавшими в комнату сквозь окно от пола до потолка. Как и многое в мире Дрю, пентхаус словно всегда был в тени.

И так не похож на тихое место в Бруклине, которое Элли называла домом. Райли был удивлен, какой маленькой оказалась ее квартира. В ней была только аккуратная, уютная гостиная, маленькая кухня и дверь, ведущая в спальню, в которую ему не довелось попасть. Он был там всего несколько минут, но не мог не сравнивать квартиру Элли с многомиллионным пентхаусом брата. Это было лучшее, что можно купить за деньги, однако никто не чувствовал себя там как дома. Так же, как и в особняке в Остине.

– Она скромная. – Элли так сильно отличалась от его представления о ней. Нет, не скромная. Это неправильное слово. «Сдержанная» больше подошло бы. – Она прекрасно понимает, чем чревато трахаться со своим адвокатом. Я справлюсь с этим, потому что она очень интересная.

Эта женщина очень чувственная. Элли наслаждалась его прикосновениями, но он возможно слишком торопился. Она уже обжигалась. Вполне естественно, что она сдержанна с мужчинами.

Райли ожидал, что она будет более жесткой, чтобы добиться желаемого. Он ожидал, что дочь Филлипа Стрэттона окажется такой же безжалостной как ее отец.

Она хотела сделать корпорации Америки лучше? Кого она дурачит? Это слишком наивно, и ее выкинут с поста главы компании быстрее, чем она успеет показать совету директоров свой бизнес-план.

Ей нужен защитник, но это не он.

– Тебе обычно плевать на осторожность. – Дрю закрыл крышку ноутбука, и Райли заметил стакан скотча рядом с братом.

Это был один из вечерних ритуалов Дрю. Только один стакан. Он никогда не позволял себе потерять контроль.

Райли был готов поспорить, что Элли глупела от нескольких бокалов вина. Она расслабилась после одного выпитого сегодня вечером, но, если бы она чувствовала себя спокойнее, она позволила бы себе больше, стала бы более игривой.

– Я могу снять девицу в баре. А она не на одну ночь.

Дрю отклонился назад, держа стакан в руках.

– Да, она не такая. Она – цель, и тебе следует помнить об этом.

– Прости. Что я такого сделал в последние несколько часов, с тех пор как мы встретились с ней, что заставляет тебя считать, будто я вижу в ней что-то кроме цели?

Дрю сделал большой глоток, опустошив половину стакана, прежде чем поставить его обратно на стол.

– Я сегодня ужинал с нашей сестрой и ее мужем. Кейз – интересный человек.

Кейз по большому счету был крут. Это Кейз тренировал Райли в течение последнего года. Именно благодаря ему Райли сейчас находился в своей лучшей форме и знал теперь как обращаться практически с любым оружием, когда-либо изобретенным человечеством. Однако, как выяснилось, Кейз был немного философом.

– Он прочел тебе лекцию о подводных камнях мести?

– Ничего подобного. Но он заставил меня задуматься. Он был очень внимателен к Мие. Она практически сияла рядом с ним. Она счастлива. Я даже позавидовал ей. А если я позавидовал, то вы с Брэном испытаете то же чувство.

Черт. Что должно было произойти, чтобы его брат признался в чем-то подобном? Дрю никогда не признавал слабости. Никогда. За все время, что он жил с Дрю, Райли никогда не видел его плачущим.

– Миа – другая. Она не прошла через то, что пришлось пройти почти нам всем. Не думаю, что я способен быть таким же счастливым, как Миа.

Дрю поднялся и подошел к окну, из которого открывался потрясающий вид на освещенную луной реку.

– Отсюда и зависть, брат. Я не знаю, каким бы мог быть каждый из нас. Знаю только, что мы слишком близко к тому, чтобы повернуть назад. И я вижу ее привлекательность.

– Элли?

– Она милая и намного мягче, чем я мог ожидать от кого-либо из Стрэттонов. Как человек, она очень сердечная. Прочитав ее историю, я узнал, что ей раньше причиняли боль. Ты тоже собираешься сделать ей больно, Райли. Ты собираешься заставить ее плакать. Ты, правда, думаешь, что сможешь сделать это?

Райли не понравилось, как это прозвучало.

– У нее будут деньги после всего этого. Черт, да даже компания, скорее всего, останется у нее. Мы всего-навсего собираемся затянуть сделку. Довести Касталано до отчаяния. На самом деле у ее компании есть преимущество с той охлаждающей системой, над которой она сейчас работает. Даже если мы обрушим акции, она сможет восстановить все.

– Если кто-нибудь не выкупит все, сыграв на понижение, – напомнил Дрю.

Такой риск существует всегда.

– Мы не можем думать об этом. Она умная женщина. Я буду рядом с ней. И если придется, помогу защитить компанию от недружественного захвата.