- Бен, - умоляюще прошептала девушка, - пожалуйста.

Он не реагировал никак, словно застыл, закрылся, словно перед ней был чужой человек, в руках которого сталью сверкнул кинжал. Сноук дернул Рей вперед, Бен занес нож, и Рей вскрикнула, когда на ее ладони появился глубокий порез, алая кровь с шипением падала в разогретую чашу, Сноук, прикрыв глаза, бормотал какие-то слова на непонятном языке. Луна сияла с небосвода. Ошарашенная, изумленная Рей тупо смотрела на свою руку.

- И это все? – взвизгнула девушка.

Сноук открыл один глаз, уставился на девушку раздраженно.

- Речь шла о крови, не о жизни, - буркнул, - это ты тут развела трагедию.

Челюсть Рей устремилась строго на юг.

***

- Рей, - Бен плелся за ней от самой деревни, - Рей.

Девушка молчала, в сторону парня не смотрела, демонстративно сама несла тяжелую корзинку с настойками, мазями, а еще с пирожками, пробираясь по скользкой тропе.

- Рей, - нудил парень, - ну Рей.

Нет-нет-нет! Она с ним не разговаривает! С той самой ночи, когда за поздним ужином, больше похожим на ранний завтрак, она, Сноук, Бен и шесть его друзей собрались за огромным столом, ломящимся от еды, праздновать Самайн. Рей слушала истории Сноука, хихикала над шутками парней, невольно сжимала перевязанную руку, которая все еще немного саднила, но демонстративно не замечала Бена, хотя и видела его взгляд побитой…побитого волка, устремленный на нее.

Утром ее проводили до дома, благодарили так долго и так искренне, что девушке, все еще вспоминавшей свою истерику, становилось неловко.

С тех пор прошло три недели, пошел первый снег, который, впрочем, почти сразу растаял, оставляя за собой влажную землю да грязь. Первые заморозки заставляли крепче кутаться в красную накидку. Мази и настойки были приготовлены, заготовки на зиму сделаны и часть из них передана сиротам в доме Платта, колено Люка шло на поправку, а Бен таскался за молчавшей Рей, не отставая. Даже в образе Кайло появлялся, подходя к домику Маз так близко, что старушка грозила ему ружьем, а потом выталкивала Рей на холод со словами:

- Иди уж, явился твой ухажер!

Девушка краснела, отнекивалась и яростно кусала губы, вспоминая их единственный и такой жаркий поцелуй. Она злилась невероятно за пережитый страх, за тайну, которой Бен окружил себя, за его слова, сказанные в ночь Самайна – все равно злилась! Сказать, что она никто, надо же! – и за равнодушие в замке Сноука тоже злилась, за его невозмутимый вид, когда она там умирала от страха.

- Ну тебе же тяжело, - продолжал Бен, - давай помогу. Ты же заблудишься на болотах, опять промочишь ноги, заболеешь еще, - в голосе его была искренняя забота.

Она заблудится?! Она?! Да она так часто бывала в последнее время в замке Сноука, что пора бы уж перебираться туда жить, как ляпнул однажды Викрул.

Парни Рей быстро приняли в свой круг, трогательно пытались заботиться о ней и всячески в замке привечали, не переступая, впрочем, черты, ведь каждый знал, что эта девушка не для него. С каждым Рей находила, о чем поболтать. Но больше всего любила разговоры со Сноуком, они устраивались в огромной библиотеке замка и вели долгие, пространные беседы об устройстве мира, о магических существах, о природе оборотней и ведьм. Старик был невероятно умен, начитан, проницателен. Он с удовольствием делился с девушкой опытом и знаниями.

- Не заблужусь, - буркнула Рей, - и вообще! – остановилась, бухнула корзинку о землю, решительно скрестила руки на груди, - меня кто-нибудь из парней встретит! Викрул вон только и болтал в прошлый раз, чтобы я в замке поселилась, мол, места хватит. А Траджен обещал, что любую комнату переделает по моему вкусу. А Кардо…

- Чего? – тихим опасным голосом произнес Бен.

И Рей все-таки подняла на него взгляд, который так старательно прятала все это время. Замерла, глядя в черные глаза, темневшие яростью, вспыхивающие золотистой ревностью. Губы парня дрожали, с них готов был сорваться волчий рык. По коже Рей пробежали мурашки, заставляя вздрогнуть, а потом еще раз, когда Бен совсем неласково схватил ее за плечи, встряхнул, заставив вскрикнуть.

- Ну и кто из них будет твоим ухажером? – прорычал парень, приближая свое лицо к ее, - или все сразу?

Это было так гадко и так обидно, что Рей не нашлась с ответом, приоткрыла от изумления рот, во все глаза глядя на Бена. Вырваться не пыталась почему-то, сквозь злополучную красную накидку, ощущая жар его ладоней, опасность, что исходила от Бена, заставляла дрожать в предвкушении, но совсем не от страха. И вдруг шагнула ближе, вскинула голову, заставив парня от неожиданности чуть податься назад, смутиться от ее пристального и решительного взгляда.

- А кому ты готов меня отдать? – спросила резко, понимая, что сама вот его никому не отдаст.

Ни за что! Ни восточной красавице Пейдж, ни тихоне Кайдел, ни вертихвостке Зори. А они все на него заглядывались, да-да! Рей все эти взгляды видела! И никому никогда она своего Бена Соло не отдаст!

Бен долго разглядывал девушку, заставляя ее краснеть, и молчал, молчал так долго, что Рей уже начала нервничать и даже пожалела и о своем трехнедельном упрямстве, и о глупом вопросе, что сорвался с языка. А что если он готов ее отдать? Вот так вот запросто, и ничерта она ему не нужна, и вообще…

На глаза набежали слезы, губы предательски задрожали, Рей вздохнула глубоко, чтобы только не расплакаться при нем. Бен хмыкнул, а потом притянул девушку в свои теплые объятия. Он пах надвигающейся зимой, болотами и старым погребом, в котором хранилось потрясающее вино, он пах теплом очага, куда хочется возвращаться, свежестью леса и волчьей шерстью. Рей втянула запах, потерлась щекой о куртку.

- Никому, - тихо произнес Бен, целуя девушку в макушку, - я никому тебя не отдам.